Том 6. Кросскультурные коммуникации и управление

Здесь прослеживается одна из характерных черт церемонии – четкое разграничение её участников от зрителей. Здесь от публики ожидается лишь традиционное реагирование. И эта реакция является главной составляющей церемонии, поскольку без неё она бессмысленна и бесполезна. Церемониальное пространство подчеркивает разницу между зрителями и исполнителями, четко изолируя сцену для перформанса, ограниченную со всех сторон охраной и полицией, в отличие от пространства для реагирования, расширяющегося во все стороны. На характер и конструкции реального ритуального перформанса огромное влияние оказывает телевизионная практика и аудитория, в связи с чем на всевозможных уровнях принято разрабатывать подробные протоколы.

Любой перформенс требует предварительной подготовки и репетиций. Репетиция – это выбор оптимальных действий, которые будут представлены в дальнейшем в наиболее упрощенном виде по отношению к матрице, из которой они были взяты, и аудитории, для которой они будут представлены. Здесь происходит отбор тех или иных вариантов через инвариант, который может создаваться самостоятельно в ходе репетиции. Но именно это создает принципиально новую характеристику.

Выбор – это знак. Знак, обладая значением и формой, способен нести любую смысловую нагрузку. Варианты обсуждаются и отбираются, порождая в результате перформанс. Ошибок быть не должно, поскольку перформанс – не индивидуальное действие и возможность его повторения как события исключена!

Качество проведения отдельного перформанса напрямую оказывает влияние на авторитет компании, региона, страны. Пространство ритуала – не просто вместилище извне заложенных смыслов, а само по себе смысловой генератор. Поэтому понятно существующее особое внимание специалистов к этому способу коммуникации.

Мифологическая коммуникация

Мифологические структуры представляют собой информационные структуры неосознанные явно аудиторией. Их невозможно отвергнуть из-за простоты, автономности существования и неосознаваемости. Упрощенный вариант представления ситуации имеет куда больше шансов на выживание в массовой аудитории, поскольку с легкостью захватывает её.

Современный миф часто принимает форму будничных событий, но при этом опирается на нетипичные ситуации, внедренные в сознание. «Необыкновенность» (сказочность, былинность) заключается в чудесном переходе конкретного человека (персонажа) из одного состояния в другое, как история Золушки, чье чудесное превращение воодушевляет. Отбирая самые яркие события героев, масс-медиа мифологизируют их. Иначе событие не продать, оно будет никому не интересно. Поэтому масс-медиа и формируют мифологическую среду современности.

МИФ знает все сокровеннейшие струны человеческих дум, образов, мыслей, чувств. Он творится на уровне самых чистых и первичных глубин, где мы все еще дети природы – на уровне представлений человека, не закованного еще логикой, разумностью и опытом. Он акцентирует внимание на будущем идеальном обществе и рассматривает «СЕГОДНЯ» как набор временных ошибок, подлежащих исправлению, что легко делает реальную жизнь исключением из идеального правила.

МИФ свободно входит в нашу действительность, принимая разнообразные формы. К примеру, миф о Золушке реализуется в повторяющихся и схожих вариантах миллионы раз. К нему благоприятно расположено массовое сознание, поскольку герои обязательно побеждают благодаря своему труду и умению, и несмотря ни на что, даже на низкое положение в обществе. Эта свободная повторяемость схем мифа у разных народов и в разные исторические времена говорит о его принципиальной универсальности: каждый герой повторяет архитипическое действие, каждая война возобновляет борьбу добра со злом, каждая новая социальная несправедливость отождествляется со страданиями спасителя. Благодаря такому подходу десятки миллионов людей веками терпят могучее давление истории, не впадая в отчаяние, не кончая самоубийством и не приходя в состояние духовной иссушенности и опустошенности.

МИФ представляет собой определенную грамматику поведения, но работает в нереализуемом пространстве, поэтому и невозможно его опровержение. Будучи реальным и одновременно священным, миф становится типичным, повторяющимся, являясь не только моделью для поведения, но и моделью для оправдания многих человеческих поступков.

МИФ обладает рядом символических характеристик:

– необходимость путешествия для трансформации героя;

– пространство нормы (права) отличается от пространства героя;

– сила героя дополняется геройским (мощным) средством передвижения.

Именно поэтому реальные или воображаемые герои играют важную роль в формировании детей и юношества, действуя на молодежь в качестве образцов для подражания. Мифы с течением времени обогащаются, а люди стараются все больше быть похожими на своих кумиров.

