Оценить:
 Рейтинг: 0

Отблески купальского костра

Жанр
Год написания книги
2016
<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Человек в старомодном сюртуке облегченно выдохнул, медленно мигнул глазами, в которых удивительно живо отражался волшебный цветок. Улыбнулся одними только уголками губ. Посмотрел вниз. Там на земле у его ног дрожал внезапно протрезвевший пьянчужка, обхватил он голову руками, открыл рот в беззвучном крике, бешено вращал глазами, испытывая невыносимую боль, катался по земле.

– Ничего, ничего, так бывает, это пройдет, – человек в сюртуке присел рядом, положил тому руку на плечо, посмотрел в глаза. Там, где совсем недавно царил насыщенный туман алкогольного дурмана, возник и разрастался подлинный ужас. – Все будет хорошо. Главное – не волнуйся. Я все улажу. Только совет на будущее – держитесь от этих мест подальше и с пьянством завязывай. Мы договорились?

Не дожидаясь ответа, он поднялся, прошел сквозь туманную стену призрачного домика, вышел на поляну, приблизился к цветку, протянул к нему руку. Тот вспыхнул особенно ярко. Ниже раскрывшегося бутона, блеснула искорка, то оторвался, будто перегорел стебелек, а алый с золотом раструб плавно выплыл на ладонь человека, качнулся, не иначе как для того, чтобы удобнее в ней расположиться, замер, повис, не касаясь кожи.

Словно взрывной волной всколыхнуло лес. Вздрогнули деревья, затрещали, ломаясь, толстые сучья. Гам, который и до того оглушал, с новой силой хлынул на поляну. Погас тусклый отсвет стволов и ветвей, остался только свет, исходящий от цветка. Неяркий, живой и пульсирующий. Его свеченье вырывало из темноты руки. Множество рук, которые со всех сторон тянулись к волшебному растению и человеку, что посмел его сорвать. Разные руки, странные, страшные, ни на что не похожие. При особо ярких вспышках цветочного пламени можно было разглядеть и тех, частями тел которых они являлись.

Ряды чудовищ всех мастей и всех размеров с перекошенными от злобы лицами, многие и вовсе без лиц, они силились ухватить наглеца, отобрать цветок, тянулись к спокойно стоящему человеку, мечтая лишь о том, чтобы разорвать его в клочья. Задние ряды напирали, те, что были ближе падали, их топтали, на них взбирались все новые и новые чудища, спешили они, стремились к центру поляны, окружали. Вот только не удавалось им ухватить человека, казалось, невидимая преграда отделяет его от напирающей своры. Упирались чудища в нее, падали, но за ними подходили все новые и новые…

Одному из монстров чудом удалось преодолеть невидимый барьер. Он изловчился и двупалой покрытой густой шерстью рукой ухватил человека за полу сюртука, потянул ее на себя. Тому удалось устоять на ногах, но одеждой пришлось пожертвовать.

В спокойных еще секунду тому назад глазах промелькнул блеклой искоркой испуг. Толпа ужасных созданий, почувствовав запах страха, взвыла в унисон в предвкушении скорой победы. Почувствовали свою власть чудища и принялись напирать с новой силой. Топтали они своих собратьев, взбирались на них, все прибывали они, их становилось все больше и больше, все ближе и ближе подбирались они к человеку, все меньшее расстояние отделяло их от такого желанного пульсирующего в его ладони цветка.

Огромный полностью покрытый волосами с блестящим во лбу одним единственным глазом монстр отлетел назад, получив сильный удар тростью. На мгновение чудища стушевались, не иначе как не ожидали они получить отпор. Человек воспользовался заминкой и бросился в образованный упавшим телом пролом. Растолкал нескольких растерянных бесформенных толстяков, наотмашь ударил желеобразное существо, прячущееся в тени оного из них, метнулся в заросли. Вот только кусты, которые несколькими минутами ранее расступались при виде человека, теперь плотно сомкнулись, не желая дать тому дорогу. Сопротивлялись они, а он все продирался, царапая тело, превращая одежду в лохмотья.

В один момент он оглянулся, посмотрел в сторону призрачного домика. На фоне полупрозрачной стены мелькнула тень быстро протрезвевшего ночного гуляки. Тот сиганул через туманное окно туманного домика и стремглав бросился в чащу.

