Большой круг: Юринай

– Семьдесят шесть, – прошептал он и снова склонился над своими расчетами. Парень погрузился в задачу с головой, и реальность просто выпала из его головы.

– Вот именно, – кивнул мужчина. – В этом и есть вся суть. Усилия помноженные на время. Это и стало моей дорогой, моей аксиомой и моим мировоззрением. Усилия, помноженные на время… В меня никто не верил, меня никто не подбадривал, надо мной смеялись, а порой и откровенно издевались. И где они теперь? И где я? Усилия, помноженные на время…

Мужчина закинул в рот остатки бутерброда и, задумчиво рассматривая дворян, продолжил жевать. Когда он проглотил еду, дворяне уже скрылись из виду, и сам учитель потерял интерес к шумящей толпе.

– Закончил, – раздался голос юноши, отложившего в сторону писчую палочку.

– Ну, давай посмотрим, как далеко ты смог зайти с этими производными, – улыбнулся учитель и подошел к ученику.

Он взял три больших листа, покрытых мелкими строчками расчетов, жавшихся по краям от небольших графиков и мелких таблиц, и углубился в чтение. С каждой строчкой лицо его менялось: снисходительная улыбка сменилась задумчивым выражением, задумчивое выражение сменилось хмурой гримасой, но в итоге выражение лица сменилось вскинутыми бровями.

– Это был необычный ход, – произнес мужчина, приступив к последнему листу.

На нем сплошь шли расчеты, и вот тут мужчина споткнулся и взял в руки писчую палочку.

– Ну, Юринай. Как всегда. Блестящая идея была спущена в сточную канаву верхом безалаберности, торопливостью и твоей невнимательностью. – учитель подчеркнул в третьей строчке трехэтажную дробь и спросил: – Видишь это?

– Да, – кивнул парень.

– Тогда откуда у тебя это? – спросил учитель, подчеркнув часть дроби уже в следующей строчке.

– Это… я неправильно записал.

– Юринай, это уже не смешно. – покачал головой мужчина. – Просто из-за невнимательности и ошибки в записях…

– Но я же…

– Без разницы, как ты провел мысль, не имеет значения, насколько неординарна твоя идея. Все это летит в бездну, если ты не можешь правильно вести запись! Ты хоть понимаешь, что в артефакторике такая ошибка может тебя убить?!

– Но я…

– А ошибки в расчетах ритуалистики могут вывернуть эффект до такой степени, что лечение может превратиться в убийство, а поиск магии закончится локальным поднятием нежити!!! – не унимался учитель.

– Простите, – понурив голову, ответил парень. – Простите, учитель Грегсби. Впредь я буду…

– Нет, мальчик мой, – покачал головой мужчина. – Так дальше продолжаться не может.

Он подошел к большому шкафу и достал из него крупный потрепанный талмуд.

– Я тебя неоднократно пугал этой книгой, но видит император – я этого не хотел, – мужчина положил перед мальчонкой книгу и достал стопку бумаги. – Ты перепишешь большой сборник магических коэффициентов, от корки до корки!

– Но господин Грегсби…

– Без всяких господинов! – рыкнул на него учитель. – Этого торгаша, Бруно, я извещу о твоем наказании. Он…

– Он мне ничего не заплатит, – едва слышно произнес Юринай. – У меня будут проблемы…

– Я тебе давно говорил, что тебе надо уходить от него, – покачал головой учитель. – Чем дольше ты на него работаешь, тем больше от него зависишь. Я ведь прекрасно понимаю, как он ведет дела и более чем уверен в его двойной, если не тройной бухгалтерии.

– Бухгалтерий пять, – буркнул Юринай.

– Тем более. Я не лезу к тебе с вопросами. Он ведь взял с тебя клятву хранить тайну? – уточнил учитель.

– Да.

– Тогда можешь сказать мне спасибо. Я сделал тебе одолжение.

Тут учитель заметил, как Юринай косится на кусок мяса на столе. Затем взгляд в очередной раз зацепился за синяки, виднеющиеся на ногах из-за слишком коротких штанов, и круги под глазами от недосыпания.

– Он тебя вообще кормит?

– Иногда, – ответил Юринай и спрятал взгляд.

– Я свяжусь со своими знакомыми и…

– Нет, – отрезал Юринай. – Со своими проблемами я разберусь самостоятельно.

Учитель несколько секунд разглядывал лицо мальчишки, упершегося в него взглядом. Не найдя в нем ни намека на страх, он кивнул и постучал пальцем по книге.

– Ты не выйдешь из этого кабинета, пока не перепишешь все. Не дай бог, ты потеряешь десятитысячные доли хоть у одного коэффициента! Я заставлю тебя переписывать всю страницу десять раз! – затем Грегсби указал на стол. – Мясо тебе на завтра. Вода в том кувшине. Где уборная, ты знаешь.

– Но я должен явиться к…

– Я сказал, что извещу, – с нажимом произнёс учитель и направился к выходу из кабинета. – Кстати, на счет твоего права покидать кабинет я не шутил!

* * *

Грегсби поправил мантию и угрюмо взглянул на покрытую стальными полосами дверь. Немного собравшись с духом, он все же поднял руку и постучал.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем на полосах появились огненные руны, и дверь полыхнула пламенем.

– Слушаю, – произнесло лицо, сотканное из пламени.

– Уважаемый Маркус, – произнес с поклоном Грегсби, отступив на несколько шагов, для него пламя было безумно жгучим. – Меня зовут Грегсби. Я профессор математики, служу библиотекарем в администрации и…

– Я знаю кто ты. Что тебе от меня нужно? У меня мало времени.

– Я пришел с личной просьбой. Могу ли я рассчитывать на личную аудиенцию?

Лицо стало задумчивым, но не больше чем на пару секунд.

– Проходи.

Пламя исчезло, а дверь в обиталище мага со скрипом отворилась.

Прошедший внутрь мужчина осторожно остановился на пороге гостинной. Не зная куда следует двигаться дальше, он в нерешительности замер. Все же Маркус был магом огня, а эти безумцы славились своим вспыльчивым характером.

– У меня действительно мало времени, – раздался его голос из соседней комнаты. – Если вы пришли предлагать мне ваши услуги, то я склонен вас… Твоюмать! Я точно сожгу этого кретина!