Послание

– Ты что решил соревноваться с Пентагоном? – перебил Жака директор. – Да у них такое на вооружении, что нам и не снилось!

– Нам не снилось, а мы открыли – это козырь и довольно крупный, шестёрка побила туза. Надо же воспользоваться случаем для продвижения вперёд, разработать новые методы исследования Дальнего Космоса и Вселенной, а то всё пользуемся дедовскими методами и плетёмся черепашьим шагом…

– Благодетель нашёлся, посмотрите на него! – снова перебил директор, но уже с ноткой благодарности и иронии. – За спутники, конечно, спасибо, Жак, и за разработку новых методов исследования… А что касается тебя лично, то… назначаю тебя руководителем отдела. Сегодня же издам приказ о назначении…

– Нет, только не сегодня и не завтра! Дайте мне сначала разобраться с этим излучением до конца, а то из-за шумихи с назначением, ритм работы нарушится, – возразил Жак.

– И сколько тебе дать времени? Год, два, пять? – спросил директор учтиво.

– Ровно столько, пока не разберусь, – уклончиво ответил Жак.

– Ну не могу я с тобой спорить, не могу ничем противостоять против твоих аргументов. Почему ты вот такой, Жак, не как все остальные? Иди, работай, работай…

Только Жак повернулся к двери, и хотел было идти в свой отдел работать, как неожиданно шеф окликнул его.

– Стой, Жак! А почему ты ничего не сказал Президенту о том, что твой «Луч» начал мигать?

– А вам нужны дополнительные проблемы по этому излучению? По-моему, проблем и без того хватает с лихвой? И потом, будет лишний повод позвонить Президенту и поговорить о мигании «Луча» в любое время, тем самым, поднять свой авторитет по данному вопросу. Или я не прав? – спокойно ответил Жак вопросом на вопрос.

– Да, ты, как всегда прав. Слушай, иди, работай, работай! – в очередной раз послал директор Жака.

Жак шёл в свой отдел и думал: «Как же всё удивительно легко получается в последнее время, в смысле разговора с руководством Агентства и с Президентом. Почему они соглашаются со всеми моими доводами? Неужели мои доводы настолько убедительны, что нечего им противопоставить? Откуда тогда эти доводы у меня? Не диктует ли мне их кто-то? Если да, то зачем? И почему именно я, а не другой сотрудник? Вон их, сколько работает, а всё на меня одного валится. От всех этих мыслей с ума можно сойти, лучше идти и спокойно продолжать работать».

А директор NASA, лишь закрылась дверь за Жаком, подумал: «Славный этот сотрудник Жак. Почему раньше я его не замечал? Не было такой неординарной ситуации? Наверно. Мне определённо нравится его манера разговора, умение преподносить данные так и в такой форме аргумента, против которого нет возражений. А как он виртуозно „протолкнул“ для нашего Агентства четыре спутника с радиотелескопами повышенного разрешения, и не перед кем-нибудь, а перед самим Президентом. Да, его идея с соединением четырёх телескопов в один чего стоит! Блестяще! Хорошая голова у него! Надо эту голову приблизить к себе. Ну, это чуть позже, а на первых порах – дать хорошую премию».

Не успел Жак придти в отдел и сесть за рабочее место, как поползли слухи, что у директора Агентства появился «любимчик» или тайный советник по важным и неотложным вопросам, или «мальчик на побегушках» и тому подобное. Дело дошло до того, что напарник Жака назвал его «мальчик по вызову» к шефу, словно парочка. Жак не среагировал на подобные колкости, отработал день и поехал домой, настроение было резко испорчено – день был крайне трудным, в моральном и эмоциональном плане, больше было переговоров и обсуждений, чем плодотворной, интеллектуальной работы по прямому призванию, хотя грамотно вести обсуждение и переговоры – это тоже интеллектуальная работа с повышенной ответственностью.

Жак подруливал к своему дому, и издалека заметил Саманту со своим другом Николь. Это порадовало его. Он припарковал машину возле гаража и вышел навстречу Саманте. Саманта подвезла Николь к машине.

– Привет, папа! Как дела на работе? Как здоровье? – спросила Саманта. – По внешнему виду ты выглядишь уставшим.

– Здравствуй, дядя Жак! – приветствовал Николь. – Как настроение? Что новенького на работе?

– Ребята, привет! – бодро ответил Жак. – Рад вас видеть вместе и в отличном настроении. Дела нормальные, здоровье отличное, на работе всё по-старому, сегодня было много важных и ответственных переговоров, вот и устал немного, только пусть это вас не смущает – я всегда рад тебе, Николь, и целиком в вашем распоряжении! Николь, а что я тебя вчера не видел? Ты чего не приезжал к нам?

– Да, папа всё старается мне коляску пробить с электрическим приводом, вот вчера ездили по делам этим.

– Понятно, – ответил Жак и добавил: – Вы, как, на улице погуляете или помочь в дом заехать?

– Да мы давно уже гуляем, – ответила Саманта.

– Тогда поехали в дом, – сказал Жак и помог Николь взобраться на крыльцо.