– Не оборачивайся, что бы ни случилось, не оборачивайся! – печально улыбнулся теперь уже полностью обездвиженный пленник колючего кустарника.

Дольше издеваться над собой не было никакого смысла, ясно ведь – терновник цепко ухватил свою добычу. Что бы ни произошло, он уже не выпустит запутавшегося в его сетях человека. Разве только тот разожмет держащие ценную добычу пальцы…

Почувствовав свободу, цветок поднялся вверх. Замер на мгновение, покачнулся, будто благодарно кивнул и медленно поплыл, направляясь к тому месту, где родился. Остановился над растоптанным маленьким папоротником породившим его. Повисел немного, раскачиваясь, вращаясь, подмигивая меняющимися оттенками красного и золотистого.

Чудовища давно уже позабыли о цветке, не до того им было. Они окружили куст, который исхитрился поймать человека. Хохотали они, тянули к нему руки, размахивали кулаками и что-то гневное кричали на понятном только им языке. Вот ближайший покрытый волосами одноглазый, наверняка тот, который прочувствовал на своей шкуре, что такое трость, схватил пленника за руку и рывком потянул на себя. В тот же миг человек добродушно улыбнулся, подмигнул, скосил взгляд на парящий над поляной цветок и медленно покачал головой. Волосатое чудище проследило за красноречивым взглядом, увидело подмигивающую живую искру и истошно завопило. Оно, а за ним и прочие его собратья бросились врассыпную, только треск ломающихся веток да громкие вопли звучали вокруг. Секунды не миновало – поляна опустела.

Вспыхнул цветок. Ярко, необычайно ярко. Его пламя осветило и густую траву, и ближайшие деревья, и кусты, и изодранного ослепленного его блеском человека, и нескольких зазевавшихся существ наверняка из числа тех, кому досталось больше других…

Куст освободил человека и мелко задрожал, делясь на два отделенных между собой кустика. Тот же не удостоил внимания испуганное растение, просто прошел насквозь и медленно побрел вперед. Он не думал о том, почему кустарник уступает дорогу человеку. Он не знал, кто он, не помнил, где находится, не догадывался, почему он здесь, он знал одно – ему надо идти. Первое время прямо, а вот уже после…

Глава 1

– Итак, приступаем. Внимание, приготовились, раз-раз, как слышно меня, прием… Стоп, о чем это я? Не из этой это… не из той, не из того, так сказать, произведения музыкальной драматургии. Словом, не то, не тогда, и вообще! Все, я собрался. Повторим, точнее, начнем сначала… Готово? Пишем. Здравствуйте! Это дневник экспедиции, я бы сказал видео его версия. День первый, сегодня двадцать восьмое июня две тысячи тринадцатого года, пятница, одиннадцать без пяти, утро. Да простят меня потомки за чрезмерное пристрастие к деталям! Не судите строго, такой уж я уродился, а коль решите судить, примите во внимание тот непреложный факт, что для меня это первый опыт, первый блин, так сказать… и хорошо бы он не стал последним. Так, нет, все! Я готов, я собрался, по делу и только по делу. Меня зовут Виктор, Виктор Палыч. Я в экспедиции, нет, не так, я член экспедиции. Мы научная экспедиция и наша цель – раздобыть цветок папоротника, волшебный цветок, который распускается, как всем известно, единожды в году, в самую, что ни на есть, купальскую ночь. В ночь на Ивана Купала. Да, задача как моя, так и моих достопочтимых коллег состоит в том, чтобы обнаружить цветок. Это первое дело. Далее надо сфотографировать его, сорвать, засушить, прилепить на него инвентарный номер, ну и все такое. А точнее, выследить, окружить, захватить или уничтожить! – доселе почти серьезное и чуточку сконцентрированное лицо, поглядывающее из монитора, расплылось в улыбке, в ответ на улыбку своего отражения, человек у компьютера залился безудержным смехом. – Что же это получается, я – Витек гроза папоротниковых!

Стандартная комната стандартной городской квартиры. Ничем не примечательная она, ничем не выдающаяся, подобное помещение можно увидеть в любом без исключений многоэтажном доме, любого без исключений города.

Не нужно пристально вглядываться, беглого взгляда достаточно, чтобы понять очевидное – квартира съемная. И дело вовсе не в состоянии жилья, не столь оно и плачевно. Часто случается, что и собственная жилплощадь выглядит хуже. Просто на каждой детали интерьера, на каждом предмете мебели лежала печать частой смены квартирантов, частой смены временных владельцев.

