Дело было в девяностом

– Ну, чё, тогда вздрогнем? – дядя Коля взял ближний к себе стакан с водкой и протянул Максу.

Тот интуитивно хотел взять, но дядя Коля убрал свою руку и чуть повысил голос, – стоять! Ты чё грабли тянешь? Ты сначала поинтересуйся, из чего тебе пить.

– Из чего мне пить? – повторил Макс.

– Держи, это твоё, – дядя Коля поставил стакан перед Максом, – вот теперь можешь брать. Но только не из чьих-то рук, иначе за холуя проканаешь… Слыхал, что такое холуй или «шестёрка»?

– Слыхал…

– Видел таких?

– Видел… Только я таким не буду! – вдруг набычился Макс, – вот этими кулаками убью, если подобное предложат!

– Кулаками всех проблем не решишь, парень. Проблемы надо мозгами решать. Для начала научись базар фильтровать. Даже за одно слово спрос бывает, не говоря про косяки… Кстати, знаешь значение слова «спрашивать»? Спрашивать можно только с виноватого, в другом только интересуются… А если человек твой близкий, то ты можешь у него спросить или с него спросить, но такого лучше не касаться…

Макс сидел, опустив голову, будто ученик перед отчитывающим его учителем.

– И голову подыми, в глаза смотри людям, когда говоришь с ними… Не прячь взгляда, а то подумают, что за собой чухаешь что-то…

Макс поднял голову. Ему никто не говорил ещё подобных вещей, и он понимал, как многого не знает.

– Чтоб тебя уважали, всегда делай только достойные поступки. Будь внимателен всегда, особенно к словам. Это я уже говорил, повторюсь. Один раз сказал – обратного хода нет… Особенно в зоне, не дай Бог кому там оказаться…

И выговорившись, дядя Коля добавил:

– Ладно, не тушуйся, пацан, а на ус мотай…

Он выпил, крякнул, утёр рот, закусил.

– Хорошо, что заглянули, пацаны, с уважением.

Антон снова плеснул в стаканы.

– Первая была за встречу, вторая за тех, кого с нами нет, – сказал дядя Коля.

После второй алкоголь ударил в голову. Антон и дядя Коля закурили по сигарете. Они уже чувствовали некоторую раскованность, только Макс оставался напряжённым, хотя и захмелел.

– Брось, Макс, не думай, – заметив это, сказал дядя Коля, – всё придёт, если будешь с людьми общаться. Главное ошибок по жизни не совершать, а они свойственны каждому… Слышал про воровские понятия? Воровской закон? Кстати, даже его можно перевернуть, так же как и любой закон… Те, кто живёт по понятиям. людьми и называются, а те, кто плевал на понятия, есть нелюди… С нелюдями общаться нельзя, лучше их вообще не касаться…

– А кого можно к нелюдям отнести, ну, чтоб я знал? – поинтересовался Макс.

– Про них и базарить-то стрёмно, но если хочешь… Нелюди это непорядочные, те, кто живут не по-людски. Люди, может, слыхал, это чёрная масть. Ну а у нелюдей мастей много самых разных…Синяя масть – это беспредельщики, но они светло-синие, а вот конкретно синие – это пид.расы… Красная масть – это те, кто под ментами, а зелёная – это цветные, и так, и сяк, вязанные или повязку надели… Или тихушники, они же сухари… Короче, нелюди они все…

Выждав, пока дядя Коля договорит, Антон сказал:

– Дядь, Коль, давай выпьем, а потом ты на гитаре нам сбацаешь, да?

– Давай, – согласился дядя Коля, – за чё выпьем? За то, чтобы было фарту у пацанов… там…

Он не сказал, что под словом «там» имеет в виду зону, но парни и так поняли. Все уже порядком опьянели, водки оставалось совсем чутка, как дядя Коля взял гитару и начал играть, а потом и запел проникновенным голосом:

– Как откроют врата для нас, и опять перекрёст дорог… Мы последний отбойник пас, под амнистией мы, корешок…

Антон уже слышал эту песню, но мотив, равно как и слова, трогали душу заново… Наверное, эту песню можно слушать много раз, и всё равно она будет щемить…

Дозвучали аккорды. Дядя Коля отложил гитару, закурил, откинулся на спинку дивана и сказал задумчиво:

– Вот уже пятый десяток мне, и полжизни откатался… Ни семьи, ни детей нет, да, наверное, уж не будет… А вот вы, пацаны, молодые, вся жизнь впереди… От сумы и тюрьмы не зарекаются, но всё-таки… задумайтесь… Если уж так повернётся, лучше уж в тюрьму, чем в менты… В тюрьме жить можно, если людей держаться… А у ментов жизнь паскудная… Задумайтесь…

Пришло время прощаться. Провожая гостей, дядя Коля весело произнёс:

– Ну, ништяк так посидели, пацаны! Ещё раз благодарствие от души, что не забываете…

Парни вышли на морозный воздух, ещё пьяненькие. Была где-то половина первого ночи.

– Блин, штормит, – признался Макс, – меня матушка сейчас влёт вычислит…

– Ничё, пройдёшься, продышишься… – сказал Антон, – скажи, как тебе дядь Коля? Конкретный чувак?

– Ещё какой, – Макс усмехнулся, – я в начале подофигел даже… Зато чётки классные подогнал…

Разговаривая, парни прошли по пустынной Некрасова до Чичерина и на перекрёстке стали.

– Ништяк сегодня покуражились и прибухнули, да, Макс?

– А то…

– Ладно, увидимся…

– Бывай…

Пожав друг другу руки, они разошлись.

Глава 10

Рита проснулась внезапно, будто от толчка. Юра мирно посапывал рядом. Нащупав на его руке часы, девушка рассмотрела время и обомлела. «Половина третьего, – с отчаянием подумала она, – а укол надо было сделать в два… Но ничего…»

Сев на койке, Рита отыскала ногами шлёпанцы, поднялась, вышла из палаты. Голова побаливала с похмелья. Рита потёрла висок, но легче не стало. «Укол сделаю, чай заварю, полегчает».

Придя на пост, она открыла сейф, взяла ампулу промедола и выбрала желтоватую жидкость в шприц. Всё, теперь в палату…

От яркого света дедушка жмурился, глядел с каким-то удивлением. Старый, лет под восемьдесят, высохший, со сморщенным лицом, он беззвучно шевелил губами, что-то силясь сказать. Перенеся тяжёлую операцию, дед теперь испытывал адские боли. Потому и назначено ему было по два куба промедола каждые четыре часа, чтобы хоть немного было легче.

Рита с трудом попала в вену, пустила по ней обезболивающее. Дедушка вдруг шумно задышал, выгнулся, лицо исказилось.

– Сейчас полегчает, потерпите, – сказала Рита и вышла, погасив за собой свет.

На посту она поставила чайник, засыпала в заварник индийский чай и села за стол, что бы сделать запись. Посмотрела в журнал и увидела, что последняя запись сделана не её рукой. Странно… Поднявшись, Рита снова открыла сейф и пересчитала ампулы. Одной не хватало… Ладно, смотрим… Утром было сорок ампул, уколов было четыре, значит, ампул должно быть тридцать шесть… А их тридцать пять… Не хватает одной… ГДЕ ОДНА АМПУЛА?