По кличке Рейнджер

– Никогда не был.

– Побываешь, – многообещающе произнес Медведь. – Интересные дела там начинаются…

– Что, заброска в тыл противника? – посмотрел на него выжидательно Влад.

– А ты против? – хмыкнул Медведь и изрек очередную десантную мудрость, он был их кладезем: – Десантник – человек свободный. Куда пошлют, туда он и захочет.

* * *

Большие бронзовые антикварные часы на стене стучали так, будто жадно клацали железными зубами. И на улице невероятно шумно.

Люда Кош приоткрыла глаза, и по ним резанул свет. Она скосила взгляд. Рядом расположилось нечто большое, противное, от чего исходила дурная энергия. Весь мир казался каким-то не таким, неуютным. В нем стало тесно и опасно.

Все здесь ополчилось против нее – звуки, запахи, свет!

Она застонала. Приподнялась. Встряхнула головой. И начала быстро возвращаться на круги своя. Все приходило в норму. Голова была ясной и пустой. На душе полегчало.

Рядом лежал Жиган. Давно и хорошо знакомая цыганская морда, а не какое-то выброшенное на берег морское чудовище, как показалось сначала.

Это все его таблетки. Чудо, а не таблетки. После марихуаны чувствуешь себя опустошенной. После кокаина на душе так бермудно, что жить не хочется. А тут – пара минут, чтобы прийти в себя, и ты как новенькая.

– Вставай, мальчишечка. – Она весело ткнула Жигана в бок.

Тот замычал и заворочался.

– Вставай, Жиган. – Она потерлась обнаженными грудями о его спину.

– Что? – пробурчал он, не открывая глаз. – Сколько времени?

– Седьмой час.

– У тебя крыша съехала? До трех же кувыркались!

Она прикрыла глаза. Точно, до трех часов ночи они предавались любовным утехам. Это было непередаваемо. Она обитала одной ногой в этом мире, где ею овладевал Жиган, а другой ногой в тех загадочных пространствах, куда забросили ее таблетки.

– Жиган, ты мужик или кто?

– Или кто, – пробурчал он.

– Уж не из тех ли? Не цветной?

Жиган разогнулся как пружина. Резко потянулся к ней, цепкими пальцами сжал ее горло.

– Ты, шлюха! Еще такое вякнешь – твою башку тупую в унитаз спущу!

Люда захрипела, пытаясь оторвать руки Жигана.

Он отпустил ее. Она закашлялась.

– Ох…л? – выдавила она.

– Я предупредил.

– Я пошутила. А ты…

– Ладно. Пока проехали.

– Крутой ты, Жиган. Я балдею от таких. – Она потянулась к нему. Атаковала с пугающим неистовством, так что итальянская широкая кровать грозила рухнуть от разрушительной энергии бурно сплетающихся тел.

Когда все закончилось, Люда не могла успокоиться. Энергия ее так и не нашла до конца выхода.

Не одеваясь, она отправилась на кухню. И провозилась там несколько минут.

– Завтрак. – Она извлекла из микроволновки готовые полуфабрикаты. Сегодня она разрешила не приходить хохлушке, работавшей у нее прислугой. Так что пришлось самой лезть в холодильник и в печку.

Жиган без особого аппетита съел завтрак – прямо в постели. Выпил чашку кофе.

– Завтра уезжаю, – уведомил он, кладя поднос на столик на колесиках.

– Куда?

– К себе. В Семиозерск.

– С хрена ли?

– Дела.

– Дела, дела. Зае…ли все эти дела. У меня тоже дела. Перед пиплом сегодня придется под фанеру всю ночь в «Распутине» корячиться.

– А чего, не нравится?

– Я же актриса.

– Еще скажи, что живешь для публики.

– Я актриса! – хлопнула ладошкой по постели Люда Кош.

– Актриса, актриса.

– И нечего здесь.

– Чего раскудахталась?

– Может, из-за того, что ты уезжаешь.

– Из-за меня? Или из-за «елочки»?

– Ну ты же оставишь мне ее?