«За други своя…». Хрестоматия православного воина. Книга о воинской нравственности

6. Доказательством этой истины служит все то, что сотворено Им: небо и все что в нем, земля и все что на ней, а также море и все что в нем – все из этого, что приносит пользу, служит свидетельством заботы и попечения, проистекающих от Бога к нам.

7. Ведь Он сам наставляет царей, ибо сказано: «Мною цари царствуют» (Притч., VIII, 15). И стратиг предопределяется Им, и Он есть первоисточник всякой законной и сильной власти. Поэтому никто не должен принимать на себя власть, прежде чем молитвой и прошением, обращенными к Нему, он не освятит самого себя Божественным подобием и не вручит бразды своей власти Его промыслу.

8. Поэтому тебе, стратиг, следует прежде всего усердно и ревностно предаться служению Богу, которое воплощается в почитании и служении Его иереям и архиереям. Его святые храмы должны быть неприкосновенными, и те, кто укрылись в них, не могут быть схвачены без разрешения нашего царского величества.

9. Короче говоря, все то, что связано с Богом, следует оберегать в невредимости, почтении и уважении как все то, что отмечено Божественной святостью.

10. И никогда не следует поднимать против них оскверняющую и угнетающую руку, либо дерзать иным способом ни тебе самому, ни какой-то другой власти, находящейся в твоем подчинении или как-то иначе тебе вверенной, но оберегать их от любого вреда и зла, поскольку они принадлежат Богу.

11. Это касается в особенности архиереев – отцов и пастырей человеческих душ, как высших рангов, так и их подчиненных, посредников между нами и Богом: им следует оказывать всяческое почтение и уважение и не допускать никакой дерзости по отношению к ним.

12. Ведь все то, что рождается в них, восходит к Богу, от которого они получили свое архиерейство, а благодаря этому они предназначены быть пастырями душ и посредниками перед Богом. В свою очередь, владея всепроникающей и животворящей душой, иереи вверяют верховной власти Бога, царя всего сущего, и все тело христианского народа, включая и предводителей, и подчиненных, и Его волей вся система управления приводится в движение, направляется и изменяется.

13. Таким образом, пребывая в благочестии и истинной вере перед Богом и служителями Его, тебе следует соблюдать нерушимыми священные законы веры и законы царской власти, чтобы обеспечивать правосудие и справедливость в пределах своей земли.

14. Проявляй также постоянную заботу о военных делах и о боевом оружии, но не для того, чтобы ты совершал беззаконие, вступал в несправедливую войну или предпринимал какие-то грабительские и враждебные действия против тех, кто не проявил никакого вероломства, но для того, чтобы пребывая в благочестии, распространяя на врагов мир, который царит у тебя, ведя политику благочестивую и угодную Богу, вместе с тем держать оружие готовым к отпору вероломным врагам.

15. Ведь хорошо известно, что если ты свою жизнь будешь вести в благочестии, то сам Бог своей справедливостью станет твоим союзником.

16. Твое намерение не совершать беззаконие, но лишь отвечать на него, вручив Богу высшее военное руководство и предводительство, принесет тебе твердую уверенность, что справедливой войне уготован Богом благоприятный исход, тогда как несправедливой – противоположный результат.

17. Ибо то, что несправедливо, никогда не сможет вызвать неправедное решение со стороны Бога, и когда то, что несправедливо, вступает в борьбу с тем, что противостоит несправедливости, первое из них никогда не найдет победы у Бога: Бог – судья праведный, и все дела Он ведет по справедливости.

18. Итак, всем этим тебе следует руководствоваться при вооружении, обучении и осуществлении других обязанностей стратига.

    (Тактика Льва, с. 340–343)

Никифор II Фока

Стратегика

Авторство трактата принадлежит выдающемуся полководцу, с юных лет жившему походами и сражениями, императору Никифору II (правил в 963-966 гг.). Историк Лев Диакон оставил нам описание воина-монаха, строго соблюдавшего обеты целомудрия и воздержания. Именно при этом императоре Византия достигла наибольших военных успехов: состоялся фактически первый крестовый поход, увенчавшийся взятием Антиохии, был отвоеван у арабов о. Кипр. Показательны подробная практическая регламентация богослужебного окормления войска и строгие дисциплинарные требования к морально-нравственному состоянию воинов.