Нет, если вдуматься, новым жильцам очень даже повезло. Как минимум, могло быть хуже. Квартира могла быть темной, мрачной, заполненной спертым воздухом с витающими в нем неистребимыми запахами сырости, грибка и тления. Она могла бы встречать потенциальных своих обитателей рассохшейся дверью покрытой облупившейся краской, могла задавить остатки хорошего настроения видом оборванных обоев, черно-зелеными пятнами пустившей корни в стены плесени. Ко всему мог быть потолок, с которого свисали бы обломки некогда приличной лепнины, с ними раскуроченная люстра, вокруг сломанная мебель…

Ничего подобного не было. Войдя в подъезд (на удивление приличный на вид) временные жильцы поднялись на третий этаж. Увидели перед собой новую металлическую дверь с блестящим на ней номером «13». Остановились. Секунда и массивный ключ легко провернул надежно скрытый за листом металла механизм замка.

Тут же их взорам предстала довольно-таки большая трехкомнатная квартира чистая и ухоженная: светлые комнаты, просторная кухня, недавно отремонтированная ванная. Единственное, что озадачивало, что сразу вызывало легкое недоумение – изрядная нелогичность планировки. Непонятно чем руководствовался ныне справедливо забытый зодчий, который так не по-хозяйски распланировал внутреннее пространство! Правда, разве может простой человек понять, для чего проектировщику понадобился такой длинный (проходящий через всю квартиру) и широкий коридор? Исходя из какой непонятной логики, архитектор решил обокрасть будущих жильцов, отобрав у них массу полезной площади?! Конечно, при желании можно и в коридоре жить, вот только от чего подобное желание возникнет? Разве что от безысходности…

Проходящий лейтмотивом сквозь всю квартиру и упирающийся в противоположную стену здания полностью лишенный мебели коридор вел посетителя, а то и временного жильца, во внутренние помещения. Сразу у входа боковое ответвление того же коридора только уже и короче препровождало на кухню и разные там удобства. Дальше три двери. Две по правой стороне, одна в стене, что слева. За теми, что справа были два совершенно одинаковые помещения – спальни. За правой же дверью расположенной у дальней стены находилась просторная самая светлая (южная сторона все-таки) комната, как сказала хозяйка – гостиная.

Что тут сказать, да, касаемо планировки, у квартирантов могли возникнуть вопросы, но возмущаться по поводу мебели было грешно. Все чего только могла пожелать душа, любой (в разумных пределах, конечно!) предмет мебели был в наличии. Даже с избытком. Более того, создавалось впечатление, что квартиру, помимо того что сдавали, использовали как склад старой мебели, той, что никому не нужна, но выбросить ее жалко. В свете этого наблюдения неимоверно живописно выглядела кухня. Множество полочек и шкафчиков висели на стенах, занимая всю их высоту от пола и до потолка (одно радовало – кухня действительно большая и от обилия настенных хранилищ посуды и продуктов не возникало ощущения тесноты). Не отставали по количеству мебели и спальни, в каждой из них уместились по два дивана и по четыре (правда, в сложенном виде) кровати. Кроме них нашлось место для нескольких кресел вот только стояли они столь плотно, что через них приходилось перепрыгивать, тумбочки те и вовсе одна на другой…

Единственной комнатой, в которой количество мебели не зашкаливало, была южная светлая гостиная, та, в которой и обосновался чрезмерно смешливый член экспедиции Виктор Палыч.

Сквозь большие, правда, давно немытые окна в комнату пробивался свет. Дневной, но не слишком яркий, он не бил в глаза, не слепил, заставляя отворачиваться. Это все потому, что некоторое его количество терялось в толстом слое пыли покрывавшей стекла, к тому же яркость регулировали густо растущие под окнами тополя. Легкий ветерок играл их вытянутыми в высоту веточками, заставлял свет подмигивать, тем самым создавал иллюзию движения, имитацию жизни. Отличный природный светофильтр – красивые здоровые деревья, густая листва. Лишь некоторые особо шустрые лучики умудрялись преодолеть живой заслон, проникнуть сквозь грязь стекла, коснуться нескольких стеклышек в рамках лишенных фотографий, с них перепрыгнуть на прозрачную дверь серванта, покоящегося в углу, отразиться от его поверхности, вспыхнуть тысячами огоньков, блуждающих по всему помещению. Словом, красота…

