Уши, лапы и хвосты

– Серёжа, когда за тобой придёт мама, ты сразу не уходи. У меня для тебя есть подарок.

Все любят подарки, особенно когда тебе пять лет. Дело было в пятницу, я с нетерпением ждал выходных после пятидневки. Вы не знаете, что такое пятидневка? Это когда вас утром в понедельник отводят в детский сад, а забирают только в пятницу вечером. Получается, что я жил в детском саду, а домой приезжал в гости на выходные. За пять дней я ужасно соскучился по маме. Едва завидев знакомую фигуру в лёгком платье, я вприпрыжку подбежал к маме и радостно закричал:

– Мама, мне сейчас подарок принесут!

– Какой подарок? – удивилась мама.

– Я не знаю, мне Татьяна Александровна сказала подождать, когда принесёт.

Воспитательницу долго ждать не пришлось. Она пришла, держа в руках небольшой фанерный ящик, в которых обычно отправляли посылки. Только в посылках обычно не прокручивают дырки. На крышке ящика красным карандашом было написано "Фома".

– Держи крепко, – сказала Татьяна Александровна, – не открывай ящик на улице, иначе он может убежать.

"Что же это за подарок такой, – подумал я, – если он сам бегать умеет?" Я обхватил ящик обеими руками, прижал к груди. Из ящика шёл незнакомый запах, неприятный, но не противный.

Жили мы тогда в посёлке Петрославянка под Петербургом, который тогда назывался Ленинградом. От детского садика три остановки на электричке. Всю дорогу меня подмывало приоткрыть крышку и заглянуть внутрь ящика. Но я очень боялся лишиться неожиданного подарка и мужественно терпел до самого дома.

Дома мы с мамой первым делом открыли ящик. Внутри оказалась серая вата, в которой виднелись кусочки морковки, сырой картошки, яблока и семечки подсолнуха. Но никто не выскочил и не попытался убежать.

– Эй, есть тут кто? – спросила мама и легонько постучала по стенке ящика. Внутри ящика было тихо.

– Сежка, ты ящик точно не открывал?

– Нет! – замотал я головой.

– Тогда где же наш подарок? Может, в детском саду упустили? Эй, вылезай, кто там есть!

Мама снова постучала по стенке ящика. И тут из глубины ватной берлоги высунулся розовый нос. Нос деловито понюхал воздух, после чего показалась рыжая мордочка с маленькими чёрными глазками. Мордочка сладко зевнула, широко раскрыв розовую пасть с белыми зубами.

– Так вот что тут за Фома! Хомяк! – воскликнула мама. – Вылезай, соня! Сейчас я тебя вкусненьким угощу!

Мама вышла из комнаты, тут же вернулась и положила поверх ваты кусочек спелой груши. Мордочка зашевелила носом, унюхав лакомство. Потом хомяк быстро выбрался из своего укрытия, схватил грушу и начал грызть, изредка поглядывая на нас.

– Так, братцы-кролики! – скомандовала мама. – Сейчас мы поужинаем, а потом я для Фомки сделаю новый домик.

Новым домом Фомы стала большая пятилитровая банка. На дно банки положили толстый слой ваты, в которой Фомка сразу соорудил уютное гнездо. Когда новое жилище было полностью устроено, мама положила банку на бок, чтобы Фома мог погулять по комнате. Фомка оказался спокойным, деловитым и очень понятливым хомяком. Он неспешно обследовал незнакомую территорию, забрался на диван, несколько минут сидел рядом со мной, пока я чесал ему спинку. Получив от меня кусочек пряника, Фома тут же набил едой защёчные мешки и потопал в свою банку.

Выходные дни прошли незаметно, в понедельник меня снова отвезли в детский сад. Всю неделю я рассказывал, какой замечательный у меня хомяк и как с ним интересно играть. В конце концов я надоел не только ребятам в группе, но и воспитателям.

Наконец, наступила долгожданная пятница. И тут меня ждал новый сюрприз: пока я томился в детском саду, мама переехала в новый дом. Точнее, получила комнату в другом доме в той же Петрославянке. Переезд не обошёлся без приключений. У нас тогда была старинная железная кровать с пружинами, поверх которых укладывался толстый матрас. Кровать разобрали, чтобы запихнуть в кузов грузовика. В новой комнате снова собрали, но одну пружину плохо закрепили. Когда мама начала застилать постель, пружина соскочила и с треском разбила банку Фомы, которая стояла под кроватью. Как мама рассказывала, она ужасно перепугалась за хомяка. Но тут из ваты высунулся заспанный Фомка, недовольный тем, что его разбудили. Мама тут же пересадила Фому на диван, убрала осколки и принесла другую банку. Так что у Фомы в тот день тоже было новоселье.