Следует же командиру люда заранее постановить стратигам, начальникам и остальной армии, чтобы в лагере, в котором все войско разместилось, во время славословия и в вечерних и в утренних гимнах священники армии совершали после исполнения гимнов усердные молитвы, а все войско люда восклицало «Господи помилуй!» вплоть до сотни раз со вниманием и страхом Божиим и со слезами, чтобы никто не отваживался в час молитвы заниматься каким-то трудом… Кто же будет найден в час произнесения усердной молитвы занимающимся какими-либо делами и посчитавшим все побочным, кто не встал и не воздал Богу свою молитву в страхе Божием, оного с наказанием, остриженными волосами и достойной его процессией пусть понизят, опуская до незначительного чина.

Когда же неприятели приближаются, следует выдать решение, как и когда должно вести бой. И когда решение принято, то командир армии должен созвать и всех стратигов, и начальников, и весь их люд и поощрить, и определить им очиститься и поститься перед боем три дня, занимаясь сухоядением и кушая лишь однажды к вечеру. Однако пусть каждый выбросит из своей души соперничество друг с другом, и злопамятность, и ссоры. Точно так же и в остальных прегрешениях перед Богом каждый пусть дает обеты покаяния и чтобы он, позже отступив от них, не был захвачен этими же пороками, но жить ему в достойном существовании и покаянии. Когда и это также хорошо исполнено, за один день до боя следует священникам совершить бескровные жертвоприношения и, совершив обычную службу, удостоить все войско участия в божественных и незапятнанных таинствах. И потом так же смело и мужественно с верой и доверием к Богу отважиться отправиться на супостатов…

Не только превосходящей силы неприятелей нужно избегать, но и равной, пока сила и могущество Бога не пробудит и не укрепит своей крепкой и сильной рукой угнетенные сердца и дух нашего люда. И когда такое человеколюбие и милосердие Бога вследствие заступничества всепетой Богородицы будет тронуто, и когда Она в третий раз[48 - Имеется в виду, что к серьезным боям и генеральному сражению можно приступать только после не менее трех успешных небольших стычек с неприятелем (засады, внезапные нападения), которые вселяют в воинов уверенность в своих силах и привычку побеждать.] присудит победные награды Ее люду, с этого времени, даже если враги имеют вдвое воинов против нашего люда, не следует им [нашим воинам] робеть и хорониться…

Когда неприятели приближаются, всему войску люда пристойна именно для христиан непреоборимая молитва; каждый из них пусть говорит: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь»; и таким образом пусть натиск производят на неприятелей… Пусть же дадут им условный сигнал либо рожком, либо другим музыкальным инструментом, чтобы, перестав идти, это же сказать им опять, ту же молитву: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь» и «Христиан нас приими, удостоивая постоять нас за веру и за братьев наших и побороться до смерти, укрепляя и усиливая души, сердца и все тело наше, о Боже, крепкий во бранях и в силе ни с кем не сравнимый, молитвами родившей тя Богородицы и всех святых. Аминь».

    (Никифор II Фока. Стратегика, с. 30–31, 35, 38-39)

De velitatione bellica (О боевом сопровождении)

Отрывок из анонимного трактата X века (авторство которого рядом исследователей возводится к Никифору II Фоке) указывает, что забота о моральном духе войска лежит не только на полководце, но и на государстве и всем народе, ради которого воины жертвуют здоровьем и жизнью.

Употребляя, где нужно, воинские хитрости и предосторожности, производя нечаянные нападения, делая хорошие и благоразумные во время битвы распоряжения, ты воздвигнешь, с помощью Иисуса Христа, Бога нашего, великие трофеи победы над врагами.

Впрочем, не образовав и не устроив своего войска, не приучивши действовать оружием и переносить неприятности воинских подвигов и бедствий, не отвратив его от неги и лености, от пьянства, роскоши и других пороков, ты никак не можешь употребить с успехом военное искусство и опытность в приготовлениях к сражению. Поэтому воины должны всегда получать полные пайки и определенное жалованье, а сверх того награды и подарки, чтоб, не имея ни в чем нужды, они могли нажить хороших коней и завестись оружием, чтобы с душевной радостью и сердечным удовольствием подвергались опасности за благочестивых наших государей и за все христианское братство… Это обыкновение, узаконенное древними благочестивыми и блаженными нашими государями и написанное в их тактических книгах, издревле у нас было соблюдаемо.

