Последний шанс палача

– Скажешь тоже, Сергеич! – мутный субъект хохотнул, отчего на шее выступил острый кадык, потом во взгляде мелькнуло что-то. – Во, еще вспомнил! Сектантов каких-то люди видели! Странные, черти, со стволами!

– Прям со стволами? – съерничал Гайтанов машинально, уделив внимание бульону. Пересолен, кажется. Ну, точно! У повара руки тряслись?!

– И что за стволы?

– Нормальные! Ружья, карабин с оптикой! Их четверо было, через Усть-Куташ в горы шли.

– Может, охотники?

– Ну, дык… на кой им молитвы петь, охотникам-то?

– А они пели?

– А как же! У одного местного на ночь зависли, заняли сарай и пошел хор Пятницкого! Местный сам не лох, в церкви бывал, но таких песен сроду не слышал. Про Бога, про братство какое-то!

– Ясно, – аппетит у Гайтанова пропал, вдруг, изрядно удивив самого майора. Заинтересовался что ли? Молодость вспомнил, первые свои дела? Ну даешь, брат! Ладно, с паршивой овцы, как говорится…

– Нам песня строить и жить помогает! – сказал майор назидательно, вынимая ручку с блокнотом. – Только разные бывают песни, а потому проверим, Степан, обязательно. Да ты кушай, мясо остывает. Рубай и рассказывай…

Из заведения Гайтанов вышел потяжелевшим и вполне довольным жизнью. Улыбнулся ветру и окрестным горам, поймал пару встречных улыбок от особ женского пола. Неплохо бы вздремнуть чуток, но это уж выйдет перебор. Патриархальность здешней жизни слишком расслабляет, особенно после прежних мест, куда заносила судьба. Спортивную форму держать пока удается, а вот мозги «плывут» вовсю, и привычки появляются одна другой ленивей. Может, и фиг с ними? Не мальчик уже, набегался к своим тридцати трем! Другие пускай бегают!

В кабинет майор вошел часом позже, почти проснувшийся, но от бодрости далекий. Коллеги сплошь в отпусках, придется одному воз тянуть. Безопасность обеспечивать на отведенном участке. Искать террористов и шпионов в маленькой национальной республике, где большинство населения до сих пор верит в духов, а продвинутое меньшинство делит кресла по родоплеменному принципу. Сам сюда напросился из большого города!

Врубив комп, Гайтанов вспомнил об отчетности, но эта мысль была с презрением отброшена. Делом надо заниматься! Экран, пароль, файл. «Секретно. Экз. № 1. Справка о встрече…». Несколько справок наметилось, и все, увы, никчемные. В первой майор старательно раздул тему китайцев – смех смехом, а контрразведывательный аспект никто не отменял. Передадим бумажку смежному оперу, нехай проверяет. Вторая макулатурина пойдет на информирование милиции – про жуликов, любителей курнуть «косяк» и похулиганить в таежном селе. Адрес имеется, пара фамилий, пара кличек – сойдет на безрыбье. Опять же, «галочку» срубим за взаимодействие с правоохранительными органами!

Перед третьей справкой Гайтанов уделил время чайнику и коробке с «Липтоном». Подумать следовало, мозги взбодрить. Информация про «поющих охотников» не тянет и на абзац – сплошные абстракции. Начальнику Управления такое не доложат, и даже Баир будет долго кряхтеть и языком цокать. Умный, типа! Не понимает, типа, что есть такое для опера Их Величества Статистика и Отчетность!

Согласно информации источника, 23.07.2010 г. в н.п. Усть-Куташ (Турагайский район) местными жителями замечены четверо вооруженных лиц, предположительно принадлежащих к неустановленной религиозной структуре. В населенный пункт прибыли в вечернее время, переночевали в надворной постройке одного из местных жителей (установочные данные подлежат выяснению). Утром 24.07.2010 г. вышли в горы, не сообщив местным жителям конечную цель пути. Транспортных средств у данных лиц замечено не было. Из внешних примет источник назвал короткую бороду у лидера группы. Одеты все четверо в брезентовые туристические костюмы защитного цвета, при себе имеют рюкзаки. Вооружение: ружья охотничьи, двуствольные, а также карабин марки «Тигр» с оптическим прицелом. В ходе ночевки члены группы хором исполняли песню на русском языке, религиозного содержания, что и позволило владельцу надворной постройки предположить их принадлежность к религиозной структуре.

