Гидроудар

* * *

Разбор учений проводился в просторной штабной палатке, разбитой рядом с наблюдательной вышкой полигона. У дальней стены на столе майор Лавров сразу же заметил огромный, больше метра в диагонали, ЖКИ-телевизор, рядом устроился со своим ноутбуком тот странный штатский.

К столу вышел Иволгин, и гул, стоявший в до отказа заполнившейся палатке, тут же утих – на этот раз «разбор полетов», обычно самая занудная часть любых учений, обещал быть очень интересным. По крайней мере, боевые офицеры, которых пригласили на это мероприятие из самых разных частей и разных родов войск, с нетерпением ждали комментариев и объяснений, свидетелями какого чуда они только что оказались.

– Товарищи офицеры, – торжественно и довольно напыщенно для этой полевой обстановки начал генерал, – позвольте представить вам доктора физико-математических наук, профессора Виктора Сергеевича Беляева.

Иволгин сделал широкий жест в сторону штатского, предлагая поприветствовать гостя, и сам же первый зааплодировал – точь-в-точь как давеча на командной вышке.

– Виктор Сергеевич – наш известный ученый, работает в одном из научно-исследовательских институтов Министерства обороны. Именно под его руководством была разработана, произведена, а сегодня успешно испытана новая система управления подразделением при боевом применении, – продолжил представление Иволгин. – Я представляю, насколько поразили вас действия штурмового взвода, и могу только догадываться, о чем бы вы хотели расспросить Виктора Сергеевича. Он ответит на ваши вопросы в пределах своей компетенции. Но главное не в этом.

Иволгин сделал эффектную паузу и обвел взглядом присутствующих.

– Главное для нас – это ваше мнение. Мнение настоящих боевых офицеров, не раз работавших в разных горячих точках. Насколько полезной окажется эта система в бою? Насколько повышается эффективность действия войск? Словом, стоит ли эта разработка наших глубокоуважаемых ученых того, чтобы российское государство вложило в нее многие миллионы и миллионы народных рублей и приняло систему на вооружение.

– Ну, поет! – довольно отчетливо прозвучал в тишине палатки чей-то комментарий, и брезентовые стены содрогнулись от хохота.

Дело в том, что Иволгин действительно умел говорить в определенных ситуациях красиво и гладко, поэтому часто представлял ВДВ на различных совещаниях в Минобороны. Умел он также, в случае необходимости, весьма ядрено и витиевато распекать подчиненных – вовсе не выбирая выражений. В общем, за эти умения или за фамилию «птичью», но в десанте за генералом накрепко закрепилось прозвище «Соловей». Поэтому меткое замечание кого-то из «чужаков» очень развеселило десантников.

Иволгин сурово сдвинул брови:

– Попрошу внимания. Помните, товарищи офицеры, о высокой ответственности ваших оценок и об их важности для нашей Родины. А также на всякий случай напомню, что здесь находятся лишь те офицеры, на кого распространяется режим особого доступа к государственным секретам. Объяснять, что все, что вы сегодня видели и что еще увидите и услышите, находится под грифом «совершенно секретно», надеюсь, не стоит.

– В кои-то веки родину наши оценки заинтересовали, – жарко шепнул кто-то Лаврову в самое ухо. Майор обернулся – все тот же морпех, с которым они вместе наблюдали за учениями со смотровой вышки. Наверное, почувствовал родственную душу. – А когда наших ребят, совершенно неподготовленных, в Грозный бросили, чтоб погоны свои прикрыть, никто нашего мнения почему-то не спрашивал.

– Да уж, – отозвался Батяня. Что правда, то правда – не слишком часто Родина интересуется мнением тех, на чью самоотверженность она рассчитывает.

– Слово предоставляется герою наших сегодняшних учений Виктору Сергеевичу Беляеву, – Иволгин кивнул штатскому и, еще раз окинув суровым взглядом собравшихся, уселся в первом ряду.

Профессор, смешно семеня тощими ногами, вышел к телевизору, прижимая сложенные ладошки к груди и глубоко кланяясь. Ни дать ни взять, великий сансей! Как будто это он в одиночку положил полсотни «боевиков» условного противника в захваченном здании, а не просидел весь бой у монитора своего ноутбука.

– Спасибо вам большое, Алексей Петрович, – еще раз поклонился Беляев, на этот раз непосредственно Иволгину, – за ваши теплые слова, но в сегодняшнем удачном штурме, свидетелями которого вы все стали, есть не только моя заслуга...