Кроме этой свободы, они должны пользоваться приличным уважением, не должны быть в презрении и терпеть обиду. Стыжусь даже упоминать, что этих людей, не щадящих жизни своей за благоверных государей, за свободу и безопасность христиан, не имеют права бить презренные сборщики податей, не приносящие государству никакой пользы, притесняющие и изнуряющие бедных и, проливая кровь их, неправедно приобретающие себе множество талантов золота. Этих защитников и хранителей христиан, ежедневно, так сказать, умирающих за благочестивых наших государей, областные судьи не имеют власти обижать, влечь, как невольников, сечь и обременять узами и цепями: по силе закона всякий военачальник должен управлять своим войском и быть его судьей…

Если войско получит то древнее состояние, данное благоверными нашими государями, если все обиды и злоупотребления, доводящие до бедности, будут от него удалены; то довольные и веселые воины будут ревностны к службе, благородны, отважны, для врагов неприступны и непобедимы. С таким войском благочестивые государи наши не только сохранят свои области, но и покорят весьма многие неприятельские владения.

    (Два византийских военных трактата конца X века,
    с. 199-205)

Кекавмен

Стратегикон

Автор этого небольшого трактата XI века помимо интересных чисто житейских, практических советов оставил чрезвычайно нужное для военных наставление о пользе чтения исторической и назидательной литературы, содержащей массу убедительных примеров, которые с успехом могут быть использованы в воспитании войск.

Кекавмен не только не осуждает стремление сделать истинную военную карьеру, но прямо поощряет к этому читателей. Но строиться эта карьера должна исключительно на ревностном неусыпном труде. Здесь автор предваряет русскую пословицу: за Богом молитва, за Царем служба – не пропадают.

14. Беседуй со всеми и выслушивай речь каждого. И если говорящий тебе верное и умное слово – простой человек, не отсылай его. Может быть, Бог хочет его прославить и благословил на мудрое слово.

15. Не презирай противников за то, что они иноплеменники, ибо они разумны, как и ты, им также присущи природная мудрость и хитрость.

23. Будь кроток, обходителен и скромен, но так, чтобы не оказаться из-за скромности в пренебрежении. Будь скромен внутренне, а внешне, на людях держи себя с честью и достоинством. Старайся превосходить всех во всем: в разговоре, в одежде, в походке, в делах. Избегай не только молвить постыдное слово, но даже услышать его. Не старайся быть общительным, ибо не можешь оказаться и стратигом и мимом[49 - Мим – комедийный актер народного театра, лицедей.].

21. Когда ты свободен и не занят службой, читай книги, а также исторические труды и церковные сочинения. Не говори: «Какая польза воину от догматов и церковных книг?» – так как извлечешь великую пользу. Если ты будешь достаточно усерден, то усвоишь из них не только догматы и душеполезные рассказы, но и назидания, нравоучения и военные советы. Ведь почти весь Ветхий Завет – военная книга, да и в Новом Завете усердный человек пожнет немало назидательного. Таким я тебе велю быть, чтобы все дивились доблести твоей, и благоразумию, и познаниям и красноречию твоему. Если ты полюбишь и соблюдешь это, то будешь счастлив.

32. Стремись превзойти всех, чтобы добиться почета. А как это достигается? Не иначе, как рвением и бдениями. Я еще не видел до сих пор старательно и неусыпно действующего человека, который не достиг бы вершин успеха, так как служба не бывает напрасной. Впрочем, не все идут прямой дорогой, но отклоняются для несправедливости… Знай, что на таких смотрели как на самоубийц. Они не только приняли постыдную смерть, но примут кару и от грядущего суда.

    (Советы и рассказы Кекавмена, с. 140–189)

Византийский Суворов

Величайший византийский полководец Велизарий (504-565 гг.), сокрушивший варварские королевства вандалов и готов, удостоенный от императора Юстиниана I (правил в 527-565 гг.) первого за время существования Восточной Римской империи триумфа, был в жизни очень честным, мягким и скромным человеком. В нем словно воплотились все те качества, которые авторы военных трактатов требовали от стратига. Недаром А. В. Суворов, по воспоминаниям его историографа Е. Б. Фукса, «сим именем (т. е. Велизария. – сост.) называл иногда себя».

