Матадоры войны

Негромкий стук в дверь нарушил обеденную трапезу в детском приюте для сирот Marнa del Amparo, расположенном в самом низовье реки Тежу на границе с Португалией близ города Бадахос. Сеньора Диас первой вскинула голову, и взгляд ее остановился на молоденькой черноволосой девушке с большими выразительными глазами.

– Будьте добры, сеньорита Пилар, сходите и откройте дверь. Ведь вы ближе всех находитесь к выходу, – глубоким грудным голосом, столь часто повергавшим детей в ужас, произнесла сеньора Диас.

Несколько взрослых ребят, среди которых особенно выделялся вихрастый шестнадцатилетний подросток с узким, болезненного вида лицом, недовольно засопели. Сеньориту Пилар в приюте обожали все без исключения. Равно как и все поголовно недолюбливали сеньору Диас. Две другие воспитательницы, не менее молодые, чем сеньорита Пилар, Каталина и Марта, лишь коротко переглянулись.

Легким движением руки Пилар отодвинула от себя тарелку и встала из-за стола. Сеньора Диас с мрачным видом наблюдала за тем, как дети провожают свою любимицу взглядами.

Стук в дверь повторился.

– Это, вероятно, приехал Федерико. Садовник, – высказала предположение Марта. – Он обещал быть на этой неделе и заняться клумбами с восточной стороны.

– Старый Федерико никогда не стучится, – грубо буркнул вихрастый парень с болезненным лицом.

– Ешь и помалкивай, Андрес, – осадила его сеньора Диас.

Воспользовавшись тем, что воспитательница при этом обернулась на дверь, Андрес сделал неприличный жест в ее сторону и тут же снова уткнулся в тарелку. Дети дружно рассмеялись.

Однако веселье их продолжалось недолго. Не успела сеньора Диас грозно развернуться и привычно цыкнуть на ребят, как дверь в общую столовую распахнулась, и высокий широкоплечий мужчина с сиротливой щепоткой усов над верхней губой грубо втолкнул перед собой в помещение сеньориту Пилар, одной рукой ухватив девушку за волосы, а другой упираясь ей в спину. Андрес первым вскочил на ноги. Глаза его свирепо блеснули. Вслед за ним поднялись и еще шестеро ребят, но широкоплечий мужчина с усами только криво усмехнулся, наблюдая за их действиями.

В столовую вошли еще трое мужчин. В руках каждого из них было по компактному мини-автомату «узи» израильского производства.

– Не двигаться! – гаркнул один на ломаном испанском и в знак устрашения грозно повел дулом автомата.

Ребята замерли.

– В чем дело? – Голос сеньоры Диас предательски дрогнул. – Что вам нужно, сеньоры? Кто вы такие?

Мужчина с усами толкнул Пилар в спину и одновременно с этим выпустил ее волосы. Девушка вскрикнула и, не удержав равновесия, упала лицом вниз. Андрес кинулся к ней и, протянув руку, помог подняться. Мужчина с усами вновь изобразил на лице кривую презрительную усмешку. В его правой руке, до этого скрытой от посторонних взоров спиной сеньориты Пилар, так же как и у трех других незваных визитеров, надежно покоился автомат.

Вопрос сеньоры Диас так и повис в воздухе без должного ответа.

– Всем встать! И отойти к дальней стене! – последовал очередной приказ. – Встать, я сказал!

Мужчина с усами, слегка прищурившись, наблюдал за тем, как дети и женщины покорно выполняют требование одного из его сообщников. Когда обитатели приюта для сирот нестройным рядом разместились вдоль дальней стены столовой, он развернулся в профиль и коротко бросил себе за спину по-персидски:

– Пересчитай их, Сохраб.

Тот, к кому были обращены слова мужчины с усами, выступил вперед, расстегнул куртку, сбросил ее на пол и двинулся в направлении заложников. Из уст сеньоры Диас невольно вырвался возглас изумления, который, впрочем, она тут же и подавила, зажав рот двумя ладонями. Могучий торс Сохраба, прикрытый лишь черной обтягивающей футболкой, опоясывали ленты с динамитными шашками.

По примеру Сохраба еще один из мужчин тоже снял куртку, демонстрируя обилие взрывчатки у себя на груди. Он прикрыл дверь в столовую и лениво привалился к косяку, наблюдая за пленниками единственным зрячим глазом. Третий иранец, который и отдавал до этого приказы по-испански, остановился рядом с главарем группы.

– Надо проверить остальные два этажа, Эльбрус, – негромко обратился он к мужчине с усами.

Тот согласно кивнул, но никаких конкретных указаний с его стороны пока не последовало.

– Тридцать девять человек, – доложил Сохраб. – Четыре женщины и тридцать пять детей.

Эльбрус снова кивнул.

– Спроси у них, есть ли еще кто-нибудь в здании, Асфан.

Человек, сносно изъяснявшийся по-испански, помахивая автоматом, шагнул вперед. Его опытный орлиный взгляд моментально вычислил в общей толпе ту, с кем предпочтительнее всего было бы вести переговоры. Он молча поманил пальцем сеньору Диас. Женщина нервно сглотнула, но ослушаться приказания вооруженного человека не посмела. Она приблизилась к Асфану.

– На втором и третьем этаже еще кто-нибудь есть? – спросил иранец.

