Переписать сценарий!

Симона с помощью сканера старательно обеспечивала всю эту авантюру необходимыми документами, а для изготовления необходимых печатей и штампов интенсивно работали «фотошоп» и 3-D принтер.

Одновременно с работами по обеспечению безопасности разворачивалась деятельность по предотвращению или, хотя бы, уменьшению ужасов войны, которая неумолимо накатывала на многострадальный корейский полуостров. Джонни составил списки известных из классической истории корейских патриотов – руководителей восстаний против японской оккупации и планомерно налаживал с ними контакты.

Сценарист составлял другие списки – противников и сторонников войны в Японии и в России и удивлялся, сколько безумцев присутствовало с обеих сторон. Японские ястребы лезли в драку, даже не пытаясь составить калькуляцию предстоящих военных расходов и не пытаясь найти источники их финансирования, если не считать внешних займов. Русские даже не делали попыток сопоставить собственные и японские мобилизационные возможности и провести ревизию коммуникаций, плеча доставки войск и вооружений, необходимый транспорт и время развёртывания. А самое главное – ни те, ни другие не пытались составить хотя бы примерный среднесрочный прогноз на случай собственной победы – во что она обойдётся, какие дивиденды и какие дополнительные проблемы принесёт? Про просчитывание вариантов поражения речь вообще не шла – ни один стратег с обеих сторон даже рядом не стоял с такими прогнозами, ибо не патриотично. Анализ общей диспозиции на 1903 год был неутешительным – для предотвращения вооружённого конфликта время было упущено – слишком много как внутренних, так и внешних влиятельных сил желали «поиграть со спичками».

***

В это же время русский военный агент в Корее, подполковник российского Генерального штаба Алексей Степанович Потапов телеграфировал из Сеула: «В преддверии войны с Российской Империей, Императорской Японией в Корее предприняты следующие превентивные и, явно, враждебные в отношении России действия:

«1. В Сеул дополнительно прибыло 50 японских офицеров и 306 нижних чинов;

2. В северной Корее появились японские вооружённые разведочные и съёмочные партии;

3. В Чемульпо тайно доставлены боевые припасы;

4. Близ Кунзана устроены склады угля;

5. В Сеуле и Чемульпо созданы и заполнены склады продовольствия.

6. Численность японцев в городах Кореи заметно возросла…»

Военный агент сообщал также о возросшей активности “американцев”, коими он считал путешественников. По его данным, американцы восстановили заброшенную ранее геологическую экспедицию в Чемульпо и завозят туда грузы, явно выходящие за рамки геологических изысканий. В частности, оборудование для химической лаборатории и разнообразные химические компоненты, такие как азотная, уксусная и пикриновая кислота, аммиачная селитра, хлорная известь и многое другое, не установленное наружным наблюдением.

«Американцы приобрели 4 паровоза типа 2-3-0, производства «Baldwin Locomotive Works», и восемь вагонов, которые в настоящее время блиндируют. Объясняют это необходимостью обеспечивать безопасную инкассацию золота, добываемого на приисках Унсана американской компанией «Morse Townsend & Co.» Дж. Р. Морса, а также Восточной объединённой горнодобывающей компанией Х. Аллена и Дж. Фассета. Представители вышеупомянутых предпринимателей данный факт не подтверждают…»

Военный агент Генштаба России А. С. Потапов предлагал установить за американцами постоянное наблюдение, так как подозревал их в сговоре с японцами и тайном создании для них санитарной и госпитальной баз под прикрытием геологической партии.

Коллега подполковника Потапова, резидент Генерального штаба Японии, капитан Кавасаки Рёдзабуро, осевший в порту Инкоу под видом изучавшего русский язык отставного офицера японской армии, сообщал о действии русских стационеров в Чемульпо и других портах Китая и Кореи. Он же обращал внимание начальства на интенсивные переговоры российской миссии с корейским правителем и тоже упоминал возросшую активность «американцев» в районе их бывшей геологической экспедиции, подозревая их в сговоре с русскими. Во время визуального наблюдения за подозрительным закрытым американским объектом его агент случайно услышал русскую речь и бдительно сообщил об этом руководству…

Отсылая по телеграфу шифрованное послание в Токио, капитан Кавасаки Рёдзабуро многого ещё не знал. Не знал, что его бдительный агент добросовестно засветившийся на всех камерах внешнего наблюдения лаборатории, лежит с проломленным черепом у трактира, пав в неравной пьяной драке. Не знал о том, что два здоровяка-матроса с американского стационера уже получили вознаграждение за то, что утихомирили наглого туземца, посмевшего приставать к их очаровательной соотечественнице, имеющей несчастье жить в этой «заднице» мира…

Глава 15. Великий князь Александр Михайлович Романов

Бог дает каждому из нас шанс изменить этот мир, а нам бывает лень менять даже обои…

В течение всего лета 1903-го года Великий князь Александр Михайлович регулярно получал письма незнакомца, предсказавшего ему болезнь отца. Он заметил, что уже привык к этим анонимным посланиям и с нетерпением ожидал следующее письмо, каждый раз описывающее какое-то событие, которое должно будет случиться в ближайшем будущем.

