Эпизоды любви

Александра с сомнением покосилась на гору папок.

– А сегодня мне что делать?

– Сегодня? Сегодня ничего. Можешь отдыхать.

– Так я могу идти?

– Да, конечно.

– Тогда до свидания.

– До завтра, машинально ответил Андрей Владимирович.

– До свидания, – проходя мимо ребят, попрощалась с ними Александра.

– Пока, – почти хором отозвались Антон и Юля, провожая ее глазами до двери.

Александра вышла в соседнюю комнату и прикрыла за собой дверь. Секретарша подняла взгляд от документов и посмотрела на выходящую от директора гостью.

– Ну как?

Александра показала ей большой палец. – Все ОК! Я буду у вас работать.

– Поздравляю! Я же говорила, что он не злой. Секретарша кивнула в сторону только что закрывшейся двери. – Кстати, меня Олей зовут.

– А меня Сашей, – представилась Александра. – А насчет директора? Поживем – увидим, – пожала она плечами.

Выйдя на залитую солнцем улицу, Александра испытала неимоверный душевный подъем. Тяжкий груз ответственности и переживаний от прошедшего собеседования упал с ее плеч и тяжелым мешком с глухим стуком ударился об асфальт за ее спиной. Тело ее сделалось легким и невесомым. Казалось, подпрыгни чуть-чуть выше, и оно улетит навстречу лазурным небесам и нестерпимо яркому солнцу. Ощущение это было настолько реальным, что Александра действительно слегка подпрыгнула, желая проверить, не взлетит ли она. Но ничего сверхъестественного не произошло. Тело послушно вернулось на землю. Тогда она подпрыгнула еще раз, на этот раз сильнее, да так и пошла, подпрыгивая и пританцовывая, по раскаленному жарким июньским солнцем тротуару. Потом раскинула руки и закружилась, при этом, чуть не сбив сумкой проезжающего мимо на велосипеде маленького мальчика. Еле увернувшийся малец остановился и, обернувшись, покрутил пальцем у виска.

– Ненормальная, – услышала она вслед, но не обиделась, а лишь рассмеялась.

– Прости мальчик, я счастлива.

– Совсем еще девчонка, – Андрей Владимирович стоял у окна с чашкой черного кофе и смотрел вслед удаляющейся, подпрыгивающей и кружащейся фигурке.

Глава II. Понедельник начинается с субботы

Вечером, сидя за кухонным столом своей обширной, доставшейся от бабушки, четырехкомнатной квартиры, Андрей Владимирович рассказывал жене о новой сотруднице.

– Представляешь, – повторял он уже во второй раз, используя в качестве вспомогательного средства вилку, и улыбался, вспоминая утреннюю историю, – Показывает на нашу Юлю и тихонько так мне шепчет, – «Она – Еёбыла». – Антон просто на пол сполз! – Не в силах сдержаться, он опять хмыкнул.

– Ну все, ешь уже, а то все остынет, – заволновалась жена, трогая его тарелку.

Еще раз хмыкнув, Андрей Владимирович немного успокоился, и с нежностью посмотрел на свою красавицу-жену.

– Катюша, а у тебя что новенького? – Вообще Катя работала учителем в школе, но в связи с рождением сына находилась сейчас в отпуске по уходу за ребенком.

– Да что новенького? С Юркой в поликлинику ходили; сделали нам прививку, посмотрели, сказали, что все нормально. Потом гуляли, потом стирали, потом гладили, потом ужин готовили… – Катя перечисляла все свои дела во множественном числе, так, как будто они их делали вместе с сыном. В общем, это было и правильно, так как полуторагодовалый сын Юрка, не отходил от нее ни на шаг, пытаясь помогать своей маме в меру своих сил и разумения. Вот и сейчас он сидел у нее на коленях, пытаясь ухватить со стола ложку и со всей силы треснуть ей по тарелке. Видя его потуги, Катя плотно придерживала сына за талию, не давая приблизиться к столу, а тот выворачивался всем телом, точно червяк, которого хотят насадить на крючок, и, кряхтя, пытался хотя бы уцепиться за край стола, чтобы уже потом схватить ложку.

– Труженики вы мои. – Андрей Владимирович с благодарностью посмотрел на жену и потрепал по голове сына, – Как я вас обоих люблю.

Вообще, общий ужин был их семейной традицией. Никогда, ни он, ни жена не садились ужинать в одиночку. А за ужином они рассказывали друг другу как прошел день; что новенького, и что интересного случилось на работе; делились своими проблемами, и давали друг другу советы; а в пятницу, еще строили планы на ближайшие выходные.

– Андрюша, ты завтра на работу пойдешь? – Катя отвлеклась от сына и подняла глаза на Андрея. С тех пор, как он перешел в рекламное агентство, у него практически не было свободных дней, и это немного нервировало Катю. Она уже не один раз упрекала мужа, – «Ну ты сам подумай», – говорила она ему, – «Зарплата та же, а мы тебя практически перестали видеть. Мало того, что вкалываешь по десять часов в день, да еще все выходные на работе». Он ее успокаивал, как мог, говоря, что это все временно, да и зарплата скоро будет больше. Она лишь махала в ответ рукой, и обреченно ворчала нарочито-трескучим голосом: «Ох уж мне эти сказочки…».

– Нет, завтра я хотел как следует выспаться, а потом делайте со мной что хотите. Вы что хотите со мной делать? – Он игриво обнял жену чуть пониже талии.

– Мы с тобой завтра в зоопарк хотим сходить, – Катя убрала руку Андрея.

– Ну-у, – протянул разочарованный муж, – Я так не играю.