– Д-да… – заикаясь от страха, выдавила из себя сеньора Диас. Привычная глубина ее голоса испарилась как-то сама собой. Старшая воспитательница уже не выглядела столь грозной и непреклонной особой, какой дети привыкли видеть ее обычно. – На т-третьем этаже трое р-ребят. Им н-нездоровится. С ними еще одна из воспитательниц. А на в-втором, где у нас расположены учебные заведения, находятся два методиста. М-мужчина и ж-женщина… Они…

Асфан внимательно слушал женщину, слегка наморщив лоб. Видно было, что его испанский не позволяет понять каждое произносимое слово. Однако при упоминании о мужчине Асфан нахмурился. Обернувшись к Эльбрусу, который к этому моменту по-хозяйски придвинул к себе стул и сел, он бегло перевел слова сеньоры Диас на фарси. Эльбрус водрузил ноги на стол, положил автомат себе на колени, выудил из кармана коробок спичек и с мрачным видом покрутил его между пальцев.

– Сохраб, иди на второй этаж и приведи этих двоих, – выдал он после непродолжительной паузы. – Джамшед, займись теми, что на третьем. Всех тащите сюда. Заодно проверьте там каждую комнатку и каждый уголок. У меня нет оснований доверять этой неверной. Осмотрите все сами.

Сохраб, поигрывая мускулатурой, первым направился к лестнице. Одноглазый Джамшед, отлепившись от дверного косяка, неохотно поплелся следом. Эльбрус вынул из коробка одну спичку и вставил ее в рот. Затем указал пальцем на заложников.

– Разъясни им ситуацию, Асфан. Все, как мы договаривались. А как только подойдет Шахриар со своими людьми, так и приступим.

Асфан ткнул дулом автомата в грудь сеньору Диас, заставляя ее вернуться к остальным, и тут же заговорил, как по писаному, коверкая отдельно взятые испанские слова:

– Если будете вести себя разумно, мы никому не причиним зла. У нас есть свой интерес, и мы не уйдем отсюда, пока он не будет удовлетворен. Вы наши заложники. Наша гарантия безопасности на время проведения переговоров с испанскими властями. От этих самых властей и от их поведения будут зависеть ваши жизни. Мы, как истинные дети ислама, не боимся смерти. Так что если понадобится, мы встретим смерть лицом к лицу, без страха и без колебаний. В этом случае вы все тоже умрете. Все ясно?

Ответом на последний вопрос Асфана, в заученной речи которого прослеживалось немало противоречивых высказываний, было напряженное молчание. Иранец воспринял это как знак согласия. Удовлетворенно качнув головой, он вернулся к Эльбрусу и занял место на свободном стуле рядом с ним. Сверху послышались возмущенные выкрики и звук приглушенного удара. Марта тихо заплакала. Пилар осторожно обняла ее за плечи. Никто из детей не стремился сейчас встречаться взглядами со своими воспитателями. Входная дверь отворилась, и в столовую вошли еще несколько смуглых людей в черных одеждах. Как и их предшественники, вновь прибывшие были вооружены мини-автоматами.

– Приветствую тебя и твоих людей, Шахриар, – бросил Эльбрус, не оборачиваясь.

– Здравствуй, Эльбрус.

Вожак новой группы был чуть ниже Эльбруса, но зато на его лице красовалась черная окладистая бородка, и это, в свою очередь, придавало ему куда более важный командирский вид.

– Здесь все? – поинтересовался Шахриар, закладывая руки в карманы куртки.

– Сейчас приведут остальных.

Словно в ответ на его слова на лестнице появился Сохраб, подталкивая перед собой автоматом в спину пожилую испанскую пару. У мужчины кровоточила нижняя губа.

– Пытался отнять у меня автомат, – сухо пояснил Сохраб, останавливаясь у основания лестницы. – Собака!

Он резко замахнулся и ударил старика прикладом по шее. Тот покачнулся, но сумел устоять на ногах. Сопровождавшая его пожилая женщина протяжно завыла. Сохраб замахнулся и на нее, но нанести удар не успел. Стоявшая ближе всех к лестнице сухощавая девочка лет пятнадцати с двумя свисающими вдоль плеч косичками в отчаянии кинулась к иранцу и перехватила его за локоть.

– Не бейте сеньору Сокорро! Не надо! – завизжала она.

– Чонита! – окликнула ее сеньорита Пилар, но было поздно.

Эльбрус подхватил с колена автомат и хладнокровно надавил на гашетку. Короткая очередь ударила девочке в спину. Кровь брызнула на майку Сохраба. Он слегка отстранился, давая ребенку возможность беспрепятственно завалиться на пол к его ногам. Девочка упала. Ее ноги мелко засеменили в предсмертной агонии. Сеньора Диас закрыла лицо руками. Марта уткнулась в плечо Пилар. Каталина испуганно отшатнулась, наступив на ногу стоявшему рядом с ней пятилетнему мальчику в синей измятой майке. Старик с разбитой губой негромко, но сочно выругался по-испански.

Эльбрус положил автомат на прежнее место.

– Разъясни им еще раз, Асфан.

Шахриар неодобрительно поцокал языком, но трудно было сказать, в чей адрес прозвучало это неодобрение. За спиной бородатого иранца сеньорита Пилар насчитала восемь боевиков в черных одеждах.