Незнакомый автор пока ещё ни разу не ошибся. Болезнь и кончина Папы Римского, Льва Восьмого, с последующим избранием на этот пост Джузеппе Сарто, принявшего имя Пия Десятого, предсказанная за неделю до указанных событий, навела Великого князя на мысль, что провидец является масоном одной из лож, имеющей своих людей в папской курии.

Следующие предсказания уже никакой инсайдерской информацией оправдать было невозможно. Буквально за пару дней до очередного наводнения в Петербурге, незнакомец сообщил, что вода поднимется в устье реки на 7 футов выше ординара, зальёт низкий берег гавани и часть проспекта, и сразу “успокаивал”, что это всё пустяки по сравнению с ноябрем 1903-го года, когда стихия поднимется уже на 269 см.

Предсказанная революция в Панаме, с последующим отсоединением её от Колумбии, Михаила Александровича уже не удивила. И только один вопрос мучил его, чем дальше, тем больше: “Зачем? Зачем незнакомец сообщает ему всю эту информацию? Что он от него хочет?”

Следующее письмо начиналось именно с этого вопроса:

“Ваше Высочество! Думаю, Вы обратили внимание, что я знаю чуть больше, чем окружающие Вас люди. Вам, наверное, будет любопытно узнать, откуда я черпаю эту информацию, и почему сообщаю её именно Вам? Поверьте, у меня есть для этого более чем веские причины, о которых я готов рассказать. Я могу передать Вам источник информации, содержащий и другие сведения, по сравнению с которыми всё, сообщенное мной ранее, покажется Вам сущей безделицей.

Если Вас заинтересовало вышеуказанное, буду ожидать Вас в течение месяца в отеле “Дайбуцу” в корейском порту Чемульпо в 30 верстах от Сеула. Если же данное предложение покажется Вам нескромным или не заслуживающим внимания, я больше не буду Вас беспокоить.

P.S. Независимо от того, примете Вы моё предложение или нет, прошу Вас принять участие в судьбе одного незаурядного человека, Сергея Васильевича Зубатова, который служит главой Особого отдела Департамента полиции. 29 августа сего года министр внутренних дел Плеве вызовет Зубатова “на ковёр”, со скандалом уволит и прикажет в 24 часа покинуть Петербург. Если это произойдёт, Россия потеряет редкого профессионала и настоящего патриота Отечества”.

Князь отложил письмо и задумался. Ему сделали предложение, от которого трудно было отказаться. Его минусами являлось абсолютно неплановое и неблизкое путешествие, а также необходимость беспокоиться о жандарме, связь с которым для него, морского офицера и аристократа, считалась порочной. С другой стороны, в случае отказа, он будет страдать от любопытства, и, возможно, сожалеть о своём бездействии.

Князь чувствовал себя мальчишкой, попавшим в заброшенное подземелье, из которого вёл в неизвестное таинственный подземный ход. Заново перечитав послание, он аккуратно положил его в бюро и вызвал адъютанта. Завтра он выезжает в Петербург, а оттуда, после аудиенции у министра внутренних дел – на Дальний Восток.

Глава 16. Для чего вообще нужны газеты?

Газеты всегда возбуждаютлюбопытство (https://aphorizmy.ru/pro-lyubopytstvo/) и никогда его не оправдывают.

Главный редактор газеты “De Telegraaf”, издаваемой в Амстердаме, находился в состоянии эйфории. Вот уже месяц на него добровольно работал корреспондент, подписывающий свои статьи “Кевин ван дер Ведеринг”, предлагающий материалы, стабильно срывающие аплодисменты читателей и инвесторов. Берущие за душу истории только что закончившейся англо-бурской войны, в которой голландские колонисты героически сражались с британцами, чередовались с поразительными по красоте, лирическими этюдами на темы гармонии человека и природы. Дополнялось это горячими новостями со всей планеты, которые теперь попадали в редакцию “De Telegraaf” на день-два раньше, чем в другие издания.

