Рыцари. Полная иллюстрированная энциклопедия

Тактика армии Саладина. Саладин в основном пользовался старинной набеговой тактикой арабов Ближнего Востока «раззиа», хотя и внес в нее некоторые изменения. Прежние монолитные армии смешанного состава, состоящие из пехоты и конницы, сменили элитные подразделения конных лучников-мамлюков, поддерживаемые вспомогательной конницей, использующие турецкую тактику быстрого маневра, рассредоточения и тревожащих набегов. Принципы боевых построений, расположения лагерем, маршевых построений, ведения осады и контросады во времена Фатимидов, Айюбидов и мамлюков были очень схожи. Осадная тактика Саладина почти полностью повторяла таковую у его предшественников Фатимидов, в то время как его конница пользовалась намного более гибкой тактикой, чем конница крестоносцев. Всадники Саладина, в определенных условиях, могли даже выдержать полномасштабную атаку латинских рыцарей, в связи с чем мусульманскому всаднику конца XII в. требовалось значительное мастерство. Восточные литературные источники в теоретических выкладках боевой тактики также отдавали предпочтение копью, удар которым наносился одной или двумя руками. Если копье бросали во врага, всадники доставали мечи. И только в турецких источниках много внимания уделялось лукам.

Тактические руководства по конному бою, разработанные в то время, регламентировали начало и ход атаки, притворное отступление, ведение боя в круговом движении, уклонение от противника и возобновление атаки. Конным лучникам давались наставления, как лучше управлять лошадью при стрельбе из лука на скаку и как при этом лучше стрелять. Приводились рассуждения о преимуществах луков той или иной конструкции и различных видов стрел, а также о применении наперстков на большой палец при стрельбе на дальние дистанции. Вспомогательные подразделения арабов-бедуинов специализировались на устройстве засад, особенно в знакомой местности. Лучшим временем для осуществления набеговых операций считались ночь, туманная, пасмурная или дождливая погода. Если противник обладал подавляющим преимуществом сил, рекомендовалось атаковать его расположение перед рассветом, захватывая сонного врага врасплох. Больших сражений в основном избегали, но если они происходили, то очень трудно сказать, насколько реально применяемая тактика Саладина соответствовала тактическим теориям.

Отборная гвардия султана, «джандарийя», держалась рядом с правителем, и, хотя Саладин обычно размещал лучшие полки халка в центре построения своей армии, эти войска могли действовать так же как самостоятельные формирования. Тяжеловооруженная конница использовалась для прямолинейных атак, действуя схоже с латинскими рыцарями, и, как и рыцари, делилась на небольшие отряды «талб». Однако наиболее эффективной считалась атака конных лучников, которые обстрелом с дальней дистанции могли расстроить боевые порядки противника, раня коней, всадников и пехоту. При стрельбе с ближней дистанции наиболее широко использовавшийся на Востоке составной лук мог пробить практически любой доспех XII в. Значение пехоты в армиях исламского Востока значительно уменьшилось уже в XI в., но тем не менее она до сих пор применялась во всех крупных сражениях. И уж никак нельзя преуменьшить роль пехоты при ведении осад. И хотя многие мусульманские хронисты отзывались о пехоте не иначе как о сброде (харафиша), султан Саладин, даже в сражениях с собратьями-мусульманами, придавал огромное значение отделению пехоты врага от его конницы. Особенности местности использовались исламскими тактиками в полном объеме. Ширку в 1167 г. спровоцировал рыцарскую кавалерию латинян на бесперспективную атаку вверх по склону, состоящему из рыхлого песка, а Саладин неоднократно использовал для укрытия своих резервов искусственные холмы из строительного мусора «таль», характерные для Ближнего Востока в местах длительного проживания людей. Утонченная восточная тактика требовала надежных средств связи на поле боя, и в этих целях мусульмане использовали музыкальные инструменты, сигналы флагами и глашатаев «джаваш» и «мунади».

Основной целью больших военных экспедиций являлась осада городов и укрепленных мест на территории противника. Легковооруженные отряды первыми достигали и блокировали вражеские твердыни. Затем, прежде чем приступить к рытью траншей, осаждающие защищали свои позиции палисадами. В ходе осады могли быть построены осадные башни, а минеры подводили подкоп под стены осажденной крепости. Последнее требовало наличия опытных специалистов и известной осторожности, однако можно с уверенностью сказать, что мусульмане при осаде крепостей применяли подкопы значительно чаще, чем крестоносцы. Помимо стенобитных орудий, мусульмане имели большое количество камнеметных машин, достаточно мощных, чтобы разрушить стены или, по крайней мере, зубцы стен, за которыми укрывались защитники крепости. Многочисленные метательные машины меньших размеров применялись преимущественно против живой силы противника, ослабляя силы защитников крепости перед решающим штурмом. Одной из важнейших задач осаждающей стороны в этот период осады являлась защита осадных машин и поддерживающих конструкций туннеля от возможных вылазок осажденных. Как только в стене была пробита брешь или закончен подкоп, гарнизону давалась возможность сдаться. Если предложения о сдаче крепости осажденными отклонялись, организовывались штурмовые группы, командование над которыми принимали лучшие военачальники. Начавшийся штурм мог быть приостановлен, когда штурмующие достигали бреши или пролома в стене – осажденным давали последнюю возможность сдаться. Осада могла длиться месяцами, и в таких случаях сам лагерь осаждающих превращался в большой город. Во время осады Акры в 1190 г. в лагере Саладина насчитывалось более 7000 лавок и 140 кузниц. Крупнейшие торговые точки лагеря, помимо продовольствия, торговали одеждой, бывшим в употреблении и новым оружием. В лагере было около 1000 бань, содержателями которых были в основном выходцы из Северной Африки. Все эти заведения контролировались военной полицией. Контраст со зловонными лагерями крестоносцев, да и вообще западноевропейских армий того времени, являвшимися очагом различных болезней, вряд ли может быть более удручающим.