– Жак, привет! – сказала Линда. – Ты уже приехал? Ужинать сразу будешь или немного позднее?

– Естественно сразу, – ответил Жак, поняв, куда клонит жена. – Было много работы, и я проголодался, да и ребята на улице много гуляли, проголодались. Правильно я понимаю обстановку? – обратился он к Саманте.

– Так точно, папа. Ты всегда и всё правильно понимаешь, – и она лукаво улыбнулась отцу.

– Вот, Линда, накрывай стол, иначе мы дом разнесём в клочья, – скомандовал Жак, а Николь тихо смеялся.

Традиционно, перед едой, Саманта прочитала благодарственную молитву Богу за то, что Он даровал вкусную еду для утоления голода, а также за тот прекрасный день, который Он дал всем им для радости жизни. Не забыла она и про мать, которая своими стараниями приготовила этот изумительный ужин.

Линда была потрясена этой молитвой, Жак гордился находчивостью своей дочери (она была в него), а Николь просто светился от счастья, но держался за столом строго, словно в ресторане.

Много ли надо человеку для счастья? Чуточку внимания и крупинку понимания – и он уже счастлив, не чувствует себя оторванным от общества, и забытым в собственном доме. Именно этого и не хватало Николь. Жак с Самантой понимали это, и старались делать всё, что было в их силах, но Линда никак не могла понять элементарных вещей – это отчуждало её, отодвигало дальше, чем должно было быть. Ну, просто по природе или по характеру не дано было понять, и всё…

После ужина, Жак помог Николь спуститься с крыльца, и решил немного прогуляться на свежем воздухе, проводил друга Саманты до дома, а потом отправился вместе с дочкой обратно в свой дом. Он сделал так преднамеренно, чтобы по дороге что-то сказать Саманте без каких-либо свидетелей.

– Саманта, я сегодня, рано утром, спрятал кое-что, некую важную информацию по моей работе, в плюшевого мишку. Ты его положи в самый угол под все игрушки таким образом, чтобы было невозможно найти его чужому человеку, если вдруг придут. Об этом тайнике должны знать только ты и я, больше никто, даже мама!

– А я это уже поняла, папа, ещё утром, когда случайно проснулась, и уже спрятала, до того, как ты мне об этом сказал только что. И шов аккуратно заделала, никто не заметит.

– И не смотрела, что там?

– Мне это надо, папа? Если я и посмотрю, то всё равно ничего не пойму, – искренне ответила Саманта. – Главное, что оно храниться в надёжном месте…

– Какая же ты у меня умница и молодец! – сказал Жак и нежно обнял свою дочку. – Тебе не холодно? Осень уже…

– Нет, папа, не холодно, – ответила Саманта. – Осень наступила, но она тёплая…

Они шли медленно к своему дому. Жак отдыхал после такого эмоционального дня, и думал о Саманте, какая она сообразительная не по своему возрасту, не любопытная, но любознательная в меру, как она понимает его не с полуслова, а буквально по мысли. «Интересно, кем она будет, когда вырастет и окончит образование? По какому пути пойдёт, что ожидает её во взрослой жизни? Дай Бог, чтобы всё у неё сложилось гладко, без ощутимых проблем».

А Саманта шла рядом с отцом и думала: «Какой замечательный у меня папа! Работая астрофизиком, он бы мог рассказать много интересного о Космосе и о Вселенной, такого, что никто больше не расскажет. Но, в последнее время, он молчит и ни слова не скажет, что открыл там, значит, это является тайной, которую никак нельзя пока разглашать. Он доверил мне на сохранение какие-то данные, которые принадлежат только его открытию и ему. Я ничего не буду у него расспрашивать об этом, подойдёт время – сам всё расскажет, а не захочет – из него ни единого слова силком не вытянешь. Такой вот у меня папа».

Так незаметно они подошли к дому. Линда стояла на трассе и поджидала их с нетерпением.

– Куда это вы пропали? Я все глаза проглядела, вас поджидая.

– А мы решили прогуляться на свежем воздухе и отдохнуть от повседневных хлопот, – ответила Саманта.

– Почему меня не взяли с собой, заговорщики? Мне, что, отдых не нужен от повседневных домашних хлопот? – с упрёком спросила Линда.

– Извини, дорогая, но так уж получилось сегодня – экспромтом, – ответил Жак. – Не сердись, в следующий раз непременно возьмём.

– Когда он будет этот «следующий раз»? Я всегда у вас на последнем плане, как настоящая прислуга и домработница…

– Мама, ты – наша кормилица, поилица и хранительница семейного очага! – сказала Саманта и обняла мать.

– Подхалимка же ты ужасная, как и твой отец. Ну, вся в него пошла.

– Я не виновата, что гены так передались…

– А волосы у Саманты в твои гены пошли, – поддержал отец дочку, и обнял их, сразу двоих.

– Ты уроки сделала? Ночь на носу.

– Да, сразу, как из школы пришла, а потом за Николь сходила, с ним на улице погуляли, – спокойно ответила Саманта.