Мифологические типажи – это реалия невербального (символического) типа общения со своими характерными и типичными схемами интерпретации: борьба Добра и Зла, героя и негодяя, и т. д. Поэтому и в политике прекрасно существует образ «Вождя-героя», который открывает массу возможностей для творчества, и каждый претендент на пост президента и его команда (его консультанты) предлагают нации свой вариант соответствующего образа.

Список мифов, формирующих наше мышление, достаточно велик. Они имеют «вневременной» характер и при малейшем прикосновении к их содержимому, мы испытываем «переживание вечного». Одна из центральных характеристик мифа в том, что он прекрасно перекодируется в другие мифы и ритуалы.

В мифе всегда присутствует тема Судьбы или Рока. При этом если в обыденной жизни мы имеем право выбирать, то герой мифа лишен такой Возможности: он сознательно идет на смерть и побеждает – «Смертью смерть поправ»!

Мифологические схемы и приемы используются и при выстраивании современных комиксов. Функции мифов в современном обществе выполняют и романы, и «мыльные оперы» (сериалы), когда читатель или зритель входит в сферу времени воображаемого, чужого, ритмы которого изменчивы до бесконечности, так как каждый рассказ имеет своё собственное время, явственное, исключительное и специфическое.

Эта объединяющая функция мифа весьма важна для общества, поскольку МИФ – это психологически доступный всем ответ на проблемы общей значимости. Он спасает, ограждает и помогает не потерять веру в разумность нашего мира. Здравый смысл – сторожевой пес, создающий однородный мир, где человек уютно огражден от волнений и рискованных соблазнов «мечты».

Современный мир массовой коммуникации и массовой культуры вырастил новые мифологемы. Но и для нынешних мифологических текстов характерна непроверяемость и узнаваемость.

Непроверяемость (как сказания о чудесах или святых) – их нельзя опровергнуть, как и тексты массовой коммуникации, поскольку они часто из другой точки времени и пространства. Но для них характерна определенная узнаваемость – это не новая информация, а реализация уже известной схемы (фрейма, стереотипа, модели), под которую подгоняется действительность.

Массовое сознание по сути мифологично, поэтому мифопорождающие машины работают постоянно, а все знаковые с точки зрения нации события всегда насквозь мифологичны.

Мифологическая коммуникация интересна и для рекламы, и для PR, поскольку действует на уровне, который или не опровергается, или слабо опровергается массовым сознанием. А поскольку это повтор известного сообщения, которое уже закодировано в глубинах памяти, оно не требует дополнительной информационной обработки, что достаточно практично.

Художественная коммуникация

Цивилизация обладает двумя типами механизмов, порождающих символы. Они по своим функциям во многом близки, поскольку оба направлены на выработку и введение единых схем интерпретации действительности путем информирования.

Вместе с тем, введение подобных схем в рамках культуры и искусства носит в основном гедонистический характер, поскольку оно обязательно окрашено или «заряжено» эмоционально.

Масс-медиа также порождает символическую реальность, поскольку из миллионов событий на страницы газет или экраны телевизоров попадают только некоторые. Процесс «отбора» событий в результате и делает внесенное в массовое сознание событие знаковым. Одновременно масс-медиа также обладают знаковым способом демонстрации события.

Масс-медиа порождает тексты краткоживущие.

Культура и искусство (литература) – долгоживущие, что связано с особенностями их функционирования.

Тексты масс-медиавытесняют друг друга, поскольку завтрашний рассказ об объекте будет более важен, чем вчерашний. Поэтому в поле масс-медиа тексты взаимоуничтожают друг друга. Это связано и с тем, что сменяя друг друга, тексты масс-медиа рассказывают об одних и тех же объектах.

Художественные же тексты повествуют о разных объектах, поэтому художественная коммуникация порождает мир альтернативных эмоций и переживаний. В художественном произведении конец истории – не главное и не основное. Искусство этим не исчерпывается. Главное в искусстве-отступления, бытописание, замечания, ремарки, всевозможные задержания и торможения развития сюжета, его извилистость, многоплановость, многоступенчатость, персонажная насыщенность и уникальность обобщения. Схемы и интерпретации художественного произведения могут акцентировать разные свои части: от преамбулы до отдельного эпизода. Художественная коммуникация рассматривается обществом как субъективная.