Мусульманские армии были так же искусны и в обороне укреплений. Архитектурный облик крупнейших твердынь Востока имел характерные черты, восходящие еще к доисламскому периоду. Основой исламской военной архитектуры, как и в Европе, являлась башня, или «бурж». В то время как на Западе в XI–XII вв. крытые галереи поверху стен и башен являлись скорее исключением либо совсем отсутствовали, на Востоке они являлись весьма распространенным явлением, а сами крепостные стены были скорее высокими, чем толстыми. Коренные перемены в крепостной архитектуре произошли несколько позднее, в начале XIII в., в результате появления противовесного мангонеля (требюше) – метательной машины, действующей по принципу противовеса, но во времена Саладина мангонеля еще не было. В состав гарнизонов крепостей входили каменотесы, саперы, арбалетчики, метатели дротиков и «греческого» огня, а также специалисты по камнеметным машинам. При появлении в окрестностях города или крепости первых отрядов противника и в преддверии осады все окрестные водные источники загрязнялись, а при начале осады в лагерь противника метались трупы животных с целью распространения среди осаждающих опасной заразы и болезней. При малейшей возможности, в особенности до того, как осаждающие раскидывали лагерь, гарнизон атаковал еще разрозненные отряды противника, и, если осада все-таки начиналась, защитники стремились тревожить лагерь врага частыми ночными вылазками, имевшими целью застать осаждающих врасплох и сжечь осадные машины. Иногда вылазки производились и днем, в этом случае нападающие действовали в плотных построениях.

Основной задачей флота Саладина являлась быстрая переброска войск из Египта в Сирию и прерывание морских коммуникаций между латинскими государствами и Западной Европой. Основу исламского флота составляли большие морские суда, ничем не отличавшиеся от торговых, и боевые галеры, а в состав их экипажей, помимо моряков, входили также лучники, метатели «греческого» огня, обслуживавшие метательные машины специалисты, а также воины абордажных команд. Когда мусульманские галеры сталкивались с флотом противника, они строились в компактные порядки либо использовали широкое по фронту построение в виде полумесяца, очень часто применяли такие тактические приемы, как притворное бегство с целью сломать строй бросившегося в преследование противника, а также максимально использовали особенности береговой черты для укрытия своих кораблей. Несмотря на то что морская мощь исламских государств уже более века находилась в упадке, в литературе XIII в. все еще часто отмечается превосходство мусульман над византийцами в морском военном искусстве, однако ни те ни другие не могли сравниться с доминирующими тогда в Средиземноморье итальянскими флотами. Корабли Саладина практически ничем не отличались от кораблей противника. «Шини» – стандартная боевая галера египтян, однако большинство парусных грузовых судов также оснащались веслами. Относительно парусных судов известно, что трехмачтовые корабли строились мусульманскими корабелами Средиземноморья еще за век до того, как они появились в христианских флотах. Уже в 955 г. ими был построен корабль, имевший 95 метров в длину и почти 40 метров в ширину. Боевые корабли, построенные в Египте, а затем по частям перевезенные на спинах верблюдов через Синайский полуостров и собранные в 1170 г. в Арабском заливе, естественно, имели небольшие размеры. Совсем другое дело корабли, построенные для плавания в Индийском океане: большие по размерам, на них в качестве движителя совсем не применялись весла, отчасти из-за наличия постоянно дующих здесь муссонных ветров, отчасти из-за редко встречающихся источников пресной воды, в связи с чем предпочтение отдавалось сравнительно малочисленным экипажам. Китайское изобретение – крепящееся на петлях перо руля – также было известно восточноарабским мореплавателям уже в начале XII в.

Мусульманские эмиры беседуют с предводителем крестоносцев. Гравюра на дереве Густава Доре

Оружие армии Саладина. Владения Саладина находились в самом сердце мусульманского мира, в районах, бедных железной рудой и топливом для обработки металлов. Ближайшим регионом, богатым крупными месторождениями железной руды, являлась Восточная Анатолия, однако империя Саладина ограничивалась лишь незначительным привозом руды оттуда, используя в основном добычу небольших шахт в горах возле Бейрута и в районе Айлуна – оба района железодобычи находились фактически на границе с латинскими государствами. Естественно, что международная торговля чугуном и сталью, особенно с Индией, приобрела жизненно важное значение для армии Саладина. Несмотря на существующие трудности, Египет уже при Фатимидах имел три государственных арсенала, а также около 3000 оружейников. То же положение, очевидно, сохранялось и к моменту прихода к власти Саладина. Помимо традиционного производства мечей в Дамаске, в Мосуле находился крупнейший рынок торговли оружием, производившимся в соседнем Багдаде.

Впоследствии Саладина критиковали за захват коней и оружия из государственных арсеналов Нур-ад-Дина после смерти последнего, но очевидно, что для такого амбициозного правителя, каким являлся Саладин, было очень важно как можно быстрее заполучить в свои руки наибольшее количество дефицитного военного снаряжения. Ценность оружия, доспехов и прочего военного снаряжения не снизилась и позднее, о чем свидетельствует тот факт, что при сдаче латинских городов и крепостей их гарнизон при любых условиях должен был сдать также и свое оружие. Были случаи, когда мусульмане требовали от латинян вместо уплаты денежного выкупа оружие, в том числе и конские доспехи. А в 1188 г. византийское посольство в знак дружбы преподнесло в дар Саладину 400 кольчужных хаубертов, 4000 копий и 5000 мечей, захваченных при отражении итало-норманнского вторжения. Кроме того, мечи закупались в Византии и в Европе – в последней в нарушение папского эдикта. Таким образом, запасы оружия создавались, однако затянувшаяся военная кампания все же могла привести к проблемам с вооружением.