«Еще бы! С полной выкладкой не ты по полигону бегал!» – Отчего-то симпатии особой профессор Беляев у Лаврова не вызывал.

– ... но и всего коллектива нашего института, приложившего немало сил к созданию представляемой вам системы, – закончил тираду ученый, и майор только присвистнул – этот хлыщ действительно не счел нужным даже вспомнить бойцов, работавших сегодня на полигоне!

Иволгин опять зааплодировал, но офицеры поддержали генерала на этот раз жиденькими хлопками, и Беляев смог продолжить:

– Спасибо, господа! Прежде всего хочу продемонстрировать вам последнюю часть нашей системы – ШЗЭАУЦ.

«Опять дурацкие аббревиатуры», – удивительно, но чем дольше выступал профессор, тем меньше он нравился Батяне. Майор, наверное, даже не смог бы толком объяснить, чем именно этот штатский его так раздражает, но бесил этот плюгавый очкарик Батяню капитально.

– Прошу вас! – Беляев кивнул, и из первого ряда поднялся боец в полной выкладке. Его камуфляж был совершенно грязный, пыльный, разгрузка топорщилась боеприпасами, зато на голове был совершенно новенький шлем с прозрачным пластиковым забралом. Наверное, догадался Лавров, это кто-то из тех спецназовцев, участвовавших в показательном штурме. Но профессор, оказывается, демонстрировал собравшимся вовсе не бойца: – Вот этот сложный механизм и называется ШЗЭАУЦ – шлем защитный с электронным автоматическим указанием цели.

– Прошу прощения, Виктор Сергеевич, – вмешался в представление Иволгин, поторопившись исправить бестактность ученого. – Разрешите вам представить старшего лейтенанта Бондарчука. Командир взвода спецназа Внутренних войск МВД. Его подразделение осуществляло сегодняшний штурм. Продолжайте!

– Да, конечно, – ничуть не смутился профессор. – Этот шлем входит в экипировку всех бойцов подразделения, в котором применяется наша система. Как вы можете видеть, сбоку укреплена миниатюрная видеокамера с широким углом обзора и достаточно высоким разрешением. На затылочной части шлема – аккумулятор и приемо-передающее устройство, посылающее сигнал с видеокамеры на монитор командного пункта. Во время учебного боя я мог видеть картинку со шлема любого бойца прямо на своем ноутбуке.

Беляев включил ноутбук, изображение с которого сейчас транслировалось на огромный экран телевизора – чтобы всем собравшимся было лучше видно. Больше всего картинка действительно напоминала какую-то сильно навороченную реалистичную «стрелялку» – вспышки взрывов, мечущиеся в дыму фигурки, по которым прыгает красное перекрестие прицела, столбики быстро сменяющих друг друга цифр...

– Специальная компьютерная программа обрабатывает всю поступающую в процессор информацию и тут же выдает результат, – продолжал тем временем ученый. – Под результатом я имею в виду информацию, которая в бою наиболее востребована. Во-первых, распознавание цели по принципу «свой – чужой», во-вторых, непосредственно целеуказание с демонстрацией расстояния до объекта. А в-третьих, оценка возможных угроз. Вся эта информация выводится на пластиковое забрало шлема, причем наиболее опасные угрозы высвечиваются ярче, помогая военнослужащему в бою быстрее реагировать на любое изменение ситуации.

По рядам прокатился шумок – так вот в чем кроется секрет столь успешного штурма!

– Должен заметить, – польщенный произведенным эффектом, профессор даже потер руки от удовольствия, – что вывод информации на внутреннюю поверхность забрала осуществляется по тому же принципу, как в «Мерседесах» и «Лексусах» выводятся показания на лобовое стекло. То есть забрало абсолютно прозрачно, и ничто не мешает обзору. Кроме того, оно сделано пуленепробиваемым по третьему классу, что защитит лицо военнослужащего если не от прямого попадания пули, то от случайного осколка уж точно. Наконец, шлем – универсальный комплекс связи между бойцами подразделения, работающий как на прием, так и на передачу информации. Кроме того, один из режимов использования подразумевает голосовые подсказки компьютерной управляющей программы. Бойцу нужно будет только вовремя среагировать на команду системы.

Виктор Сергеевич закончил объяснения и победно оглядел аудиторию – ну, и как, интересно, прореагируют эти вояки? Они ведь понюхали пороху достаточно, а значит, должны высоко оценить разработку, которая облегчит им жизнь.

