В отпуск к морю

Глава 4

Людмила вошла в комнату, где жила мать. А так как в свою комнату нужно было идти именно через комнату матери, которая была проходной, остаться незамеченной было невозможно. В нос ударила вонь перегара и запах давно не мытого тела и ног.

– Явилась шалава? Мать тут с голоду пухнет, а она по мужикам прыгает, развлекается. Пьяная лежащая женщина, попробовала подняться.

– Меньше водку жрать нужно, тогда и голодать перестанешь, – ответила девушка. Она подошла к двери, собираясь вставить ключ в замок, который установила, как и собиралась. Но увидев щель между дверью и коробкой, толкнула незакрытую дверь.

– Ты зачем дверь сломала?

Мать девушки, лохматая, с помятым лицом, в помятом и грязном халате, наконец, смогла усесться на диване, поставила локти на колени, подперла подбородок, ответила, – А ты не знаешь зачем? Совсем дура? Ты к своему кабелю ушла, а мать что с голоду дохни? Да и нет у тебя там ничего. Ни денег, ни шмоток нормальных. Только на замок и слесаря потратилась. Людка, а Людка, дай денег? Ты что не видишь матери плохо?

Девушка не ответила. Хороших вещей и вправду в комнате не было. Да и откуда им взяться. Все что было новое, уместилось в одном пакете, и находилось в квартире Кирилла. Она и пришла взять теплые старые штопаные шерстяные носки. Девушка положила носки в пакет, туда же сунула старый свитер и спортивные штаны, в которых ходила дома. Выходя из квартиры, услышала, – Дай денег дрянь неблагодарная. Паскуда… Дверь захлопнулась.

Редкие снежинки падали на тротуар, по которому шла Людмила. Небольшой снег тонким слоем прикрыл все серое и грязное вокруг, белым покрывалом. В другое время девушка порадовалась бы увиденному, но не сегодня. Она вдруг окончательно поняла, выйдя сейчас из квартиры, где осталась спившиеся мать, что, если ничего не изменить в своей жизни, она повторит ее путь. Вчера приезжал директор группы объектов, и сказал, что их магазин скоро закроют, а если и не закроют совсем, то оставят только ломбард. Прав оказался Кирюха. Видимо точно комбинат не будут восстанавливать. Вот и ее бывшая подруга уехала с мужем в другой город. Эти бы точно просто так не уехали.

Она шла не спеша. Дом, в котором жил Кирилл был недалеко. Сухой снежок чуть отлетал в стороны, когда она ставила свою ногу на тротуар. Был небольшой морозец, но от того, что ветра не было, было приятно вот так просто идти пешком, медленно никуда не торопясь. Девушка вдруг вспомнила вопрос, который задала дяде Коле, когда они сидели за столом, во время первой и единственной их встрече. Она совсем не была уверена, что он ее дядя. Даже не так. Она так и не поверила, что он ее дядя. Правда не могла сказать почему. Так вот она тогда спросила, – А страшно сидеть в тюрьме?

Он посмотрел на нее внимательно. Велел Кириллу разить водки, потом сказал тост, – За понимание, подражая генералу из фильма: Особенности национальной рыбалки. Выпил, загрыз огурцом.

– Что есть тюрьма? Место, где по мнению государства, некоторые члены ее общества ограничиваются в свободе за свои содеянные дела в отношении государства или других лиц. Из тюрьмы можно выйти, даже раньше, не отсидев тот срок, что тебе определил суд. Например, за хорошие поведения, по амнистии, или посредством побега. А теперь посмотри, как живешь ты? Оглянись. Вот настоящая бессрочная тюрьма. Из нее невозможно выйти, можно только сбежать.

Тогда Люда не поняла, что он сказал, а переспрашивать не решилась. Если магазин закроют, она наверняка останется без работы. Податься в более благополучный город денег нет. А так как работы здесь почти нет, она вместе с малооплачиваемой работой, если такую повезет найти, станет подстилкой, какого-нибудь мелкого коммерсанта. Начнет запивать свою горькую долю алкоголем, и повторит путь матери. У матери хоть высшее образование есть. Вспомнились и более ранние высказывания старшего поколения. Цари и коммунисты хотели править богатой и сильной страной. Нынешние стараются наперегонки урвать, кто больше. Растащить как можно больше, пока по рукам не дали. Уже столько украли, что не потратить, ни детям, ни внукам. Но продолжают грабить страну, доведя большую часть населения до нищеты и вымирания, без надежды на будущее. Девушка вдруг поняла, что уже решила для себя, что примет предложение Кирилла. Поняла, что решила это тогда, когда переспала с ним, хотя он даже ей и не нравился, и ещё не было предложения обокрасть магазин. Она благодарна ему за то, что он изменил ее жизнь, пусть занял не свое, чужое, но пока свободное место в ее жизни, потому что просто подал руку, чтобы она смогла сбежать из этой тюрьмы к своей мечте.