На этой фразе вдохновение иссякло полностью. Не пер текст! В таких муках рождался, что впору кесарево делать! Поморщившись, вооружился майор «мышкой» и функцией «выделить», затер бесчисленных «местных жителей» и «лиц», вставляя повсюду синонимы. Помогло не очень – все равно муть, из серии «кто-то кое-где у нас порой…»! В качестве передышки прошелся Гайтанов к настенной карте, коричнево-зеленые тона обратились в горные хребты и долины, взгляд на них привычно запутался. Вот он где, тот самый Усть-Куташ – просто точка, в стороне от всех дорог. К востоку населенные пункты отсутствуют и стандартных туристических маршрутов нет. «Дикари», стало быть? Экстремалы, или вовсе браконьеры, хорошо вооруженные, с религиозными странностями. Ну-ну…

Компьютер паузу использовал привычно – по экрану вместо текста плыли теперь фотографии-скринсейверы. Пейзажи, натюрморты, портреты. Южные горы с древней каменной башней. Сам Гайтанов – лет на несколько моложе, в брезентовой «горке» и «разгрузке», с автоматом. Кремлевские башни и снова Гайтанов – поджарый, хмурый, уже при шраме. Женские лица, улыбки…все в прошлом! Зеркала в кабинете нет, но себя майор и так знает – пара лишних кило, незаметных пока на крупной фигуре (это пока!), черные волосы стрижены коротко, шрам на морде лица никуда не делся, ясен перец. Во взгляде с каждым годом все меньше огня и больше ленивой скуки. Фотографии здешних гор Гайтанов в компе не держал – вполне хватает вида за окном.

С этой мыслью майор изгнал картинки с экрана, и клавиатура запела под пальцами, добавляя к тексту стандартные умные фразы. Установить! Ориентировать! Учесть!

До конца рабочего дня оставалось совсем немного.

Глава 5

Нижний мир

На исходе вторых суток время в пещере остановилось. Исчезло вовсе по причине полной своей ненужности. Темнота, сырость и холод – эти три вещи составляли сейчас доступную Вселенную.

– А ведь здесь мы и умрем, – сказала Дина на одном из привалов. Спокойно сказала, без эмоций, с жутковатой готовностью.

– Будем бродить в темноте, ослепнем… или не успеем. Воду можно лизать со стен, дольше протянем…

– Нравится мне твой оптимизм! – хохотнул Глеб. – Красочные картины разложения, затерянные души! Может, за любовь поговорим?!

Говорить было лениво. И двигаться. Думать тоже. Сырая темнота тянет силы как холодное море – пловец барахтается, засыпает и счастливым уходит на дно. К бениной маме такое счастье! Двигаться, говорить, шуметь!!! Алкоголь тут, кстати, лишний – теплоотдачу повышает. Оставим его на крайний случай.

– За любовь? Какая любовь в склепе?!

– Нормальная! Неандертальцы вон миллион лет в пещерах любовью занимались, под красивым названием «промискуитет». Запомнила умное слово?! Ну, пошли тогда, нефиг рассиживаться!

Шли они давно. Только и делали, что шли, не считая коротких привалов на ледяном полу. Сперва решили по науке: из всех дыр только правую и вправо поворачивать. Не помогло. Нюхали воздух, слушали тишину, пытались интуицию напрячь. Раз почти свалились в подземное озерцо – расклад летальный, учитывая, что одежду не высушить. Снова шли, чтоб согреться, почти без конечной цели. Сало из НЗ, наструганное грубо еще в начале, переделено было на крохотные четвертинки, водку Глеб берег, а чеснок, напротив, пустил в расход быстро. Для профилактики. Только пневмонии сейчас не хватало!

