Снятся ли зомби мёртвые овцы?

– Нет, ничего нет, никого нет, нет, нет, нет!

Затем внезапно остановился. «Как же нет? Вот же, я вижу их – оранжевые точки. Но их же нет? Их недолжно быть! Нужно исправить!»

Уэсли резал неподатливый стейк и злился. «Когда она уже научится готовить?!» Бет сидела рядышком и флегматично доедала яичницу. В дверь позвонили.

– Кого ещё дьявол принёс? – спросил он, глядя на жену. Бет безразлично пожала плечами. Уэсли бросил нож, салфетку и пошёл открывать сам.

– Чего тебе, парень? – спросил он у стоявшего за порогом бледного молодого человека с неприятным костистым лицом. Тот просто отступил на шаг в сторону. Из темноты возникло костлявое чудовище и, раззявив пасть, бросилось на мужчину.

Андре стоял, прислонившись спиной к стенке домика, и ждал, пока утихнет возня. Вот на крыльце появился скелет, прибежал, похоже, довольный, что выполнил приказ хозяина. Был бы у него язык, он бы его вывесил из пасти. А был бы хвост – он бы им завилял. «Настоящий пёс. Гончая, загнавшая добычу.» Андре осторожно зашёл внутрь и, стараясь не глядеть на брызги крови, подошёл к телам. Склонился и выдохнул. Его дыхание, зловонное отравленное дыхание, прозрачно-зелёным клубом опустилось на трупы. Парень не стал ждать результата и вышел.

На третьем доме он уже привык к звукам и даже мог смотреть на работу гончей не отворачиваясь. Разум заполняла холодная вязкая отрешённость, как застоявшаяся вода болота. Людей же нет. И их пожирает то, чего тоже нет. А потом они встанут, став теми, кого, опять же, нет, и понесут его чуму дальше и дальше, и дальше. Сколько, сколько нужно домов, чтобы люди признали, что всё же зомби есть? Пять, десять, двадцать? Андре решил, что все. Весь город. До последнего человечка. Они все сомневались. Они все не хотели открыть глаза, признать правду. Но они их откроют. Он их заставит. И пусть это будут пустые белые буркалы с закатившимися зрачками и неестественно блестящими молочными белками, но они их откроют!

Андре шёл по улицам родного города. Посредник между миром мёртвых и миром живых. Наполовину человек, наполовину мертвец. Волк, до поры до времени скрывавшийся под овечьей шкурой. И ему это нравилось.

– Вы не хотели меня принять к себе. Вы вечно гнали меня прочь, даже в беде, даже лишённого родителей и любимой. Вы гнали меня. Чем я заслужил судьбу изгоя, скажите мне?! Молчите? Вы только хрипите под клыками моей гончей, вы молите о пощаде. О милосердии. А дали ли вы его мне? Разве я просил многого? Душевной теплоты, сочувствия, понимания. Друзей, любимой девушки. Семьи. Что, этого слишком много для вас? Вас бы это обеднило?! – Андре горько рассмеялся. Мужчина в его когтях заорал от ужаса. – Но я великодушен. Вы меня не приняли, но я не такой. Я каждого приглашаю к себе. В мой мир. Вы должны почувствовать на своей шкуре, каково это. Добро пожаловать!

Его несчастная жертва отчаянно замотала головой, пытаясь вырваться.

– Я настаиваю! – Андре широко улыбнулся, а затем зарычал и вонзил зубы в череп человека.

«О, Господи Иисусе, какое наслаждение!» Хотелось ещё и ещё испытывать этот краткий миг блаженства! Когда казалось, что ещё чуть-чуть, и вселенная откроется как книга, выложит все тайны мироздания. Он поймёт, что есть Бог, в чём смысл жизни, и какова его, Андре, роль на Земле. Но на самом пике всё обрывалось, знание ускользало, причиняя мучительную боль. Андре вновь и вновь вонзал клыки, дробил черепа, вылизывая их досуха, чтобы испытать усладу прозрения. Которое снова и снова обрывалось, как оргазм, сорвавшийся за миг до начала. Это терзало его, хотелось разрывать на куски плоть, обманувшую его ожидания.

А потом пришла расплата за удовольствие. Мозг наполнили видения. Мысли, чувства, желания пожранных им людей. Счастливые сцены семейных вечеров, чувства родительской любви, несбывшиеся теперь надежды. Требующими возмездия призраками, они врывались в его черепную коробку. Андре ревел, сжимая голову, будь его воля, он бы выскреб их из себя когтями. Видения вставали перед глазами, затмевая реальность, он уже не понимал кто он и где. Он был одновременно волнующейся перед первым свиданием Джессикой, опаздывающим на работу Джоржем, переживающей по поводу сериальной героини Рейчел, ревущим из-за сломанной игрушки Кларком. А ещё Шоном, Моной, Билом, Ником, Хэзер, Эваном, Ренди… «О мой Бог, сколько же их! Отстаньте от меня, отстаньте! Вы сами виноваты!»

Но ложь не помогала. Воспоминания, а может быть и души, терзали его несбыточностью, невозможностью исполнения. Сначала его проклятье сломало жизнь самому Андре, а теперь и им. Он их понимал, по-настоящему понимал, искренне сочувствовал, но сделать уже ничего не мог. Он заставил людей испытать то, что ощущал сам. Но легче не стало. Только ещё хуже. Чужие мучения накладывались на его собственные, слоились, множились, давили. Пока, наконец, разум не выдержал и не отключился на время.

