Другие. Боевые сталкеры

– Замечательно, – услышал он со спины. – А теперь даже не шевелимся.

Очень тяжело выполнить такое требование. Особенно когда стоишь в позе борца сумо. Голос звучал всего в двух шагах, и, если ориентироваться по тембру его звучания, он принадлежал двадцатипятилетнему парню.

– На колени! – послышалась следующая команда. – Держи руки так, чтобы я их постоянно видел!

– Вы же уехали, мать вашу? – не выдержал Ждан.

Он знал ответ. Оставив одного милиционера в засаде, оставшиеся решили нарисовать петлю и вернуться. Значит, он все-таки совершил ошибку, находясь в доме…

– Как вы догадались?

– Вещи на подоконниках не нужно трогать, если прячешься.

Ждан вспомнил, как ближе к обеду прокрался к окну и отодвинул в сторону лампу «Летучая мышь», чтобы не мешала смотреть. Она стояла на краю подоконника, а он переместил ее к центру.

– У вас, я вижу, методы не меняются, – в бешенстве процедил полковник.

Стиснув зубы, Ждан встал сначала на одно колено, потом на второе. Ярость от собственной глупости едва не заставила его зарычать. Неужели все рухнуло?! Вся жизнь закончится тем, что его пленит какой-то сопляк?!

Сзади раздалось металлическое клацанье. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять – это наручники. И что теперь? Его закуют в кандалы и повезут, как Степку Разина, четвертовать в Грозный?! Но сначала, конечно, в КГБ. И кто испортит жизнь Ждана? Этот герой-одиночка?..

Полковник почувствовал, как тот, что был за спиной, схватил рукой его ладонь. Сейчас на запястье щелкнет первый наручник…

Коля Власов, старший лейтенант милиции, после отъезда коллег остался у дома подозреваемого. Придя в уголовный розыск из дивизии морской пехоты, дислоцирующейся во Владивостоке, он быстро занял свою нишу в милиции. Вскоре все перестали обращать внимание на то, что он бывший военный. Об этом вспоминалось лишь тогда, когда женщины УВДТ на День Советской Армии уделяли ему гораздо больше внимания, нежели остальным. Возможно, свою роль играла внешняя привлекательность и внутреннее обаяние. Как бы то ни было, Николай считался в милиции человеком исполнительным и личностью незаурядной. Об этом знали не только в его ведомстве. Старший лейтенант вот уже несколько часов находился в состоянии сомнений. Привыкший неразрешимые задачи решать превентивными методами, он никак не мог взять в толк решение начальства торчать у этого дома. Тот факт, что домик стоит на единственно верном направлении к Грозному, не является основанием сидеть здесь сутки. Но потом вдруг он заметил фокус с лампой. И начальник сказал: ждать. Но Власову казалось, что гораздо проще разбить окно и проникнуть внутрь. Однако понимал, что ему, неполных два года отработавшему в милиции, не пристало давать советы бывалым, которые раскручивают сложные дела, как бабушкин моток ниток. Надо стоять – значит, будем стоять. Но потом начальник велел ему остаться. Ненадолго. На десять минут. Ровно столько нужно, чтобы «Мерседес» проехал по дороге, замкнув кольцо. Если лампа на окне действительно перемещалась, значит, в доме кто-то есть. Отъезд машины беглец воспримет как предложение выйти. Так и случилось.