Вечером вторых суток (или утром третьих?) заночевали в каком-то закутке, прижавшись друг к другу без малейшего эротизма. Пробовали уснуть, но промозглая сырость быстро разбудила. Пара глотков из фляжки вернули иллюзию тепла и легкую эйфорию. Слова вернулись, почти пропавшие. Дина, как всякая женщина, говорить начала первой, и остановить этот поток Глеб не пытался – пусть выговорится, пока крыша не съехала. Про жизнь, про свет, про тепло. Про Новосибирск, где люди платят немало (идиоты!!!) за экскурсию в Златогорье. Про себя саму, мелкую начальницу в филиале иноземной компании. Квартира в кредит, семьи нет вовсе. Главная мечта – умереть красивой. Последнее, впрочем, спишем на «обстакановку» и забудем.

– А ты почему о себе не рассказываешь? Так нечестно!

В наивных обидах она почти умиляла. Ничего общего с прежней гадючкой, что списал Глеб на обстановку, опять же. Древние инстинкты и все такое. Феминизм явился в мир вместе с сытостью и цивилизацией – на самой кромке темных тысячелетий, где женщина укрывалась привычно за спиной ощеренного самца, не пытаясь его подменить. Иногда кромка истончается. Как раз настолько, чтоб услышать голодное сопение первобытной Ночи, заставляющее встать дыбом отсутствующую шерсть на современных загривках…

– Почему ты молчишь?

– Думаю.

О себе говорить не хотелось – в сравнительном анализе Глеб от самки явно отставал. Сплошной набор «недо»: недоучившийся студент, невыслужившийся наемник, недоподнявшийся бизнесмен. Отшельника и то не получается – сплошная, блин, недоделка! С другой стороны, у друга Бориса, напротив, все перло по жизни, даже с Наташкой – и где теперь Боря?! А Натаха где?! Ладно, забудем!

– Про дауншифтинг слыхала что нибудь?

– Краем уха. Модное бегство от реальности?

– Почему бегство? – возразил Глеб для проформы, как привык уже в долгих, «сам на сам» беседах. Машешь, бывало, колуном, таскаешь воду, или чинишь надворные постройки – и дискутируешь, блин, до посинения! Оправдаться пытаешься перед собой, любимым, вогнать мозг в состояние перманентного счастья!

– Почему бегство? Так, легкая подвижка в пользу простоты. Кто-то курит «траву» на Гоа, другим хватает местных пейзажей. Чистый воздух и минимум мудачья.

– А ты, конечно, был крутым московским топ-менеджером, устал от красивой жизни и решил «съехать»? Сразу на дно, чтоб не мучиться?

– Угадала. Почти, – сказал Глеб, решив, что стервозность, все же, не лечится. – И московским был, и менеджером, и «топ». Топал по Москве. За людьми. Супруги неверные и все такое.

– Сыщик, что ли?

–Точно. Сыщик и охранник. Потом свое агентство открыли, сопровождение и антирейдерство. Нормально поднялись.

– А потом, конечно, КРИЗИС?

– Он самый, – боль шевельнулась в черепе застарелым похмельем, аж зубы сжались. Кирилл, Киря, Кирюша… сука ты эдакая!

– Кризис-шмизис… кончилось все, короче. Тебе детали нужны?

– Нет. Отдохни немножко, забудь обо всем.

Ее ладонь оказалась теплой и чуть колючей, будто электричество. Мелкие разрядики, унимающие боль и тревогу. Словно руки матери… или женщины, о которой всегда мечтал. Очень далекой отсюда женщины…

***

…Год 1988-й, весна, вечер. Окраина Москвы. Жидковатый вкус пива из канистры, ядовитый дымок «Астры», переполненный зал ДК. Крутится зеркальный шар под потолком, цветомузыка мигает в такт Андерсу с Боленом[4 - Томас Андерс и Дитер Болен – участники группы «Modern Talking», популярной в середине-конце 80-х г.г.], народу не протолкнуться. Девчонки сплошь клевые: кожаные мини, чулки в сетку, прически «взрыв на макаронной фабрике». Пацаны в спортивных костюмах танцевать пока не спешат – толпятся у стенок, только взгляды по сторонам. Может, «склеят» кого, а возможно с чужими зацепятся, толпа на толпу. Скучно, по любому, не будет – на то она и дискотека!