Земля Эзэра-Харпера

Халдеев хмыкнул:

– Хе! Чего?!

– На борту была взрывчатка? – спросил Илья.

– «Севастополь» круизный океанический лайнер, пассажирский, не грузовой. Впрочем, я могу чего-то не знать, они мне не докладывают в мой первый рабочий день.

– Будет о чём вспомнить, – сказал Илья, и посмотрев очередной раз в сторону Зотова, раскладывающего камни, добавил: – Что он там копошится?

– Не трогай, – сказал Халдеев.

Японцы Ким и Йоко сидели, обнявшись, и делали вид, что слушают Павла, но не понимали ни слова. Они были тихой, по-японски скромной парой, и во время тура практически не выходили из каюты первого класса.

Илья с Павлом выловили из воды бесхозный багаж – два огромных дорожных чемодана, забитые женским бельем и собачим кормом.

– У этого засранца, – заговорил Илья с Павлом, осторожно указывая на Зотова, – рационы питания и какая-то хрень для туристов. Ну, ты знаешь: сухое горючие, примус и фильтры для воды.

– Мы здесь же на недолго, верно? А Максим пускай остается, если ему нравится.

Где-то рядом появилась фигура, едва различимая в полумраке, тридцатилетнего студента-географа Родиона, вечного заучку, просиживающего свободное время в библиотеках. Ухватившись за ручку саквояжа, студент едва выволок сумку на пляж.

– Что они кладут?

– Это ты вроде бы астрофизик? – спросил Илья, открывая чемодан.

– Географ! – ответил Родион.

– Видел тебя с капитаном. Вы родственники?

– Нет. Я поделился своим научным опытом. Мы разговорились, капитан оказался интересным человеком, жаль, наверное, погиб.

– И о чем же вы говорили?

– Да так, о разном.

– И все-таки?

Родион что-то невнятно пробурчал.

– Бинго! – воскликнул Павел, мастерски справившись с замком. – Посмотрим, что же у нас тут… целая гора… детских подгузников.

Со стороны нежданно появился Зотов.

– Мародерствуете, девочки?

– Ты шёл куда-то?

– О, ты смотри, полено заговорило.

Илья поднялся.

– Нам нужно немного воды и лекарств. У парня, – Илья показал на еврея, сидящего на пляже, охающего и ахающего, – обожжена нога.

– А ты кто, сестра милосердия?

Павел замахнулся и врезал Зотову в морду.

– В расчете! – сказал стюард.

Зотов упал на землю, и демонстративно, изображая жертву насилия, полежал с полминуты. Затем он, пообещав не оставить это просто так, уполз в свой уголок и затих.

Но, ни воды, ни медикаментов не оказалось. Еврей Фима постанывал и никому не позволял осматривать ожог.

Утром никто из пассажиров не спал. Они ждали, пока появится катер и их отсюда заберут.

Стало зябко. Небо затянулось тучами и с юга потянул холодный ветер. Родион собрал веток для огня и прошелся вдоль берега на несколько километров. Остров был действительно необитаем на первый взгляд. В тропических зарослях, то и дело покрикивали какие-то животные, а в кустах, юркали птицы, устроившие в них свои гнезда. Немного дальше можно рассмотреть живописную лагуну, на которую наползал не менее живописный тропический лес.

Родион остановился. Как и остальные, он верил, что с минуту на минуту, к берегу причалит катер. Но катер не причалил. Вернувшись, Родион увидел, что ничего существенного не изменилось. Халдеев, Саша, Илья и стюард Павел, окружив собой костер, сидели молча. Священник Кирилл принёс охапку веток и положил в огонь.

Не оказалось только Зотова. И вечером все оставалось так же.

Когда стемнело, Саша прибежала с аптечкой, обнаруженной в плавающем багаже. В ней оказался шприц, кеторол и хлоргексидин. Саша была молодым участковым врачом; смогла уговорить еврейского мужичка заняться ожогом и перевязать ногу. После двух кубов кеторола, Фиме стало легче, и он заснул.

Вдоль побережья тянулась лесная полоса, редко ощетинившись кокосовыми пальмами и переходящая в непролазные дебри джунглей. Оттуда внезапно появился Зотов, когда все сидели на берегу.

– Эй, умники, где кавалерия? Четыре дня на этом проклятом острове!

– Не четыре, уважаемый, – отозвался Родион, – а три.

Зотов развел руками.

– Ты че, Пифагор, считать научился?!!

– Макс, опять нарываешься? – Илья поднялся, и Зотов несколько поник. – Позавчера мало досталось? Три дня, а ты уже скулить начинаешь. Сидишь на крысу тихо в уголку, жрешь сухпай, ну и жри себе. Зачем ты пришел сюда отношения выяснять?!! Кто тебя звал?!!

Зотов опешил, разинув рот, и попытавшись достойно ответить, лишь невразумительно пошлепал губами. Уходя, он щедро раздавал оскорбления. По-видимому, Зотов соорудил неподалеку свое лежбище и обитает в нём, питаясь индивидуальными рационами, которых осталось на неделю.

Родион продолжил говорить, когда все вздохнули, после ухода Зотова.

– Так вот, подобные острова – полны минералов. Сланцы.

– Сланцы?! – крякнул Халдеев. – На вещевом рынке сланцы…

– Сланцы – это горные породы с параллельным расположением срастаний среднетемпературных минералов.

Пока он говорил, Саша присела к Фиме, но еврей сказал ей, что ему лучше и ожог больше не беспокоит.

Оптимизм Халдеева стремительно угасал. Он появился у берега в ожидании увидеть лодку или вертолет. Однако, три дня гладь океана оставалась пустой. Павел пустил последнюю ракету и с нескрываемым разочарованием бросил ракетницу в воду.