Войска Саладина были вооружены копьями, мечами, палицами, топорами, дротиками, составными луками, арбалетами и, изредка, лассо. Основным защитным снаряжением являлись щиты, кожаные и металлические панцири, кольчужные хауберты, в том числе и подбитые сукном, которые назывались «казаганд», и шлемы. Сложившийся веками образ легковооруженных всадников-сарацин в легких одеждах и с кривыми саблями в руках весьма далек от реальности. Исламские мечи в подавляющем большинстве случаев все еще оставались прямыми, хотя изогнутые сабли, давно известные в Малой Азии, появились в Персии уже в IX или X в. Составной лук издавна являлся основным метательным оружием Ближнего Востока, а единственным заметным изменением в этом плане на протяжении всей эры Крестовых походов стал переход от так называемого «гуннского» лука к двояковыгнутому «турецкому» типу. Ранний тип этого оружия требовал легкого начального натяжения, за которым следовало плавное возрастание напряжения, передающего потенциальную энергию выстрелу через массивные негибкие «уши» лука. Длинные «уши» также создавали массу проблем для конного лучника, поэтому новый двояковыгнутый лук стал более коротким, не бил лошадь по шее или голове и придавал больше энергии полету стрелы. С другой стороны, турецкий тип лука являлся более тугим и поэтому мог быть менее точным в руках недостаточно опытного стрелка. Литературные источники того времени, сетующие на неэффективность этих луков против доспехов крестоносцев, демонстрируют полное непонимание ситуации, когда объясняют это тем, что мусульмане, обстреливая рыцарей с дальней дистанции, предпочитали, мол, ранить незащищенных лошадей, чем убивать людей. Практические испытания показали, что кольчуга пробивается стрелой практически на любых дистанциях стрельбы даже из сравнительно менее мощного «длинного» лука, которым начали пользоваться в Западной Европе столетие спустя. С другой стороны, поглощающие силу удара стеганые доспехи турок почти однозначно давали воину лучшую защиту.

Возблагодарив Аллаха за эту великую победу, Саладин приказал привести побежденных. Он принял несчастного короля Гвидо де Лузиньяна, усадил его рядом с собой, как мог, ободрил и даже предложил шербет из розовой воды. Эта обходительность по отношению к изможденному и измученному жаждой королю имела большое значение на мусульманском Востоке: пленнику, который пил и ел за столом того, кто захватил его, обычно даровали жизнь. Король Гвидо машинально протянул кубок сидевшему рядом с ним Рено Шатийонскому, сеньору Трансиордании. Это вызвало неудовольствие Саладина, который упрекнул его в том, что он не спросил разрешения передать кубок: «Ты не испросил у меня позволения дать ему напиться. Я не должен сохранять его жизнь».

После чего султан напомнил Рено о его изменах, многочисленных предательствах и неоднократном нарушении перемирия, на что Рено лишь пожал плечами и презрительно сплюнул. Тогда Саладин выхватил саблю и рубанул ею Рено. Удар пришелся в плечо, после чего стражники-мамлюки, метнувшись к раненому, добили его. По приказу Саладина были казнены все рыцари-тамплиеры и госпитальеры. Все остальные уцелевшие христиане были проданы в рабство.

Битва при Хаттине была для крестоносцев больше, чем просто военным поражением, – это был окончательный крах западной колонизации Святой земли. Король Гвидо одним рискованным шагом уничтожил все результаты мудрой и настойчивой политики своих предшественников. Кроме того, тяжелым ударом для христиан стала потеря их главной реликвии. Даже мусульмане говорили: «Потерять этот крест для них значит больше, чем потерять короля, ибо нет ничего, что могло бы заменить его». Потеряв все войско при Хаттине, король Гвидо оставил христианскую территорию на Святой земле практически без защитников, способных противостоять мусульманскому нашествию. Ведь король призвал в свое войско большую часть воинов, несущих гарнизонную службу в крепостях и замках христиан (всего под Хаттином сражалось 15–20 тыс. христиан и около 30 тыс. мусульман). Поэтому, когда на фортификации франков напали воины Саладина, сопротивление было недолгим. Саладин захватил множество городов, замков, крепостей крестоносцев и их главный город – Иерусалим.

В целом битву при Хаттине можно рассматривать как пример неумелого использования тяжеловооруженной рыцарской конницы в бою. Так бездарный, нерешительный главнокомандующий армией крестоносцев, король Гвидо де Лузиньян, уже достаточно долго пробывший в Святой земле, должен был бы уже изучить любимую военную тактику легкой конницы мусульман, которую они применяли в сражениях с рыцарями.

Опыт сражений с рыцарями показал мусульманам, в чем главная сила рыцарской конницы. Так, тяжеловооруженные рыцари, зажав копья под мышкой, нацелив их на врага, мчались на своих мощных и рослых конях к неприятелю. Такую силу было практически невозможно сдержать. Поэтому наученные горьким опытом мусульмане избрали старую древнюю тактику кочевников для борьбы с рыцарями. Теперь при мощной атаке рыцарской конницы легкая и более маневренная (мусульманские лошади были легче и быстрее боевых коней рыцарей) мусульманская конница откатывалась назад или расступалась в разные стороны, после чего перестраивалась и контратаковала рыцарей. При этом хорошо обученные всадники мусульман на полном скаку осыпали неприятеля стрелами, целясь в основном не в хорошо защищенного рыцаря, а в его коня.

Уровень военной подготовки мусульманского профессионального воина можно оценить, прочитав арабские военные трактаты XII–XIV веков, называемые furusiyya (искусство верховой езды). Так, например, стало известно, что молодые мамлюки в каирской цитадели проходили жестокий курс военной науки и физического совершенствования. Их заставляли по тысяче раз в день разрубать мечом комья глины, чтобы разработать мускулы рук и отработать молниеносный удар. Также их учили ездить верхом без седла и стрелять из лука на скаку как вперед, так и – что было особенно трудно – в обратном направлении. Одним из важных упражнений была стрельба по бутылочной тыкве, надетой на высокий шест. Чтобы стрелять, лучник-наездник должен был отпустить поводья и управлять лошадью только коленями, и нередко новички погибали, врезавшись на всем скаку в шест. Благодаря таким жестоким и сложным тренировкам мамлюки превращались в высокопрофессиональных бойцов. Армия таких воинов с легкостью побеждала войска неприятеля и захватывала новые территории. В руководствах по обучению воинскому искусству говорилось не только об обращении с лошадьми, но и вообще обо всех военных искусствах и науках, включая владение мечом, луком, копьем и, позже, использование артиллерии, правила расположения осадных орудий и руководства армиями. Благодаря таким рукописям можно многое узнать о военном искусстве мусульманских армий, с которыми воевали европейские рыцари-крестоносцы.