– Разрешите? – Из глубины зала поднялся невысокий, но очень плотный коротко стриженный мужчина с рано поседевшими висками. – Майор Петрушкевич.

– Вы откуда? – поинтересовался Иволгин, ревниво всматриваясь в волевое лицо майора. – Вроде не из десанта?

– Спецназ ГРУ.

– Слушаем вас, товарищ майор.

– У меня скорее не вопрос, а замечание. Как у Верещагина из «Белого солнца» – за державу обидно. Вы нас собираете со всей России, гордо демонстрируете эту систему, преподнося ее как вершину изобретательства нашей оборонки, как некое невиданное достижение, которому мы должны радоваться, как дети. Так вот, справедливости ради должен отметить, что подобные системы уже давно опробованы в войсках блока НАТО. И если не получили еще массового распространения, то только по причине дороговизны. Но спецподразделения подобными системами экипированы. По такому же принципу работают и шлемы пилотов штурмовой авиации и вертолетов огневой поддержки. Так что примера какого-то гениального изобретательства, вы уж простите, товарищ ученый, я здесь не вижу.

По рядам прошелестел вздох изумления. Кто-то громко рассмеялся – молодец разведчик, здорово всыпал этому очкарику! И главное – поделом! В самую точку попал.

А майор поднял руку, успокаивая коллег, и продолжил:

– Поймите правильно, это не претензия к вам. Молодцы, что разработали систему. Хорошо, что продвигаете ее. Дай бог, с финансированием все будет нормально, и эти шлемы мы рано или поздно получим. Я о другом – о принципе. Мы ведь в принципе опаздываем. Мы вечно бьем по хвостам. Мы постоянно пытаемся кого-то догонять, с кого-то брать пример. И – проигрываем! Я даже больше того скажу – кавказские войны последнего времени развратили нас. Ничего не скажешь – доблестное занятие для армии двадцать первого века воевать с гражданскими, с непрофессионалами. А если столкнуться придется не со спустившимися из диких аулов террористами, а с современной, высокотехнологичной армией, для которой ваши волшебные шлемы – обыденность? Да им ваши электронные навороты... Как говорится, напугали ежика голой...

Палатка грохнула дружным смехом, заглушившим последние слова майора. Смеялись все, даже Иволгин. Это было как разрядка, как своеобразная месть профессиональных солдат какому-то гражданскому профессору, явившемуся сюда с видом победителя. Что, очкарик, выкусил?

Удивительно, но ученый ни на йоту не смутился. Дождавшись, когда отсмеявшиеся офицеры начнут утихать, Виктор Сергеевич разочарованно вздохнул:

– Жаль, что вы торопитесь с выводами, майор. Ведь шлем, который, как вы правильно заметили, уже давно используется в авиации, к примеру, является в нашей системе вовсе не главным изобретением.

Офицеры прислушались.

– В бою все решают доли секунды – кто первым выстрелит, тот и победитель, – в полной тишине изрек прописную истину профессор, поучительно подняв палец.

– Что вы говорите! А мы не знали... – прозвучал чей-то насмешливый голос, но ученый даже бровью не повел.

– Главный недостаток подобных систем управления боем – что в авиации, что в нашем, сухопутном, варианте – время реакции человеческого мозга на подсказки компьютера, – с нескрываемым торжеством изрек Виктор Сергеевич. – Машина обнаружила цель, выдала ее координаты, сообщила характеристики. Она может подсказать даже, каким оружием лучше поразить эту цель. Но пока пилот, наводчик танка или спецназовец сообразят, что делать, может быть уже и поздно. Ценность нашей разработки именно в том, что мы в разы сокращаем время реакции бойца на подсказки компьютерной системы. Полная обработка данных сегодняшнего учения еще впереди, но даже первые результаты показывают, что время на принятие решения в предлагаемой системе практически не тратится. И именно поэтому штурм был столь удачным – система не оставляет противнику шансов.

И опять офицеры зашумели – слишком много непонятного было в словах ученого. Кто-то выкрикнул:

– Как это, не тратится? Что, бойцу думать не надо? Выбирать цель не надо? Действия свои обмозговать?

Виктор Сергеевич с улыбкой поднял руку – в его пальцах сверкнул маленький кусочек металла.

– Похоже на украшение, не так ли? С такими «сережками» сегодня воевали все бойцы спецназа, штурмовавшие здание.

– Что это?