Оценить:
 Рейтинг: 0

Медленный ад

Жанр
Год написания книги
2022
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 16 >>
На страницу:
2 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Конечно, понимаю. В переводе это значило: берегись, Саттаров. И мне тоже не поздоровится. Слишком долго и ловко мы “работали” с правилами. Как ни пытайся, следы всегда найти можно. Я погасил разгорающуюся паранойю и сказал:

– Я здесь сижу с чашкой чая, потому что у тебя уже есть какой-то план?

– Да, есть. Я его уничтожу до того, как он начнёт копаться в нашем департаменте, а ты мне поможешь.

– Как именно?

– Ты в курсе, у кого в правлении самая старая секретарша?

– У него?

– Да. А знаешь почему? Потому что он бабами не интересуется, он по другой теме.

Его голос сочился отвращением. Видимо, зря я подозревал его в нездоровом интересе ко мне.

– Прости, но нет. Моя тема с его не совпадает.

– Дослушай, – резко оборвал меня Саттаров. – Мне нужна его секретарша, Инга. Дрессированная, как цирковая собачка. Чтобы я сказал: “Ап”, и она прыгала. Займись ей, и срочно. Времени у нас считай, что нет.

– Не улыбается мне эта идея… – Сказал я с сомнением. – Она старая.

– Ты её варить собрался? Её жарить надо! – схохмил Саттаров. – Ты лучше подумай, что на кону. Что может вылезти, если начнут копать. Баба нормальная. Ей сорок два, без трёх лет ягодка. Стройная, спортивная, следит за собой. – шеф расхваливал её, как рабыню на базаре. – А главное – она по тебе сохнет.

– Не замечал, – буркнул я.

– Зато я заметил, поверь на слово. Баб, брат, бывает, накрывает, хочется молодого тела, смазливой мордашки. Зацикливаются на ком-то и теряют разум. Даже очень умные бабы, и особенно в возрасте. Вроде Инги. Ты её фикс. Давай! Сделай так, чтобы ради встречи с тобой она была готова на всё. А самое тяжёлое я возьму на себя. Тебе – одни удовольствия.



Я перепарковал свою машину ближе к лифту. Сидел и терпеливо ждал. Завибрировал телефон:

– Юлиан Сергеевич, – услышал я голос нашего офис-менеджера, – Инга Борисовна вышла из кабинета и вызвала лифт.

– Спасибо, Вадик, – сказал я и отбился.

Я вышел из машины, открыл багажник, будто только что подошёл и собираюсь уезжать. Когда открылись двери лифта, я вскинул глаза, как бы с удивлением посмотрел на неё.

– Поздно вы, Инга Борисовна, с работы уходите, совсем себя не бережёте.

– Вы, Юлиан Сергеевич, тоже, кажется не по КЗОТу сегодня…

Я поймал её взгляд и понял, что Саттаров был абсолютно прав. Попадала бы она в сферу моих интересов, и я бы заметил. Но я всегда смотрел на неё, как на пустое место.

Я хлопнул багажником и подошёл ближе. Она замерла, кажется, даже дыхание задержала. Где-то в её теле затеплился слабый огонёк надежды. Я вспомнил слова Саттарова и невольно поморщился. От них, от его презрительного тона, стало неприятно. Инга приняла это на свой счёт, и глаза её растерянно забегали. Я улыбнулся. Она немного успокоилась.

– Мне кажется, вы любите джаз, – сказал я.

– Я да, а вы?

– Честно? Нет. Но у меня друг играет в банде, позвал сегодня на их тусовку на пароходе. Отказаться неудобно, а идти одному совсем не хочется. Пойдёте со мной?

– Я? Почему я?

– Почему нет? Это просто концерт и пара коктейлей на прогулочном пароходе.

Инга опустила взгляд.

– Спасибо за приглашение, но я сегодня не могу. Другие планы, извините. Хорошего вечера, Юлиан Сергеевич.

Она пошла к своей машине, я проводил её взглядом. А она ничего. Кожа гладкая, тело упругое. Лицо… Как говорила моя бабушка, “с лица не пить”, но и в нём тоже что-то было. Лошадино-аристократическое.

