За бортом-2

Но все это случилось потом – а в этот момент после прибытия курьера, колония стала готовиться к отбытию флота: всей научной экспедиции и сопровождающих ее военных кораблей – технический персонал на материке и осьминоги оставались на планете, конечно же. Сборы оказались недолгими – каждый корабль сейчас был на счету, поэтому выгрузив все ненужное имущество на сушу, небольшая группа кораблей Хриш вскоре покинула эту систему, впоследствии названную Стор. Как оказалось многим позднее, колонию бросили или забыли о ней, что в свете войны с Дэ'Галир могло иметь место. Затем начался медленный закат небольшого анклава Хришей на планете-океане: сначала стали ломаться опреснители, так что лет через тридцать, ввиду отсутствия поставок запчастей и полноценного ремонта, началась самая настоящая кровавая жажда – воды всем не хватало, так что за нее стали воевать. Колония техников умерла медленно и в своей крови – как насмешка над горсткой разумных вокруг них плескался безбрежный океан, но напоить людей он, к сожалению, не мог. За несколько лет до гибели последнего гуманоида остановились все технологические линии, так как работать на них к тому моменту уже было некому – младшие братья людей больше не получали ничего из того, чем снабжали их все это время люди.

Но такой факт не сильно повлиял на жизнь молодой колонии осьминогов – очень быстро они вернулись к своему изначальному способу жизни, забыв вскоре о существовании людей. Но не все так оказалось красиво и легко, как им казалось – без поддержки технологий их старших братьев по гибриду, гости стали желанной добычей для местных хищников – в течение нескольких следующих лет популяция сократилась почти вдвое. Но тут в дело вступил естественный отбор: осьминоги стали быстро мутировать во враждебной среде – они росли, обзаводились разными нехарактерными для своего вида органами, как например, когтями на концах щупалец. Эволюция растянулась на долгие тысячелетия, превратив почти безобидных головоногих в тех существ, которые в базах Содружества по миру Стор значились как мокроноги – самые крупные, хитрые и опасные жители местного океана. Завезенные сюда очень давно, эти существа стали самыми непредсказуемыми факторами для моряков, осваивавших океан Стора. Однако все это произошло уже после отлета экспедиции Хришей, а поставил точку в существовании человеческой колонии оставшийся на орбите колонизатор – в какой-то момент на борту закончился газ для маневровых двигателей, и монстр стал медленно сокращать свою орбиту вокруг планеты. Падение затянулось на несколько месяцев – к этому моменту все люди на материке давно погибли, остались лишь пустующие производственные комплексы, также начинающие разваливаться без обслуживания. Длинный, более километра кирпич, имевший вид неправильно сжатой гармошки, финишировал в водах океана в двухстах километрах от единственного материка. Подняв в воздух биллионы тонн воды в виде брызг и цунами, корабль пошел на дно, конечно же, в то время как поднятая им волна высотой в несколько сотен метров прошлась по небольшому клочку суши гигантским бульдозером. Смыло все: постройки людей, слаборазвитую зелень и почти всю почву – так на планете пропали все следы последних посетителей – цивилизации Хриш, а сам остров стал полностью безжизнен, восстанавливаясь еще несколько тысячелетий от катаклизма. А через восемнадцать тысячелетий в систему запрыгнул разведчик конфедерации Дивели, давший начало новому витку колонизации и изучения мокрого мира…

Гибридный сейнер «Зонос-4.2/162» медленно набирал глубину, подчиняясь воле своего капитана – наш переселенец Гриша в это время удобно расположился в рулевом кресле и управлял своей новой подлодкой в ручном режиме. Хотя скорее, в полуавтоматическом, если сочетание ручных рычагов управления в виде двух джойстиков на подлокотниках и неполного использования нейроинтерфейса можно было так назвать. Полностью перейти на нейроинтерфейс он не мог: почему-то в таком режиме управления не получалось отслеживать ту направляющую линию в своем мозгу, вдоль которой его сейнер сейчас погружался – то есть при полной синхронизации с ВМ корабля он терял серебряную струну в своей голове. Поэтому и выбрал такой способ погружения: через симбионт моряк лишь отслеживал показания приборов, а сам процесс погружения ложился на механизм ручного управления джойстиками. Так он «видел» маршрут и мог одновременно управлять своим «Зоносом», контролируя работу ВМ – человек все также сидел в рубке с закрытыми глазами, погасив освещение – во включенном состоянии оно отвлекало внимание даже через сомкнутые веки.