Новая комната была чуть поменьше старой, мама расставила мебель так, что диван оказался у окна. Сидели мы спиной к окну, но нас это не огорчало – за окном был лишь разваливающийся дровяной сарай и такой же дряхлый туалет. На окне висели занавески, доходящие до спинки дивана. Фомка во время очередной прогулки по комнате забрался на диван, оттуда перебрался на занавеску. Цепляясь за ажурный тюль, Фома забрался под самый потолок комнаты. И то ли случайно, то ли специально свалился вниз.

Не пугайтесь, ничего страшного не произошло. Мягкое сиденье дивана спружинило, подбросив хомяка. Фомка немного посидел, подумал… И снова полез наверх. Так он прыгал раз десять, пока не устал. Всё это время мы с мамой хохотали, глядя на развлекающегося хомяка.

Прожил Фома у нас около года. Как-то раз, приехав с очередной пятидневки, я не увидел Фомкину банку. Мама сказала, что Фома убежал.

Лишь много лет спустя мама призналась, что наш Фомка умер…

Мурка. Знакомство

Когда мне стукнуло семь лет, мы из Петрославянки переехали на улицу Белы Куна. Кто не был в Петербурге и не знает, о чём речь, расскажу. Когда-то на юге Петербурга было несколько деревень. Название одной деревни, Купчино, стало нарицательным. В шестидесятых годах Ленинград стал стремительно расширяться, новые кварталы по привычке называли Купчино. Вот в это Купчино мы и угодили. Сплошные новостройки, пустые дворы. Детская площадка возле нашего нового дома была обычным пустырём, на котором стояла маленькая ржавая горка-ракета, пустая песочница и пара качелей в виде лошадок. Ни футбольных ворот, ни хоккейной коробки. Друзьями обзавестись я ещё не успел, поэтому гулял один или крутился неподалёку от мамы.

Мама моя работала дворником, убирала наш дом и тротуары вокруг него. Летом, когда работы было немного, дворников отправляли косить траву на газонах. Это сейчас по газонам ходят мужики с тарахтящими сенокосилками. А тогда использовалась обычная ручная коса, которой ещё надо было уметь пользоваться. Мама была из деревни родом, косить умела с детства, так что ей эта работа была только в радость. А для меня праздником была возможность прокатиться на ТУМе. ТУМ – это сокращение, полностью название было "Тротуаро-Уборочная Машина". В разных городах и в разное время ТУМы были разные. Тех, что были в семидесятых в Ленинграде, я даже на фотографиях не нашёл, хотя перерыл весь Интернет. Поэтому попробуйте представить себе приземистую прямоугольную коробку, поставленную на четыре колеса. Никакой кабины над коробкой нет, два сиденья впереди открыты всем ветрам и дождям. Громадный руль, расположенный почти горизонтально, более всего напоминает руль троллейбуса. За сиденьями располагается громадный моторный отсек, на котором, как на телеге, можно было проехать ещё четырём пассажирам. Чаще всего к ТУМу прицепляли грузовую тележку, в которую складывался необходимый инвентарь, собранный мусор, скошенная трава, опавшие листья и т.д. Ехал ТУМ медленно, максимум двадцать километров в час. Но для мальчишек прокатиться на этой жёлтой черепахе было счастьем. Вот только доступно это развлечение было не всем. Я же, как сын дворника, катался почти каждый день, чем вызывал нездоровую зависть у остальных пацанов.

Как-то раз, во время одной такой поездки, кто-то из дворников спросил:

– Серёжа, а ты котят любишь?

Конечно, я сказал "да".

– У нас кошка котят принесла, возьмите себе одного? Если мама не против.