Он пришёл в себя сидящим на асфальте. Вокруг толпились зомби.

«Хватит… Хватит… Горожане, уверен, напуганы. Этого вполне достаточно для привлечения внимания. Нужно собрать мертвецов в одном месте, чтобы они пока не нападали на живых. Я… я увлёкся.. переборщил. Сейчас всё исправлю, что ещё можно исправить. По крайней мере, новых жертв не будет.»

Андре мысленно собрал в руку синие нити, тянувшиеся от зомби. Получилось ухватить больше, чем тогда, в участке. И всё же не все. Стало страшно. «Я не могу контролировать всех, что насоздавал! И бесконтрольные поползут дальше, разнося мою чуму! Господи Иисусе!»

«Думай, Андре, думай. Что изменилось? Почему ты можешь контролировать больше, чем раньше? Ты стал сильнее? Хотелось бы верить, но это вряд ли… Что тогда?!» Он снова огляделся. Среди синих теней зомби яркой каплей крови виделся его скелет. Часть поводков оживших мертвецов тянулась к нему. Словно создание помогало хозяину удерживать контроль над… стадом. Это и правда напоминало стадо бездумных животных, ожидающих команды погонщика. «Нужны ещё скелеты!» – озарило Андре, он побежал к кладбищу. Рядом стучала костями по асфальту его гончая.

Забравшись на крышу ближайшего здания, Андре с торжеством оглядел своё стадо. Рядом будто четыре колонны, подпирающие его трон, стояли сухие костяки гончих. Живые бинокли, расширившие возможности хозяина. С ними он видел ауры гораздо дальше, охватывая чуть ли не весь городок, с ними Андре был могущественнее. Теперь зомби внизу послушно бродили меж домами, пугая своим видом, но не нападая.

«Давайте, кричите, зовите на помощь, трубите во все трубы, звоните на все теле– и радиостанции! Теперь уже никто не сможет сказать, что я брежу, что это лишь мои фантазии!»

Некоторые мертвецы, время от времени, ускользали из под его контроля и тянулись к живым, но Андре не обращал внимания. Неизбежные издержки.

Фаг, играя желваками, смотрел репортаж по ТиВи. Это уже не актёры. Всё по-настоящему, и зарево далёких пожаров, и испуганная телефонная запись. Опять этот Смоллтаун! Будто канализационную трубу прорывает раз за разом в одном и том же месте. Делаешь, делаешь, а через некоторое время опять в дерьме.

Он резко встал и вышел из кабинета.

– Я к аналитикам, – бросил он секретарше.

– А, Уэст, давно не заходил! – от компьютера с коридорной стрелялкой оторвался лысеющий мужчина с намечающимся брюшком.

– Привет, Чизем. Как оно?

– Да ничего, вот уже третий раз прохожу.

– Да я не про это. Как сам, как жена, дети?

– А, всё нормально. Что с ними станется? – Чизем забрал рукава шерстяного свитера по локоть. – С чем пришёл?

– Да вот, совет твой нужен.

– Ну, правильно, Уэст же никогда не заходит просто так, – беззлобно проворчал Чизем. – Что там у тебя?

– Прости, – виновато улыбнулся Фаг. – Вот, глянь.

– Хм.. Зургес? Ты в курсе, что он тебя подсидеть пытается? А ты его ещё к себе приблизил, даёшь ему возможность показать себя в деле, пускаешь командовать операциями. Уэст, Уэст…

Фаг только безмятежно улыбался, полуприкрыв глаза.

– Не учи меня, скажи лучше, какова вероятность, что там был хозяин?

– А что, сам не можешь?

– Могу, но не хочу. Зачем самому глотать эту дрянь, если есть аналитический отдел?

– А вот глотать её действительно не стоит…

Чизем встал, подошёл к по-медицински аккуратному металлическому шкафчику с рядами пробирок. Достал одну, посмотрел на свет мутную серую жидкость, подсоединил крышечку с носиком, задрал голову и закапал в оба глаза. Вернулся за стол, взял отчёт.

– Ладно. Устроим мозговой штурм…

– Шестьдесят два целых и семьдесят четыре сотых процента, – сказал он минут через пять.

Фаг кивнул.

– Спасибо. Слушай, Чизем, ты б завязывал с «Грисом». Я же вижу, используешь не только по работе. Да даже если и по делу – у вас, я слышал, мощные программы стоят, можно и без него всё обсчитать.

Чизем улыбнулся, потёр макушку.

– Да не волнуйся, Уэст, захочу – брошу. Просто пока не хочу. Это ж так, баловство, или действительно, по работе. А программы у нас стоят для вида, для проверяющих. Ни разу не видел, чтобы ими кто-нибудь пользовался.

– Конечно, проще «Грисом», – проворчал Фаг.

– И давно ты стал таким чистоплюем? Сам-то не упускаешь возможности побаловаться чистоганом!

– Это естественное, чистое, натуральное.. вещество. Не выжимка, не химия, как «Грис». Ну ладно, это твоё дело, Чизем. Передавай привет Лоре, детям.

– Обязательно! Ты заглядывай в гости, давно не был…

– Как только, так сразу, – Фаг виновато улыбнулся.