Бортовой умник получил указание вслух комментировать важнейшие показатели спуска каждые сто метров после трехкилометровой глубины – это было связано с заводскими характеристиками «Зонос-4.2/162». До отметки три километра эта модель могла опускаться и без силовой защиты, собственно, как и любой гибридный корабль на Сторе – но Григ сразу активировал защитный экран, чтоб потом не отвлекаться на такие нюансы. Судно опускалось в полной темноте, окруженное мерцающим коконом защиты – Григ справедливо решил, что так как эту струну он «видит» только с закрытыми глазами, то включать внешние прожекторы бессмысленно, они только помешают – живность его сейчас не интересовала, зарабатыванием кредитов моряк собирался заняться немного позже, смотря, как пойдет эта затея и чем все закончится… До глубины три километра опускался тридцать минут, затем умник подал голос.

– Три тысячи сто, реактор на 40 % мощности, боковой дрейф отсутствует, отдача эмиттеров 11 %.

Григ прислушался к своему кораблю – хаотичное потрескивание корпуса объяснялось понижением температуры воды за бортом, а силовые нагрузки от давления «Зонос» как бы и не замечал пока. Двигательную группу он оставил в ждущем режиме, как только струна вертикально пошла вниз, почти не колеблясь – необходимость в движении пропала, и последующие полчаса субмарина просто тонула, иногда выравниваясь по горизонтали, когда нос или корма немного задирались вверх или вниз. В режиме ручного погружения ВМ не вмешивался и молчал, служа лишь посредником между капитаном, управляющими джойстиками и системами корабля.

– Три тысячи шестьсот, реактор на 41 % мощности, боковой дрейф пять единиц, отдача эмиттеров 12 %.

Еще пару минут опускались, пока не прошли подводное течение, оно оказалось медленным, но простиралось по глубине от трех с половиной километров до трех семисот. В тот момент Григ решил немного тормознуть – до дна всего триста метров с копейками, а он не ел с утра, еще когда отправил Вика в его последний путь. Побаловал себя тушеным в овощах мясе и вернулся в кресло – немного волновался, но довести погружение до логического конца надо, иначе, зачем вообще нырнул тут? Когда до дна оставалось чуть менее двухсот метров, нейросеть его крепко удивила, выдав запрос на внешнее подключение, а набор непонятных кракозябров, обозначавших, по-видимому, неизвестного абонента, напрягал своей непонятностью и неуместностью.

– Это… что еще за… – хмурился моряк, разглядывая прозрачный транспарант в своей нейросети с запросом на подключение – я вроде не пил, откуда тут действующее оборудование Содружества? Хотя нет – это не Содружество, буквы непонятные ни разу,… и что от меня хочет вот это нечто… хм… как же мне поступить? И стрёмно и интересно одновременно, но я ведь специально сюда и спустился, так что логично будет… принять запрос!

Плакатик мигнул и пропал, а вместо него капитан «Зоноса» получил в нейросеть развернутую картинку, похожую на круговую диаграмму, или даже скорее ромашку, вписанную в круг. Лепестков «ромашки» насчитал тридцать шесть – три черных сразу бросились в глаза на фоне остальных цветных собратьев – при сосредоточении «взгляда» на них ничего не происходило, откуда-то пришло непонятное ощущение, что эти сектора нерабочие.

– Странно, как я могу об этом догадываться,… это точно не мои знания, откуда!? Может это из того сна, когда моё естество бродило где-то отделенное от тела, а? Хотя с чего бы: я просто пережил последствия клинической смерти, рядом никого не было, хм… такое впечатление, что я все же что-то приобрел, вот только не пойму, что? Но вот это странное подсознательное чувство, что черное – это нерабочее,… а что нерабочее-то, что это вообще такое у меня перед глазами?