Глава 5

В небольшой комнате, за круглым столом, покрытым темно красным покрывалом с бахромой, на стульях со старыми мягкими сидениями, и витыми из дерева спинками, и ножками, сидели четверо. Над столом висела люстра, в виде абажура, тоже темно красного цвета, и тоже с бахромой, освещая поверхность стола, на котором стояли кружки, и все что нужно, чтобы попить чаю или кофе. Весь вид комнаты, говорил о том, что за окном сейчас конец семидесятых или начало восьмидесятых годов, прошлого века. Это была квартира Кирилла. Обстановка осталась такой, потому что, сначала остановился комбинат, потом отец Кирилла, ранее начальник одного из отделов на комбинате, а потом никто, начал выпивать. Во время очередной пьянки убил свою жену. Шестнадцатилетнему Кириллу, оставшемуся одному, было не нового интерьера. Он просто пытался выжить. Квартира была такая же, как и у Людмилы, но только на втором этаже. Но было и отличие. В квартире Кирилла, сохранилось все, что осталось ему после исчезновения родителей из его жизни. Все было старым, но исправным. Отца он так больше и не видел. Года через три, вернувшись из командировки, он нашел в письменном ящике официальное письмо, что его отец Емельянов Алексей Зиновьевич отбывая срок в …, заболел воспалением легких, и умер. Кирилл скомкал письмо и выкинул, даже не дочитал его. Он так не простил отцу, что тот разрушил его семью.

– Племяшка, наклейка нам чайку, обратился к Людмиле дядя Коля.

Девушка поднялась, собрала разномастные кружки, и начала наливать заварку из литрового заварника. Когда она начала наливать заварку в третий стакан, ее остановил Кирилл.

– Мне обычного чайку.

– Хорошо. Как вы это пьете? – Она обратилась с вопросом к двум мужчинам, которые разобрали свои кружки.

– Мужчина лет около шестидесяти, а может и больше, невысокого роста, худощавый, но жилистый на вид, втянул носом запах заваренного чая из кружки, ответил, – Эх, добрый чайный лист. Получился бы хороший чифир(1), да с солёненькой рыбкой. – Он мечтательно закатил глаза, и на его худощавом обветренном лице, покрытое множеством мелких морщин появилась мечтательная улыбка.

– Остынь Михалыч, осадил его дядя Коля. – Мы здесь не бодягу разводить (2) собрались. Дело сделаем, тогда лови балду(3) сколько душа захочет. Говори, что сделал, что узнал?

– Помечтать не даешь Николай. Давно в душевной компании не сидел. А узнал я вот что. Есть такой лейтенант, Петька Сорокин. Этот мусор очень ленивый, жадный до своего. И не очень умный. Я и его отца знаю. Вишенка от яблони не далеко гниет. За копейку удушится.

– По делу говори, снова перебил его Николай.

– Не перебивай. Ты мне задание дал, я тебе все узнал и отвечаю. Он один из тех, которые дежурят на выезды. Лучше в его смену. Напарник у него сержант Димка Коропец, хороший парень, но ему все до фонаря. Никуда не лезет, не высовывается. Короче плывет, как говно по течению. Лучшая пара для нашего дела. Когда поедут на вызов, я их машину остановлю. А другой машины на дежурстве нет. Петьке придется возвращаться за своей, пешком. Он хоть и молодой, но уже толстый боров. Поэтому времени будет достаточно. Городок у нас маленький и тихий. Одни старики в основном, да пьянь. Бывает за ночь и не выезжают. Поэтому, на своих колесах он много кататься не будет. Наверняка посмотрят, и, если все ништяк, обратно сунутся. Еще тачка сломанная, не бросят же до утра? А может и бросят? Это не важно. И вот еще, – он встал, прошел в коридор, порылся в кармане куртки, снова вернулся за стол, и положил на стол два ключа.

– Когда они дежурят следующий раз?

– Послезавтра.

– Добро. Люда, – Николай повернул голову к девушке, протягивая ей ключи. – Завтра проверь. Открой и закрой снаружи и изнутри. Только аккуратно, чтобы не засветится.

– Хорошо дядя Коля. Не переживайте. Туда все ходят покурить, поэтому никто и не обратит внимания.

Прошло два дня. Все четверо снова сидели за тем, же столом.

– Рассказывай Люда, – обратился к девушке дядя Коля.

– Все сделала как вы научили. Датчики на открытие дверей запасного входа, и сейфовой, я незаметно отломала и примагнитила на магнитах дверных коробок. И с датчиками тоже движения получилось. В кабинете вообще просто, на полку поставила коробку и закрыла его. А в сейфовой пришлось на скотч приклеивать. Коробочка хоть и маленькая, но боялась, что увидят. Обошлось. Ключи еще вчера проверила. Девушка рукой пододвинула ключи к собеседнику.

