Парламентёра малость пристыдить:
«Чужое взять задаром, за «спасибо»
Оно в уме, начальство-то твоё?»
А он в ответ: «У вас такая прибыль,
Что глупо игнорировать её!»
Не то чтобы мы так уж обалдели
От наглости его и простоты,
Да нет. Мы с ним расстались на неделю,
На всех воротах выставив посты.
Заманский из себя вождя не корчил,
Хотя и Че Геварой был на вид.
А то, что тот в итоге плохо кончил,
Так это ни о чём не говорит.
Но хоть он и красив на киноплёнке,
С какой ты ни посмотришь стороны,
Герои, чтоб ровняться с ними, Лёньке
Свои, родные всё-таки нужны.
Идей, как говорится, полный кузов:
Вот дать ему подзорную трубу
И глаз подбить – ну вылитый Кутузов,
Свой тяжкий крест несущий на горбу.
Мол, жечь, не жечь Москву, решись поди-ка,
Точней, завод наш, все его цеха,
А после с вертолёта побибикать
И соскочить подальше от греха!
«А что? – майор подпрыгнул, – и нормально!
И кулаком себя ударил в грудь:
Пусть, как бы это ни было печально,
Диверсия – единственный наш путь!»
Мы это Лёньке в красках расписали,
Как пламя лижет красным языком
Сырьё, станки, запчасти, все детали,
Как всё летит куда-то кувырком.
-27-
«Лёнь, ты чувствуешь, жареным пахнет?
Если мы подзорвём всё тут на хрен,
То не так будет грустно терять
Всё, что мы тут с тобою нажили,
Прежде, чем они нас окружили.
Вот уже и проверки опять
Понеслись, чтоб им всем! – как и раньше,
Покатили, как танки на марше!»
И Витюха, плясун из Москвы,
Что дорос до начальника сбыта,
Нам сказал: «Чья и где карта бита,
Это, в общем-то, ясно, увы!
Сколько тонн увезёшь вертолётом?
«МИ-четыре» берёт их всего-то
Полторы или даже одну.
Мы же всё понимаем, ребята,