Король Иерусалима, предводитель войска крестоносцев Гвидо де Лузиньян, даже на примере своих туркопулов, которые, можно сказать, были зеркальным отображением мусульманской конницы, мог понять все слабые и сильные стороны такого рода войск. Легкая конница, состоящая из вооруженных мощными луками, хорошо подготовленных воинов, сидящих на прекрасно дрессированных лошадях, была грозной силой, способной измотать и уничтожить даже большое войско (что и произошло при Хаттине).

В битве при Хаттине бездарность полководца и недисциплинированность большинства воинов привели к полному поражению и разгрому всего войска крестоносцев. Рыцарская конница также не могла похвастаться высокой дисциплиной. После того как полководец, указав цель рыцарской коннице, отдавал приказ об атаке и она, постепенно набирая скорость, устремлялась к противнику, дальнейшее командование конницей практически становилось невозможным – как только враг был опрокинут и обращался в бегство, конница, несмотря ни на какие приказы, бросалась преследовать отступающего врага с целью либо пленить его для получения выкупа, либо убить и обобрать труп, забрав все ценное. Часто увлекшийся погоней рыцарь не замечал ни усталости коня, ни отсутствия товарищей рядом, а когда до него доходило осознание бесперспективности погони, он вдруг оказывался в окружении врагов. Именно процесс грабежа часто задерживал возвращение всадников в строй. Поэтому в то время очень часто бой выигрывал тот полководец, у которого в запасе всегда был пусть небольшой, но дисциплинированный конный отряд, который мог в нужный момент вступить в сражение и тем самым переломить его ход в пользу своего полководца, принеся тому победу.

Хорошим примером, как надо было действовать при Хаттине Гвидо де Лузиньяну, может служить битва при Арзуфе 1191 года. Условия были схожи. Даже враг был тот же – Саладин. Единственное отличие было в том, что вместо нерешительного и недальновидного Гвидо в данном сражении войском крестоносцев командовал прирожденный воин и сильный лидер с хорошими задатками полководца – король Англии Ричард (1157–1199), прозванный «Львиное Сердце». Ричард, родившийся в 1157 году в Оксфорде, был сыном Генриха II Плантагенета и Элеоноры Аквитанской. В 1173 году Ричард вместе с братом, при поддержке своей матери Элеоноры, выступил против отца, деспота Генриха II. Принцев поддержал король Шотландии и часть населения Франции. В этом же году принц Ричард был посвящен королем Франции Людовиком VII в рыцари. В 1189 году, 3 сентября, после смерти Генриха II, Ричард стал королем Англии (коронация происходила в Лондоне). Новый король Англии, Ричард I, был больше воином-полководцем, чем государственным деятелем. А тут как раз нашелся прекрасный и благородный повод – намечался Крестовый поход. Поэтому король Ричард отложил государственные дела и занялся любимым делом – войной.

Итак, на ошеломляющие победы мусульман в Святой земле христианский мир ответил 3-м Крестовым походом. Римский папа Григорий VIII призывал всех христианских рыцарей принять участие в освобождении от мусульман Святого города – Иерусалима. 3-й Крестовый поход возглавили трое: король Англии Ричард I Плантагенет, король Франции Филипп II Август (1165–1223) и император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса (ок. 1123–1190). Ричард и Филипп со своими армиями благополучно добрались до Святой земли, а вот императору не повезло. По нелепой случайности Фридрих утонул, находясь в Малой Азии. Его войско, потерявшее полководца, было вынуждено влиться в ряды англичан и французов. Ричард и Филипп со своими воинами примкнули к осаждающим Акру крестоносцам (осада уже длилась год). Постоянные конфликты, возникавшие между английским и французским королями, существенно мешали вести осаду. 12 июля 1191 года Акра пала.

Войско крестоносцев, утомленное долгой и нудной осадой, поделив трофеи, разделилось. Филипп решил, что он уже достаточно повоевал, погрузил большинство своих французов на корабли и отплыл домой. Ричард Английский со своим войском и примкнувшими к нему добровольцами решил продолжить Крестовый поход и отвоевать Иерусалим. Он понимал всю тяжесть и сложность задачи, которую перед собой поставил. Для победы ему была необходима надежная дисциплинированная армия, способная беспрекословно выполнять все приказы своего командира. Поэтому Ричард в своей многонациональной армии первым делом вводит строгую дисциплину. Учитывая ошибки, допущенные командирами войска крестоносцев при Хаттине, Ричард следит, чтобы его воины всегда имели запас питьевой воды и продовольствия. Он также продумал дальнейший план действий. Как следует подготовившись, воинство крестоносцев под предводительством короля Англии Ричарда I двинулось в путь в сторону Яффы. Войско, построившись тремя колоннами, двигалось около воды. Такое построение давало возможность прикрыть находящийся на правом фланге обоз от неприятеля и немного облегчить тяжесть перехода воинам, так как они, идя возле воды, чувствовали освежающее дуновение морского бриза.