Мучаясь догадками, продолжал рассматривать этот чуждый, но интуитивно понятный интерфейс: остальные тридцать три сектора неравномерно делились по своей окраске. Серебристых всего шесть, три черных, шесть желтых, восемь синих, восемь зеленых и пять красных – еще ему бросился в глаза некий разноцветный лепесток, который все время менял окраску – от серого до густого фиолетового, словно живой, этот лепесток переливался всеми цветами радуги. Григ подметил, что если он задерживает взгляд на каком либо лепестке, тот вырастает в размерах, затмевая все остальные собой, а поверх него снова всплывали непонятные закорючки, которые наверняка что-то должны ему объяснять,… или предлагать. Кроме черных секторов диаграммы – в голове упорно всплывала мысль, что этот узел не работает, что, кстати, подтверждалось косвенно – черные лепестки не выдавали никаких символов, сколько бы он не смотрел на них. Больше всего внимание привлекал тот разноцветный лепесток с плавающей окраской – и чисто внешне и внутреннее ощущение твердило ему, что начать знакомство с чужим механизмом, или, что оно там такое на самом деле, надо именно с него. То, что парень столкнулся с неизвестным механизмом, а не с живым организмом, стало понятно по работе его нейросети – неизвестная машина хорошо контактировала с его симбионтом, вот только ничего ему пока непонятно из этих закорючек!

Если бы с ним пыталось наладить контакт нечто самостоятельное, живое или аналог современных искинов, то варианты предлагались бы разные, а так набор опций оставался конечным. Григорию все это напоминало вариант выбора чего-то одного, но с определенными отличиями: вот как в компьютерных играх при выборе оружия открывалось круговое меню – выбираешь из десятка вариантов, казалось бы, но все равно, все относится к оружию, как ни крути. Так и сейчас, Григорию казалось, что возможность выбрать, по сути, одна – но в тоже время агрессивные красные или ярко желтые сектора некоторых лепестков у него ассоциировались с непонятной опасностью или предупреждением о чем-то, что пока ускользало от его понимания. Подумав еще немного, Гриша решил все же начать с простого,… с секторов, окрашенных в серебристый, серый цвет – переливающийся, словно мыльный пузырь разноцветный лепесток хоть и манил неосознанно, но выбор он сделал в пользу невзрачного, а таких на диаграмме насчитал всего шесть.

– Хм, и что дальше? – спрашивал сам себя наш герой спустя пару минут после того, как мысленно выбрал один из серых секторов – сдается мне, что надо подплыть ближе, наверняка двести метров далековато для этого… этой штуковины.

Наблюдая за висевшей в его нейросети диаграммой с подсвеченным сектором, пустил субмарину вниз, ожидая развития событий – и таинственное нечто не обмануло его ожиданий – как только судно прошло отметку в три тысячи девятьсот метров, дно пришло в движение. Григ спускался с включенными донными прожекторами, а картинку на нейросеть транслировал его ВМ – в какой-то момент диаграмма в нейросети мигнула и пропала, высветив на прощание короткий набор непонятных закорючек. Вернувшись в обычное состояние, когда его нейросеть так непривычно дала сбой и выбросила парня из своего виртуального пространства, Григорий сосредоточился на экранах рубки, где на месте обычного илистого дна раскручивалась гигантская воронка метров под сто в диаметре. Огромные массы донных отложений вращались по спирали в полной тишине, образуя фантастический вид чего-то неземного, затем в глубине этого грязного омута Григорий рассмотрел серебристый блеск, и в следующий момент лодку потянуло в самый центр воронки, что парень ощутил буквально своей шкурой – стало как-то немного тяжело дышать, как будто нечто невидимое давило на грудь.

– Неконтролируемое погружение, регистрирую внешнее воздействие на корпус, мощность реактора возросла до 50 %, отдача эмиттеров 22 % и растет – прошелестел голос ВМ, и капитан гибрида попробовал задействовать аварийное всплытие, впрочем, без какого-либо эффекта, как он тогда подумал…

Глава 2

Через пару секунд сознание человека разделилось на две части, затем воссоединилось – стало дурно до такой степени, что капитан выпал из кресла и выблевал свой обед на пол ходовой рубки. Спина покрылась холодным потом – стоя на четвереньках, тяжело вздохнул, пытаясь проветрить легкие после рвоты, и тут снова удивил симбионт, развернув в его сознании диаграмму из тридцати шести цветных лепестков. В данный момент на ней мигал серый сектор, выбранный им несколькими секундами ранее практически наугад – всплыл очередной набор символов, не поддающихся осмыслению, а затем неизвестный интерфейс пропал из головы также внезапно, как и появился.