– Умница, – похвалил дядя.

– Молодец внучка, – не удержался Михалыч. Ты для этого просто родилась.

– Не родилась я для этого Михаил Михайлович, и никогда бы на это не пошла. Просто, если сейчас с вашей помощью не выберусь из этого города, не выберусь никогда.

– А не боишься попасться и сесть? – Неожиданно спросил Кирилл.

– Боюсь, конечно. Очень боюсь. Но больше всего я боюсь стать похожей на мать.

– Не бойся племяшка, все будет тики так, другими словами очень хорошо. Кстати о матери. Сейчас ты идешь домой, налаживать отношения. Сидишь с матерью, поднимаешь рюмку, закусываете, поддерживаешь беседу. Домашнюю одежду возьми. Если вдруг приедут за тобой менты, идешь переодеваться, звонишь Кириллу, что приехали. Мы не спеша выходим из сейфовой, и ждем за дверью запасного выхода. Когда уедите, опять снимаем сейфовую с сигнализации. Спешить не будем. Побрякушки будем, не спеша складывать, чтобы планшеты ставить обратно в сейфы, на случай если ты приедешь на сигнализацию ставить. А если менты обратно к себе поедут, нам Михалыч подскажет. Тогда быстро побрякушки ссыпаем и валим. Всем все ясно?

Глава 6

Оставив машину на соседней улице, Михалыч под мелким холодным дождем пешком добрался до старенького здания вневедомственной охраны. На небольшой слабо освещенной площадке перед входом стояло три легковых автомобиля. Ближе к выезду стояла служебная Лада Гранда, с надписями «Охрана», и мигалками.

На площадке и вокруг на местности, мужчина никого не заметил. Он осторожно подошел к автомобилю, присел на корточки. В руке у него была гладкая заостренная арматура, которую он направил в нижнюю часть радиатора, и резко ударил ею в него. Арматура прошила радиатор насквозь, как картон. Михалыч, ухмыльнулся, и выдернул ее. Из круглой раны радиатора потекла жидкость. Неожиданно входная дверь открылась, и на пороге появился человек. Мужчина выглянул из-за автомобиля, и в стоящем человеке узнал Димку. Тот достал сигарету, несколько раз чиркнул зажигалкой, но прикурить не смог. Посмотрел ее на просвет, потряс, еще раз попробовал прикурить. Уже негодную зажигалку бросил в рядом стоящую урну, что-то пробубнил себе под нос, стал спускаться по ступенькам. В это время дверь открылась и на пороге появился Петька Сорокин.

– Ты куда? – обратился он к спустившемуся уже на асфальтовую площадку Дмитрию.

– Зажигалка сдохла. В машине еще есть.

– А, ну ладно, – ответил Сорокин, доставая и прикуривая сигарету.

Служебный автомобиль находился у самого края площадки, и Диме нужно было пройти мимо всех автомобилей. Он прошел вдоль ближнего, повернул за капотом, и увидел, что на асфальте прямо в луже сидит человек опираясь спиной на переднюю часть среднего автомобиля.

– Ты что здесь делаешь? – Спросил первое, что пришло в голову Димка.

Человек зашевелился, правой рукой поднес ко рту почти пустую чекушку водки, сделал глоток. Опустил руку, и как бы нечаянно ударил ее по асфальту. Бутылка разлетелась на кусочки. Мужчина посмотрел на остатки бутылки, выругался, встал на четвереньки, медленно поднялся, и пьяной походкой пошел на выход со стоянки.

– Кто там? – громко спросил, Петр.

– А хрен его занят. Дед какой – то пьяный. Вроде лицо знакомое, а вроде и нет. Определенно я его где – то видел, поднимаясь и прикуривая сигарету закончил Дима.

– Мы все тут друг друга видели. Что тут того города.

Михалыч, дошел до поворота и скрылся за ним. Снова выругался, что так неудачно подкатил к машине. – Надо же так лопухнуться, ругал он себя. Арматуру пришлось сбросить в кусты, и жопа вся мокрая. Бр, холодно. Он сел в машину, поднял с соседнего сиденья простенький телефон, набрал номер. Когда собеседник ответил, он произнес, – Готово, и отключился. Завел старенькую «Ниву», выехал на главную дорогу, проехал пару кварталов, и переехал на противоположную сторону, припарковался у трёхэтажного дома, со стоявшими рядом несколькими автомобилями. На этом участке дорога была освещённая и прямая. Ему было хорошо ее видно в одну и другую сторону. Михалыч прикурил папиросу, и принялся ждать.

Глава 7