Помимо этого, параллельным курсом с крестоносцами, идущими по суше, следовал морем флот Ричарда. Корабли крестоносцев, которым на море ничего не угрожало (ввиду отсутствия в данном месте мусульманских кораблей), обеспечивали снабжение сухопутной армии. Также флот служил плавучим лазаретом, куда переправляли раненных на суше воинов. Правда, несмотря на все условия, крестоносцам все же было тяжело, особенно пехоте, так как она дальше всех находилась от воды и к тому же постоянно подвергалась нападению легкой кавалерии мусульман. Пешие воины, несмотря на палящее солнце и обстрел мусульман, старались держать строй, отгоняя неприятеля меткими выстрелами из арбалетов. Арбалетные болты пробивали практически любой мусульманский доспех того времени, поэтому, потеряв несколько воинов, мусульмане старались держаться от врага на дистанции, недоступной для выстрела из арбалета. Но такая безопасная дистанция значительно снижала пробивную способность боевых стрел (тяжелые бронебойные стрелы попросту не долетали). Поэтому лучникам Саладина, имевшим стрелы разного «калибра», пришлось использовать специальные легкие стрелы которые летели на значительное расстояние. Такие стрелы, хотя и попадали в противника, но, не обладая достаточной силой удара, не могли пробить даже стеганый или кожаный доспех, а только застревали в нем. Большинство пеших воинов, находящихся ближе всего к мусульманским стрелкам, становились похожи на ежей – так плотно их защитное снаряжение было утыкано стрелами. Так, несмотря на постоянные атаки мусульман, войско крестоносцев дисциплинированно, не ломая строй, пусть и очень медленно, но уверенно продвигалось вперед.

Саладин, повторяя свои действия при Хаттине, в данном случае ничего не добился, стараясь на всем пути следования франков изматывать их атаками своей легкой конницы. В отличие от пехоты Гвидо, пехота Ричарда стойко и мужественно переносила все тяготы и лишения похода и даже смогла, используя арбалеты, дать достойный отпор врагу, сведя на нет преимущество мощных мусульманских луков. Саладин понял, что наскоками легкой мусульманской конницы франков не сломить, и, видя, что крестоносцам осталось пройти всего 10 км до города Арзуфа, принял решение нанести ничего не подозревающему войску Ричарда мощный удар большими силами, который сметет ненавистных христиан в море.

Так 7 сентября 1191 года началось сражение при Арзуфе. Со стороны крестоносцев было около 11 200 воинов (1200 – конница и 10 тыс. пеших воинов). Войско мусульман насчитывало примерно 20 тыс. воинов (около 10 тыс. конных воинов и около 10 тыс. пеших). В отличие от мусульман, крестоносцы даже не подозревали, что настал день решающей битвы. Все было как всегда. Франки медленно двигались, соблюдая строй, а легкая конница Саладина привычно пускала в них стрелы. Но через пару часов все изменилось. Мусульмане пошли в решительную атаку. Лишь благодаря своему построению, дисциплине и взаимодействию всех родов войск крестоносцам удалось сдержать натиск полчищ Саладина. Ричард построил свое войско таким образом, чтобы в центре него находились под защитой обоз и незаменимые рыцарские кони. Крестоносцы старались действовать согласованно. Так, воины с копьем защищали арбалетчиков от прямой угрозы ближнего боя и прикрывали своими щитами от вражеских стрел. В свою очередь, арбалетчики меткой стрельбой методично уничтожали вражеских воинов. А наличие боеспособной рыцарской конницы не давало мусульманам начать массированное наступление.

Для франков сражение превратилось в постоянное отступление с боем. Войско Ричарда очень медленно, но все же продвигалось к Арзуфу. Для франков остаться на месте означало смерть. Мусульмане наседали со всех сторон, их главной задачей было остановить продвижение крестоносцев, после чего можно было нанести франкам сокрушительный удар. Уже даже легкая конница Саладина, сложив луки, взяв в руки оружие ближнего боя, вплотную атаковала пеший строй франков. Копейщики крестоносцев сдерживали мусульман из последних сил, они понимали: если дрогнут и враг прорвется, он, уничтожив арбалетчиков, сможет легко рассеять и истребить весь арьергард. Давление мусульман на хвост колонны франков продолжало увеличиваться. Уже стрелы мусульман стали попадать и в боевых рыцарских коней, укрытых за арбалетчиками. Особенно досталось рыцарям-госпитальерам. Магистр ордена госпитальеров неоднократно посылал гонца к королю Ричарду с просьбой разрешить контратаковать мусульман. Но Ричард был непреклонен и отвечал отказом. Он не хотел повторения Хаттина. Поэтому король ждал момента, когда лошади мусульман достаточно устанут, после чего их скорость будет примерно равной рыцарским коням. Вот тогда он и отдаст приказ своей рыцарской коннице атаковать.

Но конница, стоявшая в арьергарде, продержавшись еще некоторое время, неся постоянные потери, не дожидаясь приказа полководца, пошла в контратаку. Атаку начали госпитальеры по приказу своего магистра, который, видя, что его орден, еще не восстановившийся после потерь Хаттина, в данном бою может быть просто полностью уничтожен (мусульмане наседали, и потери госпитальеров, особенно среди их коней, неуклонно росли). Поэтому, чтобы спасти своих рыцарей-монахов от поголовного истребления, он повел их в атаку. За госпитальерами потянулись и остальные конные рыцари, стоящие в хвосте колонны. Для всего войска Ричарда это нарушение дисциплины могло закончиться поражением. Но по счастливой случайности, когда госпитальеры бросились на мусульман, Ричард уже был готов дать приказ своей рыцарской коннице начать контратаку. Король быстро и правильно отреагировал на изменение боевой ситуации, возникшей по вине госпитальеров, и дал приказ авангарду атаковать мусульман. Мусульмане дрогнули под натиском рыцарской конницы и обратились в бегство, и франки, как всегда, бросились преследовать бегущих.

Это был рискованный шаг с их стороны, так как любимая тактика мусульман заключалась в том, чтобы, отступив на некоторое расстояние, перестроиться и внезапно атаковать противника, стараясь обойти его с флангов и зайти ему в тыл. Но в данном случае войско крестоносцев спасла введенная Ричардом дисциплина. Оторвавшись примерно на полтора километра от своей пехоты, рыцарская конница вдруг остановилась, перегруппировалась и была вновь готова к полноценной атаке. Несмотря на то что рыцарская конница снова была готова отразить удар, Саладин бросает в бой свой отборный конный отряд. После ожесточенной схватки и этих элитных бойцов султана рыцари обращают в бегство.

Пехота крестоносцев под прикрытием конницы наконец-то подошла к Арзуфу, после чего, выбрав подходящее место, занялась разбивкой укрепленного лагеря, который должен был служить крестоносцам базой для дальнейших боевых действий. Отбив последний удар мусульман на арьергард, рыцарская конница под предводительством короля Ричарда гнала врага до самого верха лесистых холмов, после чего Ричард, опасавшийся попасть в засаду, приказал всем вернуться в лагерь.

Несмотря на понесенные потери, мусульманская армия на следующий день возобновила свою тактику изматывающих атак. Саладин понимал, что, пока войском крестоносцев командует такой сильный и осторожный полководец, как Ричард, ему не одолеть франков. Поэтому он больше не навязывал Ричарду генеральных сражений. Так король Англии Ричард Львиное Сердце, в отличие от Гвидо де Лузиньяна, сумел дать достойный отпор Саладину, показав себя хорошим полководцем.

Покинуть Святую землю Ричарда заставили несколько причин. Одна из них – нежелание большинства крестоносцев идти на Иерусалим, а без войска ни взять, ни удержать город было невозможно. Помимо этого, Ричард получил послание, в котором говорилось, что его брат Иоанн (Джон) Безземельный (ок. 1167–1216) организовал мятеж против него в Англии. Еще одной неутешительной новостью было известие о вторжении короля Филиппа II на английскую землю, находящуюся во Франции. Ричард, понимая, что Иерусалимского королевства ему не видать, а вот свое, Английское, он может вскорости потерять, принимает решение вернуться домой. Так, заключив 2 сентября 1192 года временный мир с Саладином (перемирие, заключенное сроком на три года, было невыгодно франкам; они по договору владели только землями между Тиром и Яффой; все пленники-христиане и главная реликвия оставались у мусульман), Ричард 9 октября 1192 года отплывает в Англию.

В целом крестоносцы в 3-м Крестовом походе, хоть и не выполнили свою основную задачу (освободить Иерусалим от мусульман), все же смогли нанести войскам Саладина ощутимые удары, которые помогли развеять миф о непобедимости мусульманской армии (этот миф появился после поражения франков при Хаттине). Можно также сказать, что результаты 3-го Крестового похода отсрочили окончательную гибель латинских государств на Востоке. Кроме всего прочего, 3-й Крестовый поход косвенно спровоцировал крупную войну в Западной Европе, закончившуюся битвой при Бувине в 1214 году.

Началось все с того, что король Франции Филипп II Август, вернувшись домой после падения Акры в 1191 году, пользуясь тем, что король Англии Ричард Львиное Сердце вместе со своим войском остался в Святой земле, захватывает большую часть английской земли, находящейся во Франции. Вернувшемуся Ричарду пришлось начать кампанию против французского короля и отвоевывать свои земли обратно.

Крестоносцы во главе с королем Ричардом атакуют мусульман. Гравюра на дереве Густава Доре

Численность армии крестоносцев. В противоположность широко распространенному сейчас мнению, военная элита, или класс рыцарей, Иерусалимского королевства конца XII в. не являлась ни ослабленной, ни вырождающейся. Латинские рыцари, которых их грубые западноевропейские современники называли мягкотелыми и изнеженными, обучались для достижения достаточного уровня мастерства для войн со своими мусульманскими соседями. И даже в совершенно отличных от европейских условиях Ближнего Востока они оставались верными идеалам и устремлениям рыцарства и следовали самым последним веяниям моды из Франции и Италии.

До существенных потерь территорий, последовавших за битвой при Хаттине, Иерусалимское королевство располагало довольно значительной армией. Согласно реестрам времен короля Бодуэна IV, в феодальном ополчении королевства насчитывалось 675 рыцарей и 5025 сержантов, не считая туркополов и наемников. Всего же королевство могло выставить свыше 1000 рыцарей, включая контингент, присланный из графства Триполи (200 рыцарей) и княжества Антиохия (700 рыцарей). Некоторое количество рыцарей всегда можно было набрать из числа прибывших в Святую землю пилигримов.

Кроме того, тамплиеры содержали в Святой земле постоянный орденский контингент численностью свыше 300 рыцарей и несколько сотен сержантов и туркополов. Также и госпитальеры, еще в 1168 году обещавшие дать в помощь королю для вторжения в Египет 500 рыцарей и 500 туркополов (хотя остается неясным, где они могли собрать такие силы, поскольку их орденский контингент на Ближнем Востоке также насчитывал не более 300 братьев-рыцарей). Численность войск могла быть также повышена за счет местного туземного ополчения.

Король Ричард, возвращаясь из Святой земли, не сразу попал домой. В 1192 году корабль, на котором он плыл в Англию, потерпел крушение. Ричард и его спутники были выброшены на берег около Триеста. Так король оказался на земле, принадлежавшей вассалу Леопольда Австрийского, который, узнав Ричарда, приказал пленить его. Леопольд продал своего именитого пленника германскому императору Генриху VI Гогенштауфену, тот, в свою очередь, запросил за освобождение Ричарда огромную по тем временам сумму – 150 тыс. марок серебром. В то же время враги Ричарда, его брат и французский король, предлагали взятки императору, чтобы король Англии никогда не вышел на свободу. Но выкуп был уплачен, и в 1194 году Ричард обрел свободу.

Весной того же года, когда король прибывает в Лондон, его брат, принц Иоанн Безземельный, поднимает открытый мятеж, который, правда, был быстро подавлен, а принц Иоанн был вынужден бежать во Францию к Филиппу. Ричард повторно короновался, после чего, собрав войско, переправился во Францию и начал военные действия против короля Филиппа II. Видя, что брат одерживает одну победу за другой, принц Иоанн решает примкнуть к сильнейшему, и, моля о милосердии, бросается к ногам Ричарда Львиное Сердце. Тот прощает своего недостойного брата.

Король Франции не знал покоя до самой смерти Ричарда. Весной 1199 года, осаждая замок Шалю, король Англии был смертельно ранен в шею стрелой, выпущенной из арбалета. 6 апреля 1199 года король-рыцарь умер. После смерти Ричарда королем Англии становится его брат Иоанн Безземельный. Свое правление Иоанн начал с возобновления военных действий против Филиппа Французского. Но, в отличие от Ричарда, Иоанн был плохим полководцем. Он проиграл войну с Францией (1202–1204) и вынужден был уступить большую часть земли Плантагенетов во Франции королю Филиппу (Иоанн потерял Нормандию, Анжу, Мен, Турень и часть Пуату). В 1205 году Иоанн начинает борьбу с римским папой Иннокентием III. В 1207 году эта борьба превращается в открытый конфликт. В 1208 году папа накладывает на Англию интердикт, а в 1209 году лишает Иоанна престола, передав его права на трон французскому королю Филиппу II Августу (папа даже призывал к Крестовому походу против Иоанна). Только в 1213 году Иоанн полностью покорился папе и признал себя его вассалом. И в том же 1213 году Иоанн с одобрения папы возобновляет военные действия против короля Франции Филиппа II Августа.

Решающей битвой между англичанами и французами стала битва при Бувине 1214 года. Эта битва прославилась в веках благодаря своему размаху и внушительному списку благородных рыцарей, принявших в ней участие (практически все крупные рыцари-феодалы Западной Европы участвовали в этом сражении). Против короля Франции Филиппа II Августа из рода Капетингов выступила так называемая антифранцузская коалиция. В нее входили: император Священной Римской империи Оттон IV Брауншвейгский из дома Вельфов (он, как и Иоанн, враждовал с папой и был отлучен от церкви; воюя с союзником папы – Филиппом, хотел восстановить свою репутацию и снова утвердиться в Германии), со своими баронами и графами; сводный брат короля Иоанна Уильям, граф Солсбери, по прозвищу Длинный Меч (он представлял в конфликте интересы английской короны), с войском, прибывшим из Англии. Во Франции к антифранцузской коалиции присоединились недовольные правлением своего короля Филиппа II такие знаменитые рыцари-феодалы, как граф Фландрии и Эно Ферран Португальский; герцог Брабанта Гедрик I; Рено де Даммартен, граф Булони, Гюга, барон Бове; граф Голландии Виллем; графы Лотарингии и Лимбурга и еще много менее знаменитых феодалов и рыцарей. Общей целью антифранцузской коалиции было стремление лишить династию Капетингов королевского достоинства и всех владений, разделить между членами коалиции земли Франции и ввести в ней выборы королей; захват и справедливый дележ всего церковного имущества, находящегося во Франции.

Но, несмотря на серьезные силы коалиции, Францию захватить было не просто, так как противником антифранцузской коалиции был властный, дальновидный и опытный Филипп II из рода Капетингов. Опираясь на церковь, средних и мелких феодалов, горожан (городам вне территории королевского домена широко раздавались вольности и привилегии), он успешно проводил политику собирания французских земель в единое государство. А мешавших ему в этом крупных феодалов укротил, лишив их прежней независимости (этому способствовало почти четырехкратное расширение королевского домена, что сделало французского короля крупнейшим феодальным собственником во Франции).

В сражении 1214 года при Бувине армия Филиппа насчитывала примерно 1300 конных рыцарей и 5 тыс. пеших воинов из ополченцев городов Северной Франции. Армия антифранцузской коалиции была больше: около 1500 конных рыцарей и 6 тыс. пехоты. У Филиппа было мало воинов, зато, в отличие от армии коалиции, имелось много толковых и опытных командиров, таких как главный советник короля епископ Гарен; граф Дре и герцог Бургундский; командир конницы Монморанси и многие др. В армии коалиции подобающих военачальников было значительно меньше, впрочем, выделялся граф Солсбери Уильям Длинный Меч.

В мае 1214 года армия антифранцузской коалиции сосредоточилась на берегах реки Шельд, близ границы Фландрии. Войско Филиппа, только 23 июля собравшись в полном составе у Турне, стало выдвигаться навстречу неприятелю. В ответ коалиция посылает часть войска к Куртье и Лиллю, ставя перед ним задачу: обойти левый фланг армии Филиппа и идти прямо на Париж, а если вдруг французский король решится дать бой, то вступить в сражение, опрокинуть и разбить его.

Разгадав замысел неприятеля, Филипп решается дать сражение, но в удобном для него месте. Поэтому 27 июля он приказывает своему войску отступать в сторону Перонна, чтобы выйти на равнину близ Камбре. Именно там он и собирался дать бой. В тот же день армия антифранцузской коалиции двинулась к Турне, а затем продолжила движение вслед за войском Филиппа, идя тремя колоннами. В центре шла колонна германских сил под предводительством императора Священной Римской империи Оттона IV Брауншвейгского. Справа от имперской колонны шли объединенные силы, состоящие из англичан Уильяма графа Солсбери и большого отряда из Булони под предводительством графа Булонского. Слева шла колонна, состоящая из фламандцев и воинов из Эно под предводительством графа Фландрии Феррана Португальского.