– Аварийный протокол всплытия – донеся голос ВМ из динамиков, дублируя полученное на нейросеть уведомление о последнем приказе – три тысячи девятьсот, три тысячи восемьсот… – лодка поднималась ударными темпами, корпус снова стал потрескивать и странно вибрировать.

– Ага, мне удалось вырваться – подумал в тот момент Григорий, продолжая стоять на коленях возле кресла – чтобы это ни было, оно отпустило лодку.

Немного тошнило, скривился от кислого запаха содержимого своего желудка под собой и сразу дал указание умнику прислать уборщика в рубку. Бортовой ВМ выполнял последний полученный приказ, отданный капитаном буквально мгновением раньше по ту сторону непонятной воронки – а Григорию дико захотелось на открытый воздух – уютное помещение рубки его не устраивало инстинктивно, несмотря на отличную систему вентиляции гибрида, остро хотелось подставить лицо ветру, солнцу и соленой пене.

– Ого, а мы разогнались – прокомментировал парень скорость всплытия – опускались почти час, а обратно экспрессом,… неплохо-неплохо, не будем ничего менять. Кстати, умник, мы стартовали там же или все-таки…? Если я прав в своих подозрениях, то это некий телепорт, вопрос только где я сейчас – мне показалось, что аварийное всплытие вырвало меня в той же точке, ну а если нет… ВМ, сразу после всплытия определить местоположение судна!

Пока его имущество успешно поднималось из глубины, занялся повторным обедом – все же проглоченный объем пищи вышел из него нестандартно, вновь возбудив в человеке голод, что казалось ему крайне странно… Немного не рассчитал по времени свой обед – субмарина все время ускорялась, поэтому момент встречи с поверхностью встретил с чашкой горячего чая в руке, зависнув на секунду в нерешительности от внезапного предупреждения умника.

– Пять секунд до выхода на поверхность, рекомендую капитану принять устойчивое положение… финиш! – торжественно заявил ВМ, пробормотав что-то на тему успешного завершения маневра по аварийному протоколу, а его шеф в этот момент взлетел вместе с чашкой чая на полметра вверх, так как просто протупил и не успел ни за что ухватиться.

Субмарина всплыла с небольшим креном на корму, благодаря чему все незакрепленное немного подпрыгнуло, как например, капитан с чашкой горячего напитка – затем нос с шумом и большими брызгами плюхнулся в воду, но на этом злоключения кэпа не закончились. Ошпарив ногу пролитым напитком, Гриша заорал от ожога, а затем еще и больно ударился задницей о край стула, с которого так красиво взлетел секундой ранее и повалился на пол, матерясь и проклиная все, что приходило на ум в этой ситуации. Затем пол резко пошел вниз под ним, и капитан покатился в другую сторону камбуза, больно приложившись на сей раз коленом левой ноги и локтем в закрепленную вдоль стены мебель. Вдобавок сверху упал какой-то кухонный предмет, добавив ощущений незадачливому исследователю глубин – пару секунд и пол стал снова наклоняться в другую сторону, а Гриша почувствовал себя мячиком, который пинают туда-сюда.

– Погружение! – заорал моряк, поняв, что всплыл он в жестоком шторме, иначе как объяснить такие колебания судна с одного бока на другой – все же «Зонос» не надувной плотик, чтоб его так швыряло по сторонам. ВМ, я не понял, что за сюрпризы – почему не предупредил о штормовой погоде на поверхности, и что там насчет координат – мы в точке погружение или где…?

– Сожалею, капитан, отсутствует доступ к навигационной сети бакенов – не могу получить информацию, аналогично не могу подтвердить координаты – мы в неизвестном секторе. Успешно выполнен последний полученный приказ на аварийный подъем, других указаний не получал – на какую глубину нырять, капитан?

