Проделки недоучки. Бегущая по мирам – 1

Доклад закончился. Обед тоже пора было заканчивать. Мы трое смотрели на сияющую волшебницу. Бэримор восхищённо прошептал:

– Вот какие чудеса творит стимуляция мозга через попу!

Мы, весело смеясь, отправились к зеркалу.

Лана поколдовала минут десять, пару раз развеивая неудачные чары, и пригласила сначала меня встать напротив зеркала.

В зеркале отражалась вполне чистая и светлая душа моего размера. Было несколько помутнений и пятнышек. Лана сказала, что это очень хороший результат. Не святой, но и душа в порядке и хорошо развивается. И я, вернее моя сознательная часть – пусть будет мозг – могу её делать лучше или хуже своими делами и, немного, помыслами. В туловище и голове была видна вторая душа, тоже в хорошем состоянии. По бокам туловища располагались малые души. Одна потемнее, другая посветлее.

Лана радостно захлопала в ладошки и толкнула к зеркалу заупиравшуюся Катю.

У неё тоже всё было в порядке. Немного похуже, чем у меня. Есть куда совершенствоваться, но я могу не краснеть за рабыню – радостно объявила Ланочка.

– Теперь, Бэримор! – крикнула вампирша – Не терпится полюбоваться на собственные проделки – и потёрла попу, вспоминая или предчувствуя.

Мы удивлённо рассматривали главную душу в форме зайца, зеленоватого оттенка, с которой причудливо то ли переплеталась, то ли перемешивалась белёсая душа в форме человека. Местами были ярче то одна, то другая душа. И эти места перемещались. Даже не магам было понятно, что войны или конфликта нет. Это даже как-то завораживало. В зайце была вторая половинная заячья душа и третья маленькая – в четверть. Лана долго смотрела, потом сказала, что, конечно, непонятно, но вроде всё хорошо с сожительством душ. И сами души вполне чистые.

Затем к зеркалу весело шагнула Лана, глянула на своё отражение и вскрикнула от ужаса. Мы все тоже вздрогнули.

Её главная душа была сама по себе гораздо чище моей и даже излучала лёгкое сияние. Но посередине груди вращался и выпускал маленькие протуберанцы угольно-чёрный шарик, размером с её сердце.

Лана, долго смотрела на свою душу, пытаясь сквозь выступающие слёзы рассмотреть шар тьмы.

Остальные две души были очень чистые и сияли. Одной четвертной, конечно, не было.

Лана тяжело опустилась на траву и заплакала. Мы все кинулись к ней.

Через четверть часа мы наконец успокоили Лану, вернулись за стол. Лана начала жевать конфеты, сначала грустно, потом веселее, через десять минут уже смеялась, как обычно.

– Спасительная беззаботность – прошептал Бэримор.

– А может для этого и беззаботность, иначе можно и с ума сойти – добавил я.

Потом я вытащил из дома Николая и подвёл его к зеркалу. Ткнул пальцем в плоховато выглядевшую, сероватую с пятнами главную душу и сказал, что ему не помешает и о душе позаботиться. Вряд ли его проняло.

Лана спокойно спросила из-за стола на Общем, между собой мы только на нём и общались:

– Его лечить-то стоит?

Вот ведь вопрос. Мы все даже минуту посовещались. И решили, что мы не звери, омолаживать не стоит, а вот вылечить можно. Про долголетие никто и не вспомнил. Я подтолкнул Николая к Лане со словами:

– Сейчас ты можешь получить дар, который тысячекратно дороже денег. Волшебница может вылечить все твои болезни. Но ты потом должен попытаться улучшить свои помыслы. Да и дела не помешает.

Егерь был, конечно, не против, но невнятно забормотал, что лучше я выдам ему деньги. Я, усмехнувшись, сказал, что деньги уже обещаны ему и будут его, если сделка состоится, а это ДАР, и за деньги не продаётся. Он получит его от волшебницы бесплатно. Я толкнул его, и он опустился на колени перед повернувшейся от стола Ланой.

Лана с набитым конфетами ротиком облизала пальчики, взяла его руки и замерла. Она уже поднаторела в этой магии и процесс шёл быстро.

Через пять минут она отпустила его руки и грустно сказала:

– Ты исцелён, у тебя был… у вас называется рак, ты бы и пары лет не протянул. И ещё несколько разных болезней. И сифилис со вчера.

Мы все заржали, а он вскочил, почувствовал, очевидно, изменения состояния здоровья, поблагодарил, и быстро убежал в домик. Я подвёл итог:

– Всё без толку. Он и вчера, получив от нас за проживание, первым делом сифилису прикупил…

Мы крикнули неудавшегося сифилитика и приказали подавать на стол. Обедоужин – придумал название Бэримор. Или просто пир. И слуга у нас был теперь. Здоровенький донельзя, никакая СЭС носа не подточит. А относиться к нему как к равному мы не могли. Даже рабыня была неизмеримо выше него, хотя к Кате как к рабыне никто и не относился, только подкалывали её.

А слуга, видимо, постепенно понимал, что у него ничего не болит, и энергии стало больше. Он испуганно таращился на Ланочку и кланялся ей особо подобострастно. Гниловат…

А нам было что отметить.

– Планы наметили и благодаря умнице Ланочке решения нашли! – торжественно поднял я стакан с водкой.

– Благодаря твоему направлению, Мой Повелитель! – Лана подняла бокал с пивом.

– А я обрёл не просто место службы, а семью и Князя, и весь мир передо мной открыт, а скоро и гигантом смогу становиться, и мне и львы не страшны будут! – поднял рюмку водки Бэримор.

– Ну и меня можете поздравить с первым отшлёпыванием – улыбнулась Катя, поднимая бокал пива. Смирилась.

Под дружный ржач мы начали пир.

А там и полетать время подошло.

Лана

Стемнело. Андрей сказа слуге, что мы отлучимся на денёк, вернёмся послезавтра утром. Мафия его не тронет, даже если явится, с него какой спрос. Но мы будем и наблюдать за ним частью отряда. Так что в обиду не дадим.

Мы взяли сумку с нашими вещами, отошли на километр, спрятали драгоценности, котелок, кружку и наши старые вещи под корнями дерева и присыпали листьями и землёй. Я вздохнула, глядя на свои легендарные, как сказал Бэримор – вся страна о них теперь знает – вещички. Наложила заклинание сокрытия.

Одежду и ножи спецназа в сумку.

Бэримор всегда был со своими ножами. Он ждал нашего отлёта, чтобы отправиться на поиск докУментов.

Я за пять минут превратила нас в троицу прекрасных монстров. Горгул прицепил на пояс сзади незаметную почти сумку. Поручкались с зайцем и свечой взлетели. Не все. Катя сначала упасть умудрилась.

И началось волшебство полёта. За нами никто не гнался. Небо ясное. Ветер несильный. Пролетев полчаса, пока Катя осваивалась, мы начали развлекаться – бочки, петли, ещё какие-то фигуры высшего горгулинга!

А потом горгул ловко схватил меня и я узнала, что он может! Оооо! Прям налету!

Горгулетта Катя только хрипловато визжала от восторга, пока горгул не отпустил меня и не отловил её.

Часа через три мы сделали привал у реки. Половили рыбу. Но горгулетты не так ловки, как горгул. Поэтому он и нам рыбу отдавал. Ему нравилось кормить свой гаремчик. И он, конечно, запрокидывал нам головы за волосы и смотрел нам в глаза. Да по два раза. Весело как всегда!

А потом Катя, забыв о моих наставлениях, что в образе монстров мы меняемся, не проконтролировала своих тараканов в голове, ведь горгулетты своенравны и порывисты, и начала учить горгула равенству полов и ещё чему-то. Да уж…

Отлупил палкой по спине он её неплохо, а так как она и не сразу начала просить прощения и сопротивлялась, то и получила довольно много. Я потом уже бросилась к ним, упала на колени и начала просить отпустить бедняжку, пусть мне выдаст остатки её доли… Отпустил, конечно, и даже без выдачи мне остатков.

Но ничего. Горгулетты крепкие и весёлые. Полетели дальше, и Катя тоже повеселела через полчаса.