Полководцы антифранцузской коалиции ошибочно приняли стратегический отход войск Филиппа за поспешное бегство к Бувину (населенному пункту на северо-востоке Франции, расположенному недалеко от Лилля). Поэтому они, как могли, торопили свое войско, стремясь настигнуть Филиппа на переправе через реку Марк и нанести ему решающий удар. Войско Филиппа, выйдя на равнину, остановилось и заняло позицию на противоположной стороне реки Марк у Бувина, рядом со старой римской дорогой. Французский король собрал военный совет, на котором обсуждался вопрос о дальнейших действиях французской армии. Большинство командиров были за продолжение отступления. Лишь немногие рыцари и главный советник короля епископ Гарен поддержали предложение дать бой войскам неприятеля на этой равнине. Филипп, видя, что нет единогласия по вопросу, быть сражению или нет, колебался с принятием окончательного решения.

Принять нужное решение французам помог их враг. Король получил донесение, что на его арьергард уже напал противник и его воины могут погибнуть, если не придет помощь. Узнав об этом, Филипп приказывает своему основному войску, перешедшему на левый берег реки Марк, немедленно возвратиться на правый берег и построиться там для битвы. Так 27 июля 1214 года началось знаменитое сражение при Бувине. Войско короля Филиппа, выйдя на широкое, ровное поле, окаймленное рекой и болотами, построилось тремя большими отрядами. В центре французского войска стояли пешие отряды Иль-де-Франса и Нормандии, которые служили прикрытием для рыцарской конницы, стоявшей по обеим сторонам от короля Филиппа и королевского знамени. На правом фланге стояла тяжеловооруженная рыцарская конница из Шампани и Пикардии, которую прикрывали отряды суассонской легковооруженной конницы и пехоты. Этими силами командовали герцог Бургундии и граф Шампани. На левом фланге стояли рыцарская конница и пехота, которой руководили граф Дре и Понтье. Для охраны моста Филипп выделил 150 королевских сержантов. На левом берегу реки Марк расположился граф Монморанси, собиравший дворянство Иль-де-Франса и милицию Кобри, Бове и Лаона. Он должен был вести их к правому крылу французского войска.

Войско антифранцузской коалиции, выйдя на поле боя, разделилось на три крупных отряда и построилось следующим образом: в центре расположилась германская пехота, построенная фалангой; ее фланги прикрывали две колонны пеших воинов. За фалангой разместилась тяжеловооруженная рыцарская конница, в рядах которой стоял с небольшим отрядом отборных рыцарей-телохранителей под имперским знаменем сам император Священной Римской империи Оттон IV. За рыцарской конницей построился резерв, состоящий из саксонской пехоты. На правом фланге разместились конные рыцари и пешие воины графа Солсбери Уильяма и графа Булони Рено де Даммартена. Там же находились рыцари из Лотарингии и Палатината. На левом фланге войска коалиции разместились возглавляемые графом Фландрии фламандские конные рыцари и тяжеловооруженная конница из Эно. Протяженность фронта армии коалиции составила около 8 тыс. шагов, поэтому Филиппу пришлось, насколько это было возможно, удлинить французский фронт, чтобы враг не смог охватить его войско с флангов (французский фронт растянулся приблизительно на 7 тыс. шагов).

Сражение началось столкновением тяжеловооруженной конницы левого фланга армии коалиции, возглавляемой графом Фландрии, и правым флангом армии Филиппа. Вот что пишет об этом очевидец тех событий: «Французские рыцари ударили фламандцев, как и подобает храбрым мужам, они отважным натиском пробили брешь в их строе…» Именно в это самое время граф де Сен-Поль, воспользовавшись замешательством неприятеля, атакует его силами остальной конницы правого фланга французского войска. Атаку конницы подкрепляет пехота, а подоспевший вовремя Монморанси с набранным войском, правильно оценив ситуацию, ведет своих воинов на охват фланга противника и стремительной атакой решает бой на этом участке в пользу Филиппа. «Фламандцы, видя себя в одночасье побежденными, бегут с поля боя», – писал очевидец. Так был разгромлен левый фланг войска антифранцузской коалиции. Его командир, граф Фландрии Ферран, попал в плен, а остатки его войска рассеялись.

В центре сражение развернулось несколько иначе. Так, центр войска антифранцузской коалиции под предводительством императора Оттона IV атаковал центр французского войска, где стоял король Филипп II Август. Вся первая линия германцев ринулась на врага и опрокинула его. Рыцарям короля Филиппа пришлось тяжело, им было очень трудно переломить ситуацию в свою пользу. Пока французские рыцари сражались с Оттоном и его рыцарями, пешие воины германцев проникли далеко в глубь французского войска и неожиданно появились перед Филиппом. Набросившись на короля, германцы своими копьями с крюками стащили его с коня на землю. Только благодаря своему защитному снаряжению, покрывающему все его тело, Филипп и остался жив, так как германцы делали все для того, чтобы его убить. Рядом с королем именно в момент атаки германских пеших воинов оказалось всего несколько рыцарей. Один рыцарь, Галлон де Монтиньи, неустанно размахивал стягом, призывая помощь, другой, Пьер Тристан, увидев лежащего на земле Филиппа, спрыгнул с коня, предложив его королю, после чего, бросившись на вражеские копья и мечи, старался своим телом прикрыть короля, пока тот садился в седло. Подоспевшие рыцари набросились на пеших германцев и полностью их уничтожили. Так французский король, чудом избежавший смерти, был с трудом выручен своими рыцарями. Спасенный Филипп сел на поданного ему боевого коня и возобновил командование войсками. Германская атака захлебнулась. Победу центру французского войска принес все тот же Монморанси со своим отрядом. Он по окончании боя на правом фланге французского войска, спеша на помощь королю, в самый критический момент атаковал германцев с фланга. Французы окончательно потеснили германцев, в пылу сражения был ранен император, после чего весь центр войска антифранцузской коалиции обратился в бегство. Так войско короля Франции Филиппа разгромило врага на правом фланге и в центре.

Битва при Бувине 1214 г. На этой иллюстрации показано, как Гюг де Бов спасается бегством после разгрома армии так называемой антифранцузской императорской коалиции в битве при Бувине. Миниатюра из рукописи «Большой хроники» Матвея Парижского, ок. 1250 г.