– На сотне зависни – пробурчал Григ, растирая ушибленный локоть и колено – мы хоть на Сторе? А то у меня нехорошие подозрения возникли, как бы чего по глупости не получилось с этим непонятным… этой непонятной фигнёй там на дне! Возьми пробы забортной воды – здесь на Сторе высокая концентрация солей и минерализация,… можно еще опуститься на дно и взять пробу донных водорослей. Если я прав, то в разных мирах не может быть идеального соответствия одинаковой органики,… и еще: двигайся прямолинейно, как сейчас направлен нос субмарины, ищи глубины до пятисот метров, активно используй эхолот. В принципе, ориентирование по солнцу, звездам и компасу еще никто не отменял, но сначала надо выйти из зоны шторма.

Анализ забортной воды показал некоторые различия от тех данных, что находились в памяти ВМ, но 2 % отклонений ещё ни о чем не говорили, а «Зонос» двигался в подводном положении на максимально возможной скорости, направление компас показывал строго на юг, а так как делать пока было нечего, то кэп решил вздремнуть – умник его обязательно разбудит, когда достигнет названных ранее глубин.

Древний механизм, вернее, реликт, работал по цикличному алгоритму – накопление энергии для переноса, получение от разумного координат точки выхода, подтверждение и сам перенос,… затем новое накопление энергии. В свое время, очень и очень давно, еще за тысячелетия до появления в системе флота Хриш, он входил в систему планетарных порталов – их построила цивилизация настолько древняя, что ее возраст вполне мог быть сопоставим с возрастом самой планеты – существовала она намного раньше даже гибридных Хришей. Система портальных ворот, в которую, как вы поняли, влетел наш герой, срабатывала лишь на запрос существа, которое могло видеть контрольный экран узла – любой другой живой или неживой объект в зоне действия портала им игнорировался, как объект низшего порядка. Для того чтобы видеть контрольный экран, существо должно было обладать хотя бы зачатками телепатических способностей, видеть то, что другим разумным не дано. Так в свое время подобный шлюз нашел один из телепатов-гуманоидов цивилизации Хриш, но погиб, как и десяток его коллег – не вина механизма в том, что человек проигнорировал цветовую гамму лепестка переноса – красный цвет всегда обозначал максимальную для конкретной планеты глубину расположения конечной тоски переноса. Именно поэтому исследовательскую подлодку просто раздавило в точке перехода, о чем сквозь боль попытался сообщить погибающий молодой ученый-исследователь.

Затем разумные существа надолго пропали с планеты, а портальная система равнодушно осталась ждать тех, кто сможет ею воспользоваться – так случайно путеводную нить шлюза и увидел наш герой. Скорее всего, проведя двадцать минут между жизнью и смертью, организм человека приобрел некое экстремальное умение видеть невидимое другим людям. Плохо это или хорошо – в этом еще предстояло разобраться, так как еще непонятно, остался ли его «Зонос» на Сторе, или же кораблик закинуло на другую планету. Второй вариант мог оказаться как хорошим приобретением, так и плохим в случае, если планета окажется дикой во всех смыслах – да и вопрос, сработает ли портал в обратную сторону тоже оставался вопросом. А сам шлюз, между тем, отработав цикл и выполнив простую задачу, возложенную на него создателями, стал собирать энергию для нового цикла, отключив на время путеводную нить – по оценке управляющего контура, требовалось не более суток по местному времяисчислению для накопления резерва.

Но всего этого Григ, конечно же не знал – еще во время всплытия он проверил округу с закрытыми глазами, не обнаружив знакомой серебряной струны в водах океана – поэтому отдал приказ своему умнику на поиск ближайшего плато с водорослями на малых глубинах. Сон, в который парень погрузился спустя пару минут после проведенных анализов забортной воды, оказался коротким и занимательным: он снова видел какие-то образы и наборы нечитаемых символов на фоне знакомой уже круговой диаграммы – все передавалось в цветах, но без звуков. В голове летали странные и непонятные графики, сама диаграмма при этом меняла цвет от черного до насыщенного красного, но понять суть получаемых таким странным способом в свою голову сведений, Григ не мог – что-то ключевое в этом виртуальном представлении ускользало от него. Проснулся с головной болью – желанный отдых в мягкой постели обернулся нежеланной слабостью, которая дополнялась слабыми ноющими болями в ушибленных конечностях, и это, не говоря об ожоге от чая. Вспомнив о последнем, разделся – последствия «чайного душа» не выглядели страшно – просто покраснение в тех местах, куда попал горячий напиток. Некоторое время раздумывал, стоит ли заползать в медкапсулу с такими болячками, но хорошенько обмозговав свою ситуацию, решил, что само заживет – ушибы, это мелочь, волдырей или слезшей кожи нет, по меркам Земли – ожог не выше первой степени. Добавил к этому отрывочные сведения из медицинских баз о том, что злоупотреблять капсулой не стоит чрезмерно по поводу и без него – организм должен сам себя восстанавливать в таких ситуациях, а частое воздействие, вернее, вмешательство продвинутой медицинской техники уменьшает со временем скорость и способность естественной регенерации организма человека. То есть, желательно не злоупотреблять, пусть оно само идет, как природа наградила…