Мама не возражала и на следующий день пришла домой с маленьким пушистым комочком под рабочей курткой. Котёнку было чуть больше месяца. Четырёхцветная кошечка с голубыми глазами на круглой мордашке тут же стала отзываться на имя "Мурка". Первым делом Мурёнка начала обследовать новое жилище, сунула свой маленький нос во все углы и попыталась забраться на стул. Но росту не хватило. Тогда подошла к дивану, подпрыгнула и зацепилась коготками за мягкое сиденье. Проворно забралась на диван, тут же озорно выгнула спинку дугой и боком подскочила ко мне. Я протянул к ней руку с растопыренными пальцами, Мурка тут же отпрыгнула назад. Так мы играли минут пять, пока котёнок не устал. К этому времени мама приготовила небольшой ящик с песком. Посадила Мурку в ящик, кошка тут же выкопала ямку и… Ну, вы понимаете. Девочка оказалась понятливая и в дальнейшем у нас проблем с туалетом не было.

После игр и туалета нужно подкрепиться. Честно говоря, не помню, чем именно в первый день мама угостила Мурку. В еде Мурка была неприхотливо, ела всё, что предложат. Очень любила молоко (в отличие от Дашки, которая молоко вообще не признаёт), из-за чего однажды пострадала. Незадолго до этого мама купила у соседей старенький холодильник "Ладога". На новый у нас денег не было, а тут подвернулся случай: знакомые решили купить новый большой холодильник, а старый продали нам за бесценок. "Ладога", несмотря на возраст, работала прекрасно и молоко в ней остывало очень быстро. Как-то раз мама забыла достать бутылку из холодильника, чтобы молоко нагрелось до комнатной температуры. Мурка настойчиво требовала молока и мама не выдержала, налила в блюдечко прямо из холодильника.

Через несколько минут Мурка заболела. Она постоянно облизывала сухой горячий нос, тряслась от озноба. И, что хуже всего, её мучал сильный понос.

Мама места себе не находила, ругала себя за глупость, жалела Мурку. Но слезами, как известно, горю не поможешь. Три дня мы с мамой поили Мурку слабым раствором марганцовки, чтобы остановить понос. Кормили тёплым куриным бульоном. Укладывали спать на тёплую грелку, накрывали одеялом. И Мурка выздоровела. Спустя неделю она снова скакала по комнате, гонялась за бумажкой на ниточке и пыталась забраться на стул.

Как Мурка потерялась

Эта история приключилась тем же летом, примерно через месяц после того, как Мурка заболела. Был обычный день. Я гулял во дворе, когда мама позвала меня обедать. Надо сказать, что к тому времени питерская погода выкинула очередной фортель и жара сменилась почти осенним холодом. Наш новый панельный дом не успел толком прогреться и в квартире было довольно прохладно. Вдобавок, жили мы на первом этаже и из подвала тянуло сыростью. Короче говоря, на улице было теплее, чем дома. Поэтому днём я предпочитал торчать во дворе. Мама работала и Мурка оставалась дома одна.

Услышав привычное "Серёжа, обедать!", я помчался домой. Заскочив в ванную, сделал вид, что помыл руки и сел за стол. Квартира у нас была коммунальная, кухня маленькая, поэтому обедали в комнате. Я быстро съел суп, потом макароны с колбасой и стал ждать чай. В это время мама решила покормить кошку. Положила в блюдечко кусочек варёной рыбки, поставила блюдце на пол и позвала Мурку.

Обычно Мурка сразу прибегала на зов. Но не в этот раз. Мама позвала снова. Мурка не появилась. Мама вышла в коридор, посмотрела на кухне. Кошки не было.

– Что за дела? – удивлялась мама. – Куда она могла запропаститься?

Я вылез из-за стола, лёг на пол и заглянул сперва под кровать, а потом под диван. Но и там Мурки не оказалось.

– Господи, – воскликнула мама, – неужели она на улицу выскочила?

Мама быстро накинула рабочую куртку и пошла на улицу, велев мне сидеть дома. Сидеть я не стал, несколько раз обошёл пустую квартиру, заглянул в кладовку, в ванную комнату и туалет. Звал Мурку на все лады, но кошка не отзывалась.

Мама вернулась минут через пятнадцать, расстроенная:

– Нет нигде. Я уже и в подвал спустилась, думала, может туда забралась с перепугу. Звала-звала… Нету. Пропала кошка.

Я был готов зареветь. Мама устало села за стол, налила остывший чай. И вдруг тихо засмеялась:

– Сежка, смотри. Только тихо.

Я непонимающе уставился на маму.

– На кровать посмотри.