Антидиверсанты

В некий час «икс» по команде с центрального пульта, размещенного на полигоне, датчики молниеносно связывались в единую цепь, где каждый из них был необходимым передаточным звеном. Формировался мощный организм, способный широким фронтом вести массированную атаку.

И тогда океан на пространстве в десятки квадратных миль превращался в чудовищный плавильный котел, где не было возможности существовать ни одному живому существу. Через пару минут атака прекращалась, но вскоре волны выбрасывали на каменистый берег сотни изуродованных рыб, а остров усеивался трупами тропических птиц. Мириады погибших насекомых тонким слоем покрывали пространство острова, и только люди, скрытые в бетонном бункере в самом центре полигона, оставались невредимы…

Такие испытания проводились здесь не часто, раз в год, и природа быстро восстанавливалась, залечивала страшные раны.

Но самое удивительное заключалось в том, что руководители проекта были недовольны результатами.

Месяц назад на базе Уайтвэй, расположенной на тихоокеанском побережье США, Дейвон понял, что ситуация изменилась.

Почему встреча должна была произойти именно здесь, Дейвону, конечно, не сообщили. На это секретное мероприятие прибыли люди, весьма далекие от реалий военно-морской службы.

Всего их было пять человек, не считая самого Дейвона: Браункэйв из Пентагона, Коллинз из ЦРУ, Перкинс из Госдепартамента и два субъекта, о которых Дейвон ничего не знал. При встрече они представились псевдонимами, что указывало на то, что эти парни имеют какой-то особый статус.

Расположившись в изолированном корпусе центрального здания военно-морской базы, собравшиеся приступили к обсуждению закрытой темы.

Председательствовал на встрече Дуайт Перкинс. Строго глядя на собравшихся сквозь стекла маленьких очков в золотой оправе, он произнес:

– Я не имею возможности подробно останавливаться на некоторых аспектах этого дела, но должен отметить следующее. Правительство и сам президент очень полагаются на вас. Поэтому сегодня мы должны тщательно разработать схему дальнейших действий. Начнем с вас, генерал Браункэйв.

– Если вас интересуют военные разработки, то могу определенно заявить: никаких новых достижений пока нет. Работы на полигоне идут своим чередом. YF-лучи показали свою эффективность еще двадцать лет назад, однако с тех пор все остается на прежнем уровне.

– Я не буду болтать о том, чего не знаю, – заявил Коллинз, – но кое-какими сведениями мы теперь богаты. Не только мы занимались этими проблемами, но и русские. И они добились в этом отношении в свое время огромных успехов. Возможно, здорово опередили нас. Хотя работы у них давно свернуты, важнейшие материалы сохранились. Посему, – он улыбнулся, – нам надо перейти сейчас к обсуждению более конкретных вопросов. Мы же, со своей стороны, постараемся в ближайшее время что-нибудь откопать. Месяца через три ждите значимых результатов.

* * *

Теперь, сидя на открытой террасе вместе со штатным сотрудником ЦРУ Альваресом и слушая совершенно неинформативный рассказ Мигеля, который отвечал за установку специальных датчиков, фиксирующих периодические атаки YF-лучей и их последствия, Дейвон вдруг ловит себя на мысли, что не понимает смысла всех этих экспериментов. Если русские действительно ушли вперед в исследовании феноменального излучения, зачем безмерно дублировать на этом несчастном полигоне один и тот же опыт? Нелепость, граничащая с идиотизмом. Наверное, у Пентагона слишком много лишних денег…

– Хорошо, Мигель, мне все понятно, – говорит Альварес, закуривая свою непременную сигариллу. – Можешь идти.

После ухода специального агента пару минут они молчат. Альварес невозмутимо выпускает дым в сторону соседней кухни, где споро готовит пищу, время от времени оглядываясь на двух солидных сеньоров, аппетитная мулатка Сильвия, а Дейвон пьет маленькими глотками сок.

– Что скажешь? – наконец спрашивает Альварес. – У тебя нет ощущения, что мы занимаемся полной ерундой?

– Еще какое.