– Что-то в этом сне не так! – разговаривал сам с собой Григ, спустя четыре часа, утоляя слабый голод – что-то я пропускаю. С одной стороны, сведения наверняка ценные и важные и это определенно некая справочная информация, хоть к мыслеобразам мы не привыкшие совсем… Могли бы просто написать, что там и как, и куда нажимать… хотя да, туплю: там ведь так и пишут, если подумать, просто я их языка не знаю, кракозябры в школе не изучал. А вот, с другой стороны, сведения хоть и ценные, но опасные, если ими поделиться с кем-либо еще – такими плюшками не делятся, на них зарабатывают! Правда, сперва следует понять механизм и принцип действия,… куда можно попасть,… и стоит ли туда вообще попадать – как-то мне этот огненно красный цвет не по душе! Кстати, ВМ – что там у нас с поиском мелководья?

– В данный момент под килем полтора километра, если провести математическую экстраполяцию, то до отметки в пятьсот метров доберемся через два часа.

– Ух ты, нормальный ход! Ты меня радуешь: математическая экстраполяция… хм, инициативы у тебя определенно больше, чем у предшественника – неплохо-неплохо.

Но умник ошибся в расчетах: он пытался провести расчеты, исходя из гипотезы о постоянном изменении глубины, но на Сторе все обстояло совсем не так – тут глубокие провалы соседствовали с относительно мелководными плоскогорьями, поэтому через сорок минут эхолот показал четыреста метров и Григ дал указание спуститься на дно прямо тут.

– Хм, не вижу отличий – моряк разглядывал кусок срезанного растения, добытое пятнадцатью минутами ранее – по базе полное совпадение, я такие косил и косил… Всплывай до полусотни, попробуем осмотреться изнутри.

К моменту достижения указанной глубины, человек успел спуститься в мастерскую и начал надевать гидрокостюм – тот особых внешних отличий не имел, в сравнении с первым таким девайсом еще на «Яусе». Акваланг мог работать до пяти часов на одной зарядке, материал самого скафа позволял игнорировать укусы некоторых мелких хищников – все это, конечно относительно, но в целом, изделие хаманских мастеров имело более высокие ТТХ, чем первый набор со сборщика. Штатный скутер (по комплекту их было два) «Зонос-4ГЦ2000», как говорилось ранее, заявлялся полностью герметичным до двух километров глубины – теоретически, его пилот мог находиться в нем без шлема, однако Григ думал иначе. Если на таких вот «высоких» плато больших существ не встречалось, то на максимально заявленной глубине не стоило пренебрегать лишней защитой, можно было и не успеть одеть шлем в определенных обстоятельствах… Положив его на колени, уселся внутри скутера и герметизировал кабину – в этой модели производитель давал выбор покупателю – рулить аппаратом через нейросеть или же ручками. Для осуществления последнего имелся вполне обычный джойстик с небольшим набором кнопок. Собственно, цель этой вылазки была проста: подняться на скутере как можно выше к поверхности и оценить визуально обстановку там – учитывая хорошую видимость в местных водах, определил все что хотел уже через пару минут. Волнение имелось, но по виду «изнутри», оценивал его не более трех баллов – поэтому не стал отвлекаться на разную мелочь, снующую вокруг его скутера, вернулся в шлюз и там провел стандартную процедуру возврата гидроцикла на борт носителя.