Просто посреди всей этой идиллии несколько под углом к двери стоял шкаф. Большой, трехстворчатый. Его местоположение было определено не дизайнерской мыслью, а исключительно габаритами и весом, до чего же легко представить, как те несчастные, которым довелось нести этого монстра из мира мебели, бросили его, стоило только переступить порог комнаты! Чуть-чуть фантазии и можно услышать вздох облегчения от того, что наконец-то его можно поставить да отдышаться! Пожалуй, так бы он и стоял, преграждая проход, вот только грузчикам надобно было выходить, потому они его и подвинули, настолько, насколько хватило сил и желания…

Новые жильцы не углублялись в размышления на тему, что именно послужило причиной столь нелогичного расположения шкафа, они не пытались даже передвинуть его на более подобающее место, к стене, например. Напротив, они сразу осознали всю пользу от столь массивного предмета мебели. К задней его забитой фанерой стенке впритык пододвинули один из четырех разбросанных по квартире кухонных столов, от чего столь незатейливая комбинация превратилась в импровизированный кабинет. Конечно же, только после того, как почетное место посреди столешницы занял блестящий шлифованным алюминием новенький ноутбук. Ведь современный кабинет и без компьютера это что угодно, но не кабинет!

За столом, точнее, частично на столе, сложив руки и уронив на них голову, вздрагивая от острых приступов смеха, сидел мужчина. Его плечи подергивались, голова перекатывалась от одного локтя до другого. Он уже не смеялся, нет, он лишь тихо всхлипывал. Постанывал, силясь прогнать созданную воображением картинку – он, облаченный в неимоверно-футуристический скафандр, сражается с невиданным плотоядным цветком, а вокруг, ограждая поле битвы, множество ветвей папоротника, покачиваются, колышутся, тычут в него листьями-копьями.

– Представится же такое…

Скоро он окончательно выдохся. Перестали вздрагивать плечи, стихло всхлипывание. Он поднял голову, внимательно посмотрел на свое оцифрованное отражение в мониторе. Подмигнул себе, подавил вновь пробивающуюся улыбку, обернулся, мигнул глазами, чувствуя, как рот сам собой открывается от удивления.

Там в другом конце комнаты у окна, чуть заметно улыбающийся, стоял еще один временный обитатель квартиры с номером тринадцать. Мужчина роста выше среднего, худощавого телосложения, с непропорционально большой головой. Пожалуй, большой она казалась исключительно из-за по-настоящему творческого беспорядка на ней. Ему бы не помешало постричься или хотя бы вспомнить, что такое расческа…

В отличие от Виктора, который все это время занимался исключительно тем, что кривлялся на камеру и сам с себя смеялся, у его напарника была куда более ответственная задача – он поливал цветок. Не спеша, методично, кроме того, весьма своеобразным способом.

Цветок. Рядом с нестриженым великаном на подоконнике стоял большущий кактус. Он пустил корни в объемном точно соответствующем его габаритам керамическом горшке. Судя по растрескавшейся земле, глубоким каньонам-трещинам, которые лучами отходили от ствола растения – кактус давно позабыл, что такое полив, а то и вовсе никогда не слышал о таком приятном для любого растения мероприятии. При всем при этом он держался, все-таки кактус это один из немногих представителей живой природы, которые имеют хоть малейший шанс выжить в условиях постоянной смены жильцов. И он ним воспользовался ведь вопреки столь неуважительному отношению к своей колючей персоне со стороны хозяев и предыдущих квартирантов выглядел он весьма бодренько, более того, вырос в высоту более чем на метр, да и в ширину раздался очень даже неплохо.

Отсутствие полива и пренебрежение это, конечно же, плохо, но так было раньше, теперь же все в жизни «колючего» изменилось, ему наконец-то повезло. На жизненном пути растения появился человек понимающий, как минимум, знающий толк в поливе.