Конкуренты зеленели от зависти и сочились ядом, но сделать ничего не могли – медлительность и малодоступность средств связи в начале ХХ-го столетия не могли соревноваться с простейшей комбинацией ХХI века – “CTRL+C/CTRL+V”, которой, формируя новостной контент, пользовался Кевин.

В этот раз он сообщал редактору “De Telegraaf”, что находится в далёкой Корее и будет освещать разворачивающийся конфликт между Россией и Японией, в котором участвуют, с разной степенью вовлеченности, США, Германия, Англия и Китай. Скромная, всего десять лет назад созданная газета, и мечтать не могла о наличии собственного корреспондента, да ещё в такой невообразимой дали, и редактор заранее предвкушал взрывной интерес к эксклюзивным материалам своего издания.

“De Telegraaf” была не единственным средством массовой информации, подсаженным путешественниками на “горячие” новостные инъекции. Предполагалось приручить более десятка различных изданий, чтобы те азартно, с удовольствием, «съедали» любую информацию, полученную из лаборатории. Поэтому предлагаемая информация должна быть исключительно достоверной, сенсационной, качественной. С этой целью компьютер усердно перемалывал столетний архив мировой прессы, старательно выбирая материалы с максимальным индексом цитирования, и предлагал Кевину те из них, которые могли пользоваться всеобщим оглушительным успехом.

“Война – это когда абсолютно незнакомые люди убивают друг друга во имя амбиций и прибыли других, которые друг друга очень хорошо знают и никогда убивать не будут”.

Призывают пострелять одни, а стреляют, обычно, другие. В ХХI-м веке мы уже хорошо знаем исторические причины возникновения войн вообще, и каждой конкретной из них, в частности. У любого кровопролития есть группа авторов с именами и фамилиями, которыми двигали не национальные или религиозные, а сугубо шкурные интересы, замаскированные национальными, либо религиозными. Требовалось сделать так, чтобы авторы и реальные причины войн были известны тем, кто идёт умирать и убивать. Если их это не остановит, то Сценарист не представлял, что вообще сможет их остановить.

Сказать следует так, чтобы тебя услышали и поверили. И вот здесь начинаются проблемы. Человек – существо консервативное, недоверчивое, закомплексованное, принимающее решение эмоционально, а не рационально, всё, выходящее за рамки его стереотипов, воспринимает в штыки. К любому серьёзному разговору собеседника следует тщательно готовить. Для восприятия нового человек должен созреть. Поэтому путешественники заходили издалека и очень аккуратно.

“В каждый момент времени некоторые идеи составляют действующую норму, образуя точку отсчёта, а остальные идеи могут либо входить в диапазон допустимых, либо нет”, – сказал в 1995-м году Джозеф Овертон. Братья Стругацкие в книге “Трудно быть Богом” выразились на эту тему длиннее, но гораздо образнее и доходчивее…

Глава 17. Главный сыщик Его Величества, его клиенты и коллеги

В каждой организации есть хотя бы один человек, который понимает, что происходит на самом деле. Вот его-то и следует уволить в первую очередь…

«Худой, тщедушный, невзрачного вида брюнет в форменном поношенном сюртуке и в чёрных очках Сергей Васильевич Зубатов начинал мелким чиновником, но обратил на себя внимание знанием революционного движения, умением подходить к людям и склонять членов революционных организаций к сотрудничеству – вспоминал его сменщик, новый глава московского охранного отделения Павел Павлович Заварзин. – Зубатов был фанатиком своего дела».

Сергей Васильевич поставил розыскное дело на мировой уровень, ввёл регистрацию подозреваемых, их стали фотографировать, наладил службу наружного наблюдения. Её агентов на французский лад именовали филёрами. «От филёров требовались: грамотность, трезвое поведение, невыдающаяся наружность, средний рост, хорошее зрение, сообразительность».

Зубатов внушал своим подчинённым:

– Вы, господа, должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой находитесь в тайной связи. Берегите её, как зеницу ока. Один неосторожный шаг – и вы её опозорите…

Сергей Васильевич превратил Московское охранное отделение в образцовое учреждение, опыт которого использовался всеми розыскными учреждениями империи, затем, уже в столице, создал систему политического сыска. Теперь же он стоял перед министром внутренних дел «навытяжку», на его голову сыпались всевозможные проклятия и совершенно абсурдные обвинения, которые Вячеслав Константинович Плеве даже не пытался украсить хотя бы подобием доказательств…