“Стильная баба, пойдёт. Второй подход продумаю получше.” – Подумал я, садясь в машину. Чирикнул телефон:

“Предложение в силе?”

Ну надо же… У неё есть мой номер, интересно.

Ответил:

“Да”

Открылась дверь и Инга скользнула на пассажирское сидение, смущённо разглаживая юбку. Скрывает мандраж за деланно-бодрыми фразами:

– Вечер джаза на пароходе в круизе по Москва-реке… Я не смогла отказаться.

– Другие планы подождут?

– Подождут, – кивнула она, и мы поехали.

Весь этот джаз…

Джаз… Джа-аз. Кто придумал, что любить джаз – это круто? Это прям сразу делает тебя каким-то утончённо-загадочным и адски привлекательным. Я и без него всегда справлялся. Мне эти бибопы на душу не ложились, от синкопированных ритмов побаливала голова, но здесь, на пароходе, я работал. Пахал с полной самоотдачей. Потому что главный секрет соблазнения – искреннее восхищение в глазах.

Это не изобразишь, надо почувствовать, даже при таком абсолютно холодном контакте, как сейчас. Мне не приходилось раньше “разжигать в себе страсть”. Те, от кого не разгоралось само, просто оставались за бортом. Сейчас я учился на ходу, искал вдохновение в мелочах: её духах, улыбке, изгибе тела. Искал и неожиданно для себя находил.

Пока я старательно собирал детали, Равиль, тот самый друг-саксофонист, заиграл что-то тягуче-блюзовое, и у Инги засияли глаза. Так ярко, что я представил, как она лежит подо мной с таким же блеском в глазах. Случилось то, чего не хватало до сих пор, я на самом деле её захотел, и она поймала мой посыл. Сверкнула белизна между слегка приоткрывшихся губ, чуть опустились веки, чуть раздулись ноздри, втягивая мой запах. Обмен самой древней информацией и коннект. Я получил главное: её доверие. Теперь на любое возражение она сама найдёт ответ, без моего участия.

Полдела сделано. Настал момент, когда ей нужно почувствовать меня ближе, и я разделял её желание на этот раз вполне искренне. Она потянула меня за локоть, и мы вклинились в толпу. Мы танцевали. Она то прижималась ко мне, то, опомнившись, отодвигалась, но ненадолго. Смотрела украдкой, и, столкнувшись с моим взглядом, отворачивалась, шаря глазами по обнимающимся парочкам вокруг. Всё это было странно. Особенно то, что два взрослых человека, кое-кто даже чересчур взрослый, вели себя, как школьники-девственники ни разу не целованные. Она вела, я подыгрывал, и это не было игрой на публику. Но её на самом деле что-то тормозило. Что-то крайне сильное, сильнее влечения, может, пока сильнее.

Блюз был очень долгий, а я уже начал её чувствовать. Уловил лёгкую усталость и желание сменить место.

– Пошли на ют? – Шепнул я ей. Мог бы сказать “на корму”, но вот вам та самая элитарность, к которой стремятся “любители джаза”. Если она этого слова не знает, переспросит. Я объясню. Мой образ расцветится капитанской фуражкой и штурвалом яхты. Не смейтесь, это реально. Наше подсознание намного наивнее разума. Так это и работает: слово за словом, картинка за картинкой, крючок за губу.

– Куда? – Переспросила она, как бы смущаясь, и так невинно взмахнув веками. И у меня проскользнула мысль, что она сейчас играет в ту же самую игру.

– На корму, – улыбнулся я, добавив в голос чуть снисходительности. Не обидной, а будто обращённой к маленькой и очень милой девочке. Дёрнулся уголок рта, я словил. И правда играет. И вот опять: лицо стало отрешённым и чужим. Что происходит в её голове, знать бы.

Мы вышли, По левому борту Москва сияла башнями, по левому – редкими окнами в шикарных сталинках. Инга зябко передёрнула плечами. Её пиджак остался на спинке барного стула. Я сбросил свой и накинул ей на плечи. Я не спешил убрать ладони, она не пыталась их сбросить. Я подался к ней, она ко мне, затылок упёрся в моё плечо.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 16 >>
На страницу:
2 из 16