Янтарный свет: …Имеет…

Цэк взглянул на подчиненного. Тот молча кивнул.

– Скажите, с какой целью вы постоянно пытались усилить отряд? Вы разве не справлялись? Или целью этого… было что-то другое?

– Можешь не отвечать, – произнёс глава Янтарного ордена.

– Каждый раз, когда мы попадали на задание… каждый раз вокруг нас гибли люди. Много людей, и всё дело висело на волоске. Каждый раз мы чудом справлялись, но люди гибли. Наша паства, верующая в свет и Единого, гибла, и мы ничего не могли поделать. Как бы не старались. Каждый раз казалось, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и мы бы справились, уберегли от гибели. Если были бы чуточку сильнее, если бы прибыли чуть-чуть пораньше. Но… Каждый раз нам немного не хватало. Именно для того, чтобы в следующий раз справиться, чтобы как можно меньше людей погибло, мы и старались усилить отряд.

Снек горько вздохнул, глядя на кислую мину дознавателя, ожидавшего совершенно другой ответ. Его бы устроил и отказ отвечать, но тут ответ портил все карты.

– Спасибо за ответ, – произнёс он, сгребая бумаги со стола. – И больше вас не задерживаю.

* * *

– Может, расскажешь, что произошло? – спросил Снек, идя рядом с Цэком. – Я, конечно, рад, что за нас ходатайствовал сам патриарх, но все же. Такого просто так не делают.

– Пришлось многим поступиться, – мрачно ответил глава ордена. – очень многим. У ордена большие проблемы.

– Они всегда у нас были, – пожал плечами клирик. – Одна смертность в отрядах чего стоит.

– Есть кое-что похуже смертности, – вздохнул Цэк и сменил тему: – Решением совета ты и Гош получаете выговор.

– Просто выговор?

– Тебе – да, а Гошу еще и десяток плетей выписали.

– А ему за что?

– А ты не заметил на лице дознавателя?

– Что?

– Он ему нос сломал и правую скулу. От лица одну кашу оставил.

– Я думал, нос с горбинкой – это у него от рождения…

– Нет. Не с рождения.

– А послушники? Что с ними будет?

– Им допрос устроили без комнаты с «Узами правды». Занимались пыточники.

Теперь уже и Снек помрачнел.

– С Руди твоим… не знаю, что он там сделал, но… Его не пытали. Я пытался навести справки, что он сделал, но мне удалось узнать только то, что половина стражи подземелий должна ему денег.

– Ари? Нами?

– Ведьму пытались пытать, но она столько тьмы вывалила, что в то крыло до сих пор никто не заходил. Клирики начинают задыхаться от тьмы. Даже инквизиторы разводят руками. Собирают большой очищающий молебен.

– Ари?

– Ари… по нему ничего не знаю, но говорят… Говорят, что его сильно поломали.

Снек вздохнул и потёр руками лицо.

– Одаренного светом пытать… Я бы принял то, что его пытали темные. Принял бы, что это был бы какой-нибудь дворянин, но… Как теперь ему объяснить, что церковь заботится о людях? Что я ему скажу? Тебе ломали пальцы, потому что церковь заботится о тебе и людях?

– Не нагоняй, – буркнул Цэк.

– Как не нагонять? Как? Все те ублюдки, что убивали светом ради забавы. Все эти выродки, что с удовольствием резали людей, наплевав на законы, они ведь не с неба упали. Это мы, люди, их такими сделали.

– Все всё прекрасно понимают, – продолжил Цэк. – Но ты прекрасно знаешь, что это политика. Большая власть – это жернова. А одаренный этот – всего лишь зернышко. Перемололо и крутится дальше. Человека сломало, а церковь будет функционировать. Молитвы в церквях так же будут читать. Так же будут почитать Единого.

– А когда придёт беда? Что тогда?

Цэк остановился, положил руку на плечо подчиненного и наполнил её светом.

– Ничего не будет. Так же будут умирать. Мы так же будем нестись туда сломя голову и пытаться спасти хоть кого-то. Все будет так, как было раньше… почти.

Клирик скосил взгляд на руку. Рукав был задран, и помимо кулака на запястье, светом сиял знак инквизиции. Не обычный, а обрамленный перьями. Такой ставили тайным служащим инквизиции.

Снек переменился в лице, поняв, чего стоило Цэку замять дело и остановить травлю Янтарного ордена. Его перепуганные глаза уставились на главу ордена.

– Что с орденом? – тихо прошептал он.

– Всё хорошо, – одними губами ответил Цэк. – Ордена больше нет.

* * *

– Снек! Сукин ты сын! – заревел Гош, ввалившись в таверну. – Где этот сраный святоша?!!

Он строго оглядел зал, и заметив того за столом, вместе с Руди, рванул к нему. Подскочив к ним, он схватил кувшин и залпом опустошил его, после чего с грохотом влепил им по столу.

– ВИДЕЛ?!! – спросил он.

– Что? – мрачно взглянув на друга, спросил он.

– Рожу дознавателя видел?

– Ко мне он пришел уже нормальным, – ответил клирик. – Горбинка на носу и всё. Да и то я думал, она там всегда была.

– Не-е-е-ет, – протянул паладин. – Нос у него прямой… был когда-то.

Он уселся за стол и громогласно рявкнул:

– Пива давай! Старшую кружку!

Он оглядел Руди и Снека и спросил: