Похищенный сюжет

«Уверившись, что Олег спит, старый барыга вытащил из тайника под полом небольшую шкатулку. Глаза его блеснули, когда он достал из нее великолепные золотые часы «Ролекс», украшенные бриллиантами.

– Ого! – сказал барыга, скривив лицо в омерзительную улыбку. – Умные собаки! Верные до конца! Не раскололись. Не донесли на деда. Да и к чему доносить? Все равно срок не отсрочишь. Да! Молодцы!

Он еще что-то бормотал, а потом вдруг возвысил голос:

– Превосходная штука – смертная казнь! Мертвые не каются. Мертвые ничего не выбалтывают. Ах, и славная это штука для нашего ремесла! Пятерых шлепнули, идиоты, и не подумали, что теперь на остальных точно не выйти».

Еще три страницы.

«И вот наступил день, когда барыга решил испытать Олега.

– Ну-ка, парень, глянь, не торчит ли у меня из кармана платок?

Мальчик кивнул.

– Вытащи его так, чтобы я не заметил.

Олег одной рукой придержал полу пиджака, а другой осторожно вытащил платок.

– Готово? – спросил барыга.

– Вот он! – Олег показал платок.

– Ты ловкий мальчуган, – ощерился старый мошенник. – Из тебя выйдет толк. Ты будешь лучшим в моей школе!».

Еще три страницы.

«Глубоко в человеческом сердце таится страсть травить кого-нибудь. Олег напрягал каждый нерв, бежал изо всех сил, чтобы уйти от преследователей, но они все ближе, орут все громче, гикают, ревут от радости. Наконец – ловкий удар, и он на земле.

Олег лежал на мостовой, а вокруг бушевала разъяренная толпа».

– Здравствуйте, – донеслось от двери.

– Добрый день, – сказал Юра, поднимая глаза от скоросшивателя.

– Что читаете? – невозмутимо поинтересовалась премилая девушка никак не старше двадцати лет.

– «…» в современной интерпретации.

Глава 4

У кого больше прав?

– Что читаете? – невозмутимо поинтересовалась премилая девушка никак не старше двадцати лет.

– «Приключения Оливера Твиста» в современной интерпретации.

– А-а, псевдо-Диккенс! Вот же дичь… Интертрепация! А вы наш новый начальник, да? Здравствуйте. Меня Нина зовут.

– Очень приятно. Камзолкин. Юрий. – Он помешкал и добавил: – Максимович. Что до начальника… Три месяца – не так уж много, чтобы зарекомендовать себя. Могу и оплошать.

– Хуже предшественника вам не быть.

– Откуда такая уверенность?

Девушка прошла в одну из клетушек, села.

– Воинствующая некомпетентность! Не мог отличить Чандлера от Хэммета, Сименона – от Эксбрайя. А все пережитки прошлого. Семейственность! Виктор Эммануилович был тестем нашего главного…

– Алексея? Кочерги?

– Его. Как расстались молодые, так и Кривенцова попросили…

– Что ж в своем коллективе замену не подыскали?

– Если обо мне, так я неуживчивая. Слова не выбираю. Дилетантов на дух не переношу, вот и скандалила с Кривенцовым. И не только с ним.

– Со мной тоже будете?

– Время покажет! Что до иных внутренних резервов… Понимате, люди у нас в отделе грамотные, в определенных областях подкованные, но… презирающие детективы. А привел их в издательство Кривенцов, ибо воспринимал Виктор Эммануилович «Фолиант» как укромный уголок, где интеллигентный человек может отсидеться до пенсии – при стабильной зарплате и нулевой ответственности. А что выпускали дребедень, так это их нисколечко не волновало.

– И что же они теперь?

– Ждут. Со мной собачатся, хотя люди ужас какие образованные. Все о новой метле толкуют, которая по-новому метет. Вы ею и будете, если, конечно, удержитесь здесь, не подсидят вас, не подставят.

«Уж больно строга ты, девонька», – подумал Юра.

Словно прочитав его мысли, Нина сказала:

– Думаете, преувеличиваю? Или того хуже – наушничаю? В доверие за счет других втираюсь? Но у меня на то право есть, потому что я им те же слова говорю. А у них свое право – вороной меня называть, даром что белой.

Юра пристально посмотрел на девушку. Та выдержала взгляд.

– У меня тоже есть кое-какие права. Как у заведующего отделом. Давайте сменим тему, – предложил-приказал он. – Просветите меня, что на моем столе делает это, с позволения сказать, произведение.

– Это я приготовила. Должен автор придти… Нет, не Диккенс, всего лишь видный московский прозаик Леонид Каменный. Заберет, надеюсь без лишних вопросов. И вот это тоже. – Она вытащила из-под груды бумаг потертый скоросшиватель, разбухший от втиснутых в него листов, и протянула его Юре.

– Что это?

– Очередное великое творение господина Каменного. Какой сюжет! – Нина с деланной восторженностью закатила глаза. – Какая глубина мысли! Не верите? Убедитесь сами. Где закладка…

Юра открыл рукопись в указанном месте. У одного из абзацев стоял начертанный красным фломастером жирный восклицательный знак.

«Дверь с лязгом закрылась. Колотовкин исподлобья смотрел на следователя. Петр Романович прошел к столу, бросил на него пачку дешевых сигарет, достал из кармана зажигалку.

– Закуривайте, Колотовкин, – сказал и сам засмолил сигарету.

Гриша не двинулся с места. Его дешевыми уловками не купишь!