Информация масс-медиа избыточна и ориентирована на завершенность или окончательность события. Масс-медиа ориентированы на привязку к точке пространства и времени. Середина процесса для информации не интересна – это не новость, поскольку середина процесса – понятие бесконечное. Главное – конец: «Нашли новые залежи!», «Достигли новых высот!», «Поймали грабителя!», «Выдали на-гора!», «Запустили в космос!» и так далее. Масс-медийная информация стремится к лаконичности и апеллирует к объективности.

Художественная и прикладная коммуникации различаются принципиально. Художественная коммуникация нацелена на художественно-эмоциональное постижение и освоение мира. Прикладная коммуникация направлена на непосредственное изменение действительности.

Оба способа порождения символической действительности активно и с давних времен используются цивилизацией. Все типы символической реальности в той или иной степени подвержены взаимному влиянию. Но коммуникативная плоскость в целом все время использует наиболее эффективные способы воздействия на людей, включая их во все новые и новые контексты.

Художественная коммуникация опирается на действительность, но на более сложном уровне. Она реинтерпретирует действительность в разных модусах и эмоциональных градусах. Поэтому достаточно часто именно она – художественная коммуникация (создающая и описывающая запоминаемые и угадываемые образы, образцы поведения и стереотипы действия) становится основным путеводителем массового сознания по истории. Она воспевает и ободряет. Она же уничтожает и назидает.

Взаимодействие мифологических, политических, литературных и культурных сообщений в рамках коммуникативного пространства

Рационализируя коммуникацию, человек создает не совсем адекватную ее модель. Мы выносим миф из современности, считая его приметой прошлого. Но именно мифы создают каркас современного мира, в котором мы живем. Именно имидж, символы и мифы формируют культурный и социальный мир, определяя границы допустимого в культуре и идеологии общества.

Миф относится к числу скрытых феноменов, требуя большую дополнительную работу по его идентификации. Поэтому цивилизация выработала ряд мифопорождающих машин, считая именно мифологическое сообщение базовым.

Первыми мифопорождающими машинами стали масс-медиа – в аспекте печатного знака, а также телевидение и кино – в аспекте визуального знака. Далее следует литература, театр и другие варианты языков искусства. Масс-медиа также попадает в их ряд по следующим причинам:

1. Парадокс селекции: масс-медиа совершенствует выбор, который опирается на ценностные фильтры. Однако опора на оценки и ценности «искривляет» мир, выпуская на авансцену ограниченный ряд событий, которые из-за этого перестают быть реальными, становясь ЗНАКОВЫМИ. При этом в рассмотрение включаются не только гносеологические причины, но и причины экономического, политического и зрелищного порядка;

2. Парадокс нормы: расхождение мира событий и мира информации также лежит в плоскости ненормированности мира информации. Редактора размещают не ожидаемые события, а события неординарные. Поэтому «собака укусила человека» не так интересно, как «человек укусил собаку»;

3. Парадокс взаимовлияния: не только реальный мир влияет на мир информационный, но и законы информационного мира влияют на событийный мир.

К примеру, планы публичных модераций в рамках визитов государственных деятелей подстраиваются под время прямых репортажей основных информационных и новостных передач ведущих каналов;

4. Отсюда Парадокс взаимозамены (подмены), когда телевизионная (визуальная) политика становится основным определяющим фактором реальной жизни. Поэтому героями сегодняшней цивилизации стали лидеры потребления, а не лидеры производства, почему и произошла переориентация политических лидеров на актерскую манеру поведения, подстроившихся под законы художественно-зрелищной реальности. В этой связи необходимо понимать, что:

– печатная страница (текст) дает лучшую возможность выразить мысль и прямое действие;

– телеэкран пробуждает реакцию на мысль или на действие;

5. Парадокс приоритета реагирования, когда удачное реагирование на чужие действия приносит больше уважения и доверия общественности, чем собственные непосредственные действия;

6. Парадокс мифологической интерпретации: мы сами отдаем приоритет событиям, укладывающимся в наши мифологические схемы, поскольку нуждаемся в подкормке мифов. Борьба же с ними воспринимается болезненной: включаются защитные механизмы предотвращения этой трагедии, вплоть до признания конкретного события исключением из правил;

7. Парадокс несимметричности: одни все время говорят, другие всегда слушают. Этот эффект стал основанием для рождения технологии «спирали молчания», когда население можно искусственно «вводиться» в положение молчаливого большинства.