Культура прокариотов

Секретарша молчала. Михаил Иванович понял, пришёл ей на помощь.

– Как это объяснил?

– Никак, – цыкнула секретарша жвачкой, – просто сказал и всё.

– Поэтому вы спрашиваете, где я нахожусь?

– Да.

– Записывайте, – Михаил Иванович назвал городишко, начальника электростанции. Сообщил о предстоящей ему зимовке в тайге.

– Когда закончится ваша командировка?

– Через сто дней.

– Что передать Анатолию Ивановичу?

– Привет! – Михаил Иванович положил трубку. Зачем звонил? Передать привет Толику через малограмотную секретаршу.

Под окном заурчал воинский «Уазик». Зверев вышел из кабинета. В коридоре встретился Пригожин.

– Михаил Иванович, до истечения срока договора обратного пути нет, – напомнил Алексей Исаевич.

– Хотите убедиться в «железности» моих нервов?

– Уже убедился, – улыбнулся Пригожин. – В добрый час!

Зверев сел в машину. Других пассажиров не было. Разговаривать с водителем не хотелось. Михаил Иванович желал побыстрее сесть в вертолёт да подремать.

На взлётной площадке ожидал крупный вертолёт. Его брюхо было окрашено в красный цвет. Пожарная «восьмёрка», подумал Зверев. На борту кроме экипажа не было никого.

Во время полёта однообразная картина бескрайней тайги утомила Зверева. Михаил Иванович отвернулся от иллюминатора. Подремал три часа с небольшим. После посадки он продолжал сидеть на деревянной лавке. Выходить без трапа? Прыгать на бетонную площадку, чтобы сломать шею? В голове Зверева прозвучал голос Пригожина: «Обратного пути нет».

В салон вошёл лётчик. Он открыл дверь, сбросил вниз верёвочную лестницу.

– Спускайтесь следом! – сказал он.

Михаил Иванович посмотрел вниз. Площадка была чистой от снега. Лётчик быстро спускался.

– В контракте не предусматривались навыки акробата-эквилибриста! – крикнул Зверев.

Лётчик улыбнулся в ответ. Стоя на земле, он махнул рукой пассажиру, приглашая следовать за ним.

Михаил Иванович вспомнил школьные уроки физкультуры, взялся за канатную лесенку с одного края и потихоньку, попеременно опуская ноги, спустился на землю.

– Почему здесь нет снега? – Михаил Иванович топнул ногой по площадке.

– Выдувает, – сказал вертолётчик и пригласил Зверева принимать багаж с борта.

Михаил Иванович посмотрел, как большие ящики опускаются на верёвках.

– Это какую силищу надо иметь, чтобы медленно опускать сразу по паре?

– А таль на что?

Михаил Иванович не ответил. Он присоединился к лётчику, принимающему багаж. Работая без передышки через полчаса оба взмокли.

– Перекур! – крикнул с борта командир экипажа.

– Зря ты «Мальбору» заказал, – сказал лётчик, держа в пальцах сигарету, – да ещё натуральную. Лучше бы отечественных взял.

– Не нравится?

– А ты посмотри! – лётчик поднял руку с тлеющей сигаретой. Больше половины обратилось в пепел, – Это от нескольких затяжек!

– «Беломор» лучше, – сказал Михаил Иванович.

– А-то! Сидишь, копаешься, жуёшь папироску. Потухнет, прикуришь снова. Замуслякаешь кончик, откусишь его, выплюнешь и снова кури как новую!

– Благодать да и только, – согласился Михаил Иванович. С потом вышла из головы похмельная тупость. Исчезла скованность движений.

– Этих, – лётчик кивнул на один из ящиков с эмблемой американских сигарет, – по три пачки в день уйдёт!

– Уйдет!

– Не хватит?

– А здоровье? – лётчик скукожился как древний дед.

Они от души посмеялись.

– Кроме шуток, зачем согласился?

– Зачем люди работают?

– За бабки. Ясно, – лётчик поднялся с ящика, отряхнул невидимую пыль с колен. – Пошли, закончим!

Через пару часов они сгрузили багаж и занесли в избушку ящики.

– Темняет. Пора! – сказал командир. – Михал Ваныч! Подпиши инструктаж по «Тэ Бэ», а то световой день кончается. Не ночевать же нам тут!

– В чём проблема?

– Так его читать только час! – лётчик вынул из планшетки бумаги.

– Дай хоть мельком взгляну.

– Главное подпиши, а потом почитаешь, – предложил лётчик, помогавший принимать багаж.