Именно так, высокий худощавый поливал кактус. Поливал весьма и весьма оригинально…

Началось все пятнадцатью минутами ранее. Тогда, только завидев истосковавшееся по воде растение, любитель всего растущего взялся за его спасение. Взялся и тут-таки наткнулся на первое совершенно неожиданное препятствие. Оказалось, во всей квартире, сколько ни ищи не найти ничего такого, что можно было бы использовать в качестве емкости для полива! Вообще ничего, ни чашки тебе, ни стакана. Нет, ну не поливать же цветок из огромной кастрюли! Хотя если других вариантов нет…

Очень кстати оказалась найденная в глубине серванта бутылка из-под шампанского. Рядом с ней покрытая толстым слоем пыли лежала рюмка с отломанной ножкой. Пожалуй, маловата она, как для шипучего напитка, но кто-то, когда-то так не посчитал. Как бы там ни было, поскольку дальнейший осмотр многочисленных кухонных ящичков и полочек ничего не дал, любитель растений некоторое время повертел в руках сначала бутылку, после рюмку, посмотрел на несчастное растение, жаждущее внимания, пожал плечами и смиренно направился к крану. Набрал в бутылку воды, добавил в нее несколько капель удобрений из флакона, который никогда не вынимал из любимого «командировочного» портфеля. Подошел к цветку и принялся его потчевать.

– Слушай, Сань! Да перестань ты над растением измываться! Что ты ему рюмочками цедишь? Налил бы, как мужику, из бутылки!

– Бессмысленно. Ты эту землю видел? Тут же трещины до самого дна. Да если я буду воду просто лить, она вся вытечет и толку от моего полива? Только подоконник залью, – тот печально пожал плечами. – Распушить бы, так нечем. Удивительная квартира! Ни тебе ножа, ни гвоздя какого, вилок и ложек тоже нет! Хотя, о чем это я говорю, даже тары приличной не найти. Ничего, скоро товарищи наши вернуться, надеюсь у Игорька отвертку какую-нибудь выпросить, вот тогда будет дело. Подожди! А ты почему это бездельничаешь? Тебе, кажется, доверено было дневник вести, так дерзай, трудись!

– Да вот не получается и все тут. Честно! Знаешь, Сань, мне и раньше затея наша веселой казалась, а теперь, что называется, в полевых условиях, гораздо веселее казаться стала. Как представлю себя в роли этого… охотника. Который на папоротники охотиться! Так смех и распирает. Держитесь, мол, спороносные, мы вышли на тропу войны! Вот не могу ничего с собой поделать! – он взорвался новым приступом смеха, но наткнувшись на холодный взгляд товарища, моментально стал серьезным. – Нет, если глобально, так сказать, то я ничего. И не об этом я вообще. Я имел в виду то, что папоротник размножается спорами, потому он «спороносный» только и всего…

– Спасибо огромнейшее! – ответил второй, которого звали Саша. – Просветил меня биолога. Век благодарен буду!

– Ладно тебе, не ерничай, – Виктор нажал на паузу. – Не в этом дело, просто понимаешь, не идет работа. Заносит меня куда-то. Может, устал? С дороги еще не отошел? Может, я ведь впечатлительный о-го-го! А вообще я вот что подумал – давай я пока ничего записывать не буду. Если что, ты прикроешь, скажешь, мол, занят был. Не до того было, тебе, дескать, помогал, а Сань, договорились? С меня причитается!

– Как будто у меня есть выбор! Конечно, договорились. Особенно, если «причитается», – биолог замолчал, несколько секунд внимательно смотрел в окно, потом повернулся к Виктору, смерил того взглядом и задумчиво заметил: – Но это все ладно, только я бы тебе посоветовал штаны все-таки надеть…

– С чего это?! Мне так очень даже комфортно, – Виктор пожал плечами и осмотрел себя. Все его одеяние составляли черные трусы с нарисованной на них пивной кружкой и надписью «Пей в меру!» да вдобавок к ним рубаха, завязанная на животе узлом. – Очень даже правильная одежда, летняя. С одной стороны, я как бы одет, а с другой – вентиляция имеется!

В ответ собеседник странно скривился, маскируя улыбку, отвернулся к окну и совершенно равнодушным тоном ответил:

– Как знать, может ты и прав. Но прошу заметить, я намекал!

Из глубины коридора со стороны входной двери донесся отчетливый щелчок за ним протяжный скрежет – кто-то ключом проворачивал механизм замка. Один оборот, за ним еще один. Открылась дверь, в коридоре послышались шаги. Виктор затравлено огляделся, повернулся к внимательно изучающему землю под кактусом товарищу и прошептал:

– Санька, еще раз выручи, будь другом! Как стереть все то, что я уже наговорил? Ничего в этом агрегате с клавишами не понимаю…

– Не понял, а кто из нас на программиста учился?
<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11