– Всплывай, попробуем по старинке, используя положение светила и компас определиться хоть примерно со своим местоположением.

– Ого! Что-то я поторопился с прогулкой – изрек Гриша, когда парой минут спустя открыл главный шлюз и выскочил на палубу подышать,… а спустя еще минуту запрыгнул обратно в теплое нутро сейнера и захлопнул шлюз за собой – холодно, бля,… похоже, выбросило меня в переходных широтах. Западло – теплой одежды я себе не купил, одни шорты и майки и парочка выходных наборов, чтоб по девкам прогуляться,… что же делать-то, надо провести ориентацию в пространстве, но ведь замерзну…

Вернулся в спальню, где долго и безуспешно пытался одеться по сезону – по тем первым ощущениям, которые получил, выскочив сдуру полураздетым на палубу, скорее там глубокая осень – однако и этого хватило, чтобы быстро ретироваться обратно. Так как провести рекогносцировку следовало в любом случае, то не придумал ничего лучше, как снова нацепить на себя гидрокостюм, только без шлема и акваланга – на ноги напялил носки ныряльщика и кое-как поверху натянул пару туфель – выглядел со стороны как идиот, сбежавший с дурки, но зато тепло! Итогом получасовых наблюдений и расчетов стало несколько выводов: так как солнце светило примерно также как и в точке погружения, то он сейчас примерно в той же широте,… плюс-минус. Последние восемь часов шел строго на юг по компасу, значит, чтобы попасть в зону буев, надо возвращаться теперь уже строго на север. Если оставаться на прежнем курсе, то «Зонос» будет все дальше углубляться в южные широты, продвигаясь к Южному полюсу, а исходя из знаний баз по Стору, там никто не плавает. Это в смысле людей или плавучих городов – живности меньше чем в тропических водах, холодновато,… в общем, надо разворачиваться на 180 градусов и плыть к людям!

Но пустым возвращаться как-то не комильфо, следует и на карман поработать, поэтому, как только «Зонос» развернулся и лег на обратный курс, переоделся и вернулся в уютную рубку сейнера, где занялся сканирование «местности». В комплектацию гибрида входил простой сканер жизненный форм четвертого поколения, чего ему вполне хватало на данном этапе карьеры рыболова. Итогом часовых наблюдений за подводным царством стало несколько открытий: впереди него строго по курсу шел огромный косяк зеленых полосатиков – промысловой рыбы с жирным мясом, весом от полутора до трех килограмм. Стая двигалась целеустремленно на север, не виляла, и теоретически, за два часа он вполне ее достанет и упакует в свои два бункера. Но, если его предположения верны, а особых ошибок в своих раскладках моряк не находил, то до зоны покрытия бакенами ему ползти еще почти три недели, а за это время рыба помрет с голоду – никакого резона тут ловить не было! Поэтому вариант немедленного лова отпадал, как впрочем, и второе наблюдение: другой косяк иного сорта добычи – рыбешка покрупнее, некий аналог земного тунца, только пожиже в массе – не более ста килограмм на особь, в отличие от его дальних сородичей с Земли.

В общем, даже в этих, уже относительно холодных водах моряку было чем поживиться – подумал Гриша, оценивая новые данные со сканера – больше всего его заинтриговал третий вариант. Хотя, скорее и на вариант совсем, так как устройство выдавало в паре километров по левому борту мокронога, вернее даже двух, что по сути являлось очень странным: эти твари всегда плавали и охотились в одиночку, а тут… Наверняка Григорий натолкнулся на парочку в брачный период – другого объяснения у капитана сейнера не находилось. Наблюдая через сканер за вялой игрой в догонялки, которые устроила двойка головоногих хищников, Гриша размышлял над их ценностью, с точки зрения науки, так как, судя по всему, промысловой ценности эти существа не имели, иначе в базе они обязательно бы фигурировали. Да и на первый взгляд осьминоги-переростки вызывали отвращение,… как и на второй и третий – а вот чистая наука наверняка может заинтересоваться живым или даже полудохлым экземпляром и 100 % купит! Григ вспомнил, что видел в сети Юго-восточного порта предложение от научной миссии Содружества о закупках сведений о новых видах подводной фауны океана – а чем эти мягкотелые не вариант?