«Твой ближний круг с пристрастием воспет,
А что же, отрицательных героев
В твоей поэме вовсе, что ли, нет?»
Ну почему? Да те же понятые,
Избравшие особый в жизни путь, –
Что пялили глаза свои пустые
На обыске: чего б тут хапануть?
Они тогда сигнала только ждали –
Подкинуть, не подкинуть Лёньке ствол?
Они его в клозете потеряли,
И Лёнька от судьбы своей ушёл.
Там срок ему светил совсем весёлый,
Но он тогда Чапаева включил,
И мясорубка Лёньку не смолола,
А придала вдобавок новых сил.
Ещё «герой» – маньяк из сельсовета,
Которого когда-то знал Колян,
Что вроде даже с неба, с того света
Строчил доносы на односельчан.
Товарищ Зайцев тот же, для примера,
Что бизнес весь в итоге пр…л,
За что потом совет акционеров
Едва ему башку не оторвал!
Конечно, все они большие суки,
Собрать их вместе – чистый карнавал!
Но кой-кого Заманский на поруки
Готов был брать и многих даже брал.
Забыл сказать: майор тот очумелый,
Что Лёньку личной свите напоказ
На обыске чморил по беспределу,
Теперь складами ведает у нас.
Он вспоминает прошлое нередко,
Уже не задирает больше нос,
А, самое-то главное, беретку
Ту самую, пропавшую, принёс!
Вот, значит, совесть – это не химера,
И не такой уж гад ты и злодей,
Пока в тебе жива простая вера:
Нельзя беретки п…ть у людей!
-32-
Мне мозги подозренье мутило –
То, что он стопроцентный мудила,
Но потом я свой взгляд поменял,
Всё же не был похож он на лоха,
С накладными справлялся неплохо,
В крепеже стеллажей понимал.
Он однажды сказал мне с тоскою:
«Ты прости, было время такое, –
Всех сажали, ты помнишь – дурдом!»
Он, как гусь, угодил к нам в духовку,