Нам сказали Зубила с Кувалдой,
Мы в литейку зашли, как на фронт, –
Мы весь цех перебрали до гайки,
И как есть говорим, без утайки –
Надо вкладывать деньги в ремонт.
Фронт не фронт, а развал капитальный,
Хорошо хоть, фурычат нормально
Позапрошлого века станки,
А вот с новыми вечно морока,
Что впадают в маразм раньше срока
И кряхтят, как во сне старики».
…А с посланцем, что был здесь с визитом,
С виду сволочью и паразитом,
Вновь мы встретились. Он к нам пришёл
Раньше на день, чего-то напутав, –
Видно, сбился с прямого маршрута.
Ну, раз так, то садись, вон, за стол!
Парламентёр махнул пятнадцать рюмок.
Динамика процесса такова:
Он пил сосредоточенно, угрюмо,
Пока не отказала голова.
Но он вернулся в прежние границы:
Мадеру лакируя коньяком,
Пошагово сумел восстановиться –
Частично, а потом и целиком.
Он протрезвел – не в два конечно, счёта,
Но вроде как огурчик стал опять:
«Мы всё-таки могём ещё чего-то,
Нельзя нас так огульно презирать!»
«Кривое это здешнее пространство, –
Сказала Катька, – лажа и отстой,
Но если кто-то пьянство лечит пьянством,
То человек он точно непростой!
Эй, ты, кончай дружить со сволочами,
Там только дурь и подлость впереди,
А если ты такой необычайный,
Бросай их на хрен, к нам переходи!
На вертолёте, слышь, тебя прокотим!»
А он в ответ: «Ну как я перейду?
Тогда я стану дичью на охоте,
В сосновой роще смерть свою найду!»
«Ну нет так нет, – Заманский подытожил, –
Я всё решил. Иди скажи своим,
Что нам держать завод – себе дороже,
За пятьдесят «лимонов» отдадим».
Тот поперхнулся жареной тефтелей:
«Ну ладно, три там или даже пять,
Да мы и их давать-то не хотели,
Планировали даром всё забрать».
«А вертолёты видишь? – мы спросили, –