Альварес вздыхает, аккуратно гасит окурок сигариллы в большой керамической пепельнице и вдруг делится сокровенным:

– Ты, Роб, конечно, можешь мне не верить, но я тебе много раз говорил: кому-то очень нужно, чтобы наши успехи оказались не слишком большими.

По-английски он говорит смешно, особенно тогда, когда требуется изложить что-нибудь существенное.

– Почему ты так считаешь? Обычная рутина.

– А потому, Роб, что я предложил еще год назад резко усилить интенсивность воздействия лучей, но меня даже слушать не стали.

– Предосторожность, – спокойно отвечает Дейвон. – Ты же не знаешь, как далеко они могут распространяться. Вдруг доползут до Барбадоса или других населенных островов?

Альварес раздраженно машет рукой:

– Да брось ты! Все давно просчитано. Дело, я думаю, в другом…

– И в чем же?

– Они ждут какого-то нового компонента, – тихо произносит Альварес, – чтобы испробовать установку на новой мощности. Я уверен в этом, Роб.

Дейвон отставляет в сторону пустой стакан из-под сока и так же тихо отвечает:

– Ты прав, амиго. Я даже знаю примерные сроки. Месяца через два…

Часть первая

Поиски и сомнения

1

«СПЕЦСООБЩЕНИЕ

Москва

2-е Управление ГРУ

Макарычеву

5 августа

Строго секретно

Дешифровано в 9-м Управлении: 13.54

От источника «Диксон» получены сведения исключительного значения. По словам одного из руководителей разведывательных служб США, в середине августа на территорию бывшего советского Полигона, расположенного на северо-востоке Украины, будет заброшен диверсионный отряд, целью которого является похищение стратегических материалов СССР (гриф особой секретности). В настоящее время не представляется возможным определить ни точные сроки его появления, ни конкретику оперативной задачи. Обращаю внимание на чрезвычайную ценность искомых материалов или компонентов для нужд Пентагона. Учитывая данное обстоятельство, прошу обеспечить прямой канал связи для непосредственной личной передачи курьеру новых, более подробных сведений, если они поступят в мое распоряжение в течение ближайших дней.

    Келлан».

2

Северо-восточная Украина

Бывший Полигон Вооруженных сил СССР

16 августа

13.45

Когда-то очень давно, в прошлом тысячелетии, полковник Калмыков стоял здесь же, у сворота проселочной дороги, где белыми тонкими остями развевался по ветру ковыль, стоял на краю неглубокого оврага и смотрел вниз.

Тогда, как и сейчас, был жаркий август, напоенный пряными запахами чабреца и полыни. Неровными увалами расстилалась впереди успевшая порыжеть под южным горячим солнцем степь. Вдали, там, где небо и земля соединялись в одно неразличимое серо-голубое марево, тогда находился Полигон. Отсюда нельзя было увидеть ни охранных вышек, ни пятиметрового бетонного забора, ни куполообразного, похожего на обсерваторию, здания Центра управления. Но дух этого зловещего места расползался по окрестной территории на сотни квадратных километров, словно незримыми тисками сдавливая степные просторы, окутывая мрачной тенью безысходности села и хутора, поля, засеянные пшеницей, элеваторы, шоссейные дороги, запруды на небольших речках, текущих в узких долинах. Если бы он знал в то время…

Это было еще до Чернобыля, до страшной правды о Семипалатинске. Никто из местных жителей тогда не мог и представить, какая опасность таится совсем рядом от их домов, пытается проникнуть в их жизнь черными отравленными стрелами смерти. Никто не знал об этом тогда, никто не знает об этом и теперь. Поскольку здесь не помогут счетчики Гейгера. Тут бессильны специалисты-химики, физики-ядерщики, биологи. Опасность исходила от приборов, о силе которых по-настоящему были осведомлены всего несколько человек в мире: Главный разработчик, Главный конструктор, Начальник Полигона, Министр обороны и Председатель КГБ. Секретность работ обеспечивалась на особом уровне, а решение об испытаниях санкционировалось высшими должностными лицами государства.