– А мы играем, правда, Юрочка? – возразила Катя, обращаясь к сыну, и, вставая из-за стола, добавила, – Последний моет посуду.

Андрей Владимирович обреченно повесил голову.

Ложась, Андрей Владимирович отключил будильник и опустился на кровать с чувством предстоящего праздника. Пожалуй, впервые за последние два месяца он сможет позволить себе выспаться по-настоящему.

Звонок разносился по квартире непрерывной трелью. Сквозь сон, его звук воспринимался откуда-то издалека, будто высоко в выцветшем от летней жары небе, заливался неутомимый жаворонок. Поначалу Андрею Владимировичу и впрямь показалось, что это стайка неугомонных назойливых птиц затеяла свою обычную утреннюю перепалку. Он попытался закрыться подушкой.

– Да возьми ты, наконец, трубку, – Катя лягнула Андрея ногой. – Ну, иди же давай, а то Юрка проснется, – она попыталась спихнуть мужа на пол.

– Да дадут мне выспаться в этом доме? – в одних трусах Андрей Владимирович, покачиваясь со сна, поковылял к телефону, который стоял на тумбочке в коридоре.

– Алло. Да, это я. Да, я слушаю. Кто? А Мария Ивановна, доброе утро. Нет, уже не сплю. Так что у вас там случилось?

Звонила Мария Ивановна – по будним дням – уборщица и добровольный вахтер; добровольный, потому что за вахтера ей не доплачивали – это была ее собственная инициатива, а по выходным еще и сторож их рекламного агентства. Приехала в город она из деревни, где прожила большую часть своей нелегкой крестьянской жизни. Позвал из деревни сын, когда умер ее муж, под предлогом более легкой жизни в городе. Обещал, что будет ухаживать и помогать. Однако, продав за приличные деньги добротный сельский дом, и поселив мать в комнате на общей кухне, практически у нее не появлялся. Женщина она была властная, хозяйственная, гордая. На судьбу не жаловалась, гостей не привечала. Но, несмотря, а может быть как раз благодаря своему постоянному одиночеству и замкнутому образу жизни, в конторе она была довольно шумной и своеобразно общительной. Похоже, что, не находя приложения для своей энергичной натуры дома, недостаток в общении она пыталась восполнить на работе, постоянно ворча на старых и гоняя молодых сотрудников. Вдобавок ко всему она иногда приходила на работу с Василием – черным огромным котом, который постоянно путался у нее в ногах, задирая подол ее длинного платья толстым, словно паровозная труб хвостом, из-за чего она скорее походила на бабу ягу, нежели на вахтера приличной фирмы. Андрей Владимирович сам до сих пор немного ее побаивался. Он на секунду убрал трубку от уха, прикрыл в коридор дверь, чтобы не беспокоить домашних, и вновь вернулся к разговору.

– Ну, я, значит, посмотрела в глазок-то, – продолжала между тем Мария Ивановна, заговорщицким голосом тайного агента, – Глядь, а она и стоит. – Очевидно, Андрей Владимирович успел пропустить начало истории. – Просится, выходит, чтобы ее пустили, ага. Жалобно так просится, а сама – хитрющая. Говорит, мол, работаю я тута. Ага, работает мол. Но меня-то на мякине не проведешь, – было слышно, как Мария Ивановна хихикнула в трубку, явно довольная своей проницательностью. – Отродясь у нас таких коромыслов тощих не работало, – сказала она достаточно громко для того, чтобы ее было слышно не только Андрею Владимировичу, но и «тощему коромыслу» за входной дверью. – Говорю, убиралась бы ты девонька подобру-поздорову, а то ведь сейчас директору позвоню. Со мной-то шутки плохи. А она и говорит, – «Звоните вашему директору». Ага, так и сказала, значит. А мне – што? Я и позвоню! Будет она мне указывать! – Мария Ивановна разошлась не на шутку.

– Тетя Маша, от меня-то вы что хотите? – Андрей Владимирович переминался с ноги на ногу. Тумбочка, на которой стоял телефон, была не очень высокой, а шнур от телефона до трубки – не очень длинным, так что Андрею Владимировичу приходилось стоять немного согнувшись, отчего спина в области поясницы начинала постепенно неметь.

– Ну, так просится же, – удивилась тетя Маша. – Пущать мне ее, али как?

– Кого пущать-то? Кто там к вам просится? – Андрей Владимирович присел на корточки.

– Я же говорю, работница ваша новая, – было слышно, как тетя Маша кому-то угрожающе выговаривала, – «Ты мне побузи уже тут»

– Зовут-то ее как?

– Зовут-то как? – переспросила Мария Ивановна. Возникла небольшая пауза. Было видно, что этот вопрос не приходил ей раньше в голову. Чувствовалось, что Мария Ивановна закрыла трубку рукой и с кем-то разговаривает. Наконец тот же слегка надтреснутый, но по-прежнему бодрый, как у строевого старшины, голос тети Маши, отчеканил, – Александра Владимировна Захарова, вона как зовут!

Андрей Владимирович мысленно улыбнулся.

– Мария Ивановна, а что она хочет?

– Работать, говорит, пришла, а все закрыто, – и тут же, забыв закрыть трубку, добавила громким голосом, обращаясь по-видимому через дверь к незваной гостье, – Так ведь суббота сегодня милочка, потому и закрыто.

– Мария Ивановна, – Андрей Владимирович обращался к сторожу таким тоном, будто желая задобрить суровую женщину, – Вы уж ее впустите, и дайте ей трубочку, пожалуйста, я сам с ней поговорю.