Велизарий прибыл в Византию[50 - Эпизод, описанный историком Прокопием Кесарийским, сопровождавшим Велизария в походах, относится к 540 году.] вместе с Витигисом[51 - Плененный Велизарием в Италии король остготов (правил в 536-540 гг.).], везя все сокровища. С удовольствием увидал император Юстиниан Витигиса и его жену своими пленниками и удивлялся толпе варваров, их физической красоте и огромному росту. Приняв замечательные сокровища в Палатин (императорский дворец. – сост.), он разрешил сенаторам секретно их осмотреть, завидуя огромности совершенных Велизарием подвигов.

Он не выставил их на показ народу и не дал Велизарию триумфа, подобно тому, как это сделал он для него, когда Велизарий вернулся с победой над Гелимером[52 - Плененный Велизарием в Северной Африке король вандалов (правил в 530-534 гг.).] и вандалами.

Однако имя Велизария было на устах у всех: ведь он одержал две такие победы, каких раньше ни одному человеку никогда не удавалось одержать, привел в Византию с боем взятые корабли, двух пленных царей и вновь вернул римскому государству богатства, отобранные им у врагов, в столь короткое время возвратив под власть империи почти половину земель и моря. Для византийцев было величайшим удовольствием видеть каждый день, как Велизарий выходил из своего дома, идя на площадь, или возвращался назад, и им никогда не надоедало смотреть на него. Его выходы были похожи на блестящие триумфальные шествия.

Он был красив и высок ростом и превосходил всех благородством выражения лица. И со всеми он был настолько мягок и доступен, что был подобен человеку очень бедному и незнатному. Любовь к нему как к начальнику со стороны воинов и земледельцев была непреодолима. Дело в том, что по отношению к воинам он больше, чем кто-либо другой, был щедрым. Если кто из воинов в стычке подвергался какому-либо несчастию, будучи ранен, то он прежде всего успокаивал его мучения, вызванные раной, крупными суммами денежных подарков, а наиболее отличившимися подвигами он позволял иметь как почетные отличия браслеты и ожерелья; если же воин терял в сражении или коня, или лук, или другое какое оружие, то он тотчас же получал от Велизария другое.

Земледельцы любили его за то, что он настолько бережно и заботливо относился к ним, что под его командованием они не испытывали никакого насилия; напротив, все те, в стране которых он находился со своим войском, обычно богатели сверх меры, так как все, что продавалось ими, он у них брал по той цене, какую они спрашивали. И когда созревал хлеб, он очень заботливо принимал меры, чтобы проходящая конница не причинила кому-нибудь убытка. Когда на деревьях висели уже зрелые плоды, он строго запрещал кому бы то ни было касаться их.

Ко всему этому он отличался замечательной сдержанностью: он не касался никакой другой женщины, кроме своей жены. Взяв в плен такое огромное количество женщин из племени вандалов и готов, столь выдающихся красотой, что более прекрасных никто на свете не видал, он никому из них не позволял явиться себе на глаза или встретиться с ним каким-либо другим образом. Во всех делах он был исключительно прозорлив, но особенно в затруднительных положениях он лучше всех других умел найти наиболее благоприятный выход. В опасных условиях военных действий он соединял энергию с осторожностью, огромную смелость с благоразумием, и в операциях, предпринятых против врагов, он был то стремителен, то медлителен в зависимости от того, чего требовали обстоятельства.

Помимо всего этого, в самых тяжелых случаях он никогда не терял надежды на удачу и никогда не поддавался панике; при счастьи он не кичился и не распускался; так, пьяным никто никогда не видел Велизария. Все время, когда он стоял во главе римского войска в Ливии и в Италии, он всегда побеждал, захватывая и овладевая всем, что ему попадалось навстречу. Когда он прибыл в Византию, вызванный императором, его заслуги стали понятны еще больше, чем прежде.

Сам он, выдаваясь высокими духовными качествами и превосходя бывших когда-либо военачальников как огромными богатствами, так и силами своей щитоносной охраны и копьеносных телохранителей, стал, естественно, страшен для всех – и властвующих, и воинов. Думаю, никто не осмеливался противоречить его приказаниям и совершенно не считал недостойным себя со всем рвением выполнять то, что он приказывал, уважая его высокие душевные достоинства и боясь его могущества. Таким образом, Велизарий, могущественный, как сказано, и по своему политическому значению, и по таланту, всегда имел в виду то, что может принести пользу императору, и то, что он решил, он всегда выполнял самостоятельно.