Город страха

– Вы о чем?

– Увидите… Походите тут и все сами увидите. Тех, кто живет на красивых берегах, всякими правдами и неправдами выселяют, какие-то базы отдыха все хотят строить для богатых людей, какие-то развлекательно-туристические комплексы на манер европейских. А мы что… мы отжили свое на этих берегах.

– Да-а, – с пониманием сказал Антон, – не повезло вам с местной властью. Слишком предприимчивая она у вас.

– Во власти ли дело, если ее и нет тут никакой! – вдруг горячо сказала Мария Ивановна, а потом снова сникла и махнула рукой. – Тут другая власть. Которую мы и не видим. Кто-то тайно тут всем руководит, а власть, она так, для бумажки. Куда она там смотрит, я не знаю, только людей ведь запугивают, страхи всякие обещают, если добром с насиженных мест не уйдут да место под строительство не освободят.

– Обычно за дома деньги предлагают, компенсации. А эти что же? Просто сгоняют?

– Почему, вроде тоже предлагают. Только ведь не в деньгах счастье, не о том речь. Коли ты в этом доме вырос, коли не одно поколение твоих предков под этой крышей жило, так в цене ли на дом дело? Нет у него цены, не в деньгах его ценность для человека. А эти… этим лишь бы растоптать память, самого человека. Им легче свои делишки проворачивать потом…

Мария Ивановна замолчала и стала убирать со стола. Да, дела тут не очень хорошие. И главное, никто особенно не скрывается, почти открыто проворачивают свои махинации. А почему никто не опасается, что все всплывет? Причина проста: местная власть замазана в этой грязи, полиция замазана, кое-кто и из вышестоящих в областном центре тоже замазан.

– Ну, за чай спасибо, – вставая, сказал Антон, – пойдем мы прогуляемся. Нам-то с вами хорошо сидеть, а собаке побегать хочется.

– Сходите, а что же. Вы вдоль домов идите и как раз к Чусовой выйдете. Там у нас мостки еще сохранились. Детвора с них все в воду прыгала раньше. Там и спуск к берегу хороший.

Антон поблагодарил, снял с вешалки куртку и вышел в сени. Огр сразу вскочил со своего коврика и напрягся, глядя в глаза.

– Правильно понял, – кивнул Антон. – Пойдем погуляем, окрестности посмотрим.

Огр степенно вышел из дома, потом так же спокойно прошел по двору к калитке. Едва дождавшись, когда Антон откроет ее, протиснулся и замер, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Разведчик! Вперед пошел! В соседних дворах в злобном лае зашлись дворовые собаки, почувствовали чужака.

– Ну, слышал наш разговор? – задумчиво спросил Антон, скорее обращаясь к самому себе, нежели к собаке. – Прав мой шеф, информация соответствует действительности. Видишь, даже женщина, далекая от хозяйственной деятельности, и та знает о том, что тут делается. Значит, ни для кого не секрет. Пойдем посмотрим, каковы тут красоты берегов и урочищ. И на берег к воде мы пойдем…

Собака остановилась и оглянулась на дом. Опять возникло ощущение, что Огр понял все, о чем Антон говорил.

– Да-да, пойдем. Отдохнуть успеем. Я тут на работе.

Антон потрепал мощный загривок собаки. Огр поплелся рядом с расстроенным видом. Он стал крутить головой по сторонам с явным намерением кого-нибудь облаять… Он даже стал оглядываться назад, в надежде, что какая-то из особо настырных собак выскочит со своего двора и кинется к нему. Ну что же, у каждого свои способы поднятия настроения. Антон хотел было прицепить поводок к ошейнику, но решил пока подождать. Он понимал, несмотря на свой маленький опыт общения с животными, что для собаки на поводке – это не гулянье, а сплошная нервотрепка.

Чем ближе к реке они подходили, тем слышнее стали звуки строительства. В одном месте работал трактор или бульдозер. В другом раздавались какие-то стуки и звуки фрезы. То ли болгаркой что-то пилили, то ли на пилораме бревна распускали на доски и брус. Антон стал выбирать место, откуда на реку он смог бы взглянуть с высокого берега. Решительно двинулся вправо, куда вела накатанная грунтовая дорога.

Они прошли метров двести, и дорога резко свернула вправо. Там среди деревьев виднелись какие-то строения, но Антон решил пройти прямо, туда, где с высокого яра откроется вид на реку. Деревья быстро кончились, исчез и кустарник. Под ногами были только трава и каменистая почва. Антон ощутил на лице ветерок, что дул вдоль глубоко врезавшегося в скалы русла реки. Запах мокрых замшелых камней, травы и сосновой хвои.

Слева на изгибе реки он увидел расчищенный участок, на котором стоял цементовоз, высились две большие кучи песка и были сложены толстые темные бревна. Строительство! Техника и строительные материалы смотрелись на фоне дикой природы несколько неуместно, но отторжения в душе не вызывали. Или человечеству не развиваться и продолжать жить в единении с природой. Тогда тайга останется нетронутой, обширные степи не распаханными, а в небе не увидишь белого следа пролетающего самолета. Кому-то этого хочется, но в большинстве своем люди мечтают о максимальном комфорте и уюте. Не те времена, и не заманишь сегодня романтикой в палатках, приготовлением пищи на кострах. Люди готовы платить деньги за комфортное наслаждение природой, любование ею из уютного, желательно кондиционированного помещения. И без всякого гнуса и комарья.

Неприятно сознавать было другое, что доходы от этого туристического центра пойдут не в местную казну, потратятся не на улучшение жизни местного населения, а в карманы нескольких конкретных человек. Наверное, и не местных даже. И цена этой базе отдыха исчисляется не рублями и не долларами, а судьбами, а может, и жизнями людей. Слишком хорошо Антон знал, как такие захваты земли проворачивают криминальные круги. Тех, кто не согласен, кто стоит на пути, обычно растаптывают без особых душевных терзаний. Ничего личного, только бизнес.

Огр топтался рядом, обнюхивая землю. Несколько раз он, лязгая зубами, пытался схватить какое-то насекомое. Потом принялся валяться на траве…

Чуть выше на яру за деревьями виднелась крыша дома, покрытая современной кровлей. Там, куда вела грунтовая дорога, кто-то жил. И место было очень красивым, чтобы остаться во владении простого человека. Или уже отсюда всех неугодных выгнали и что-то здесь уже построено коммерческое? Вот и надо сходить и посмотреть. Либо на жертв этой войны, либо на победителей.

– Огр, – позвал Антон, – пошли. Внимательнее по сторонам.

Последнее замечание Антон отпустил исключительно для того, чтобы собаке было веселее, будто это игра. И он тут же поймал себя на мысли, что снова пытается относиться к ней как к разумному существу.

Огр вдруг остановился, задрал голову и стал принюхиваться. Вид у него был недовольный. Он посмотрел на Антона, как будто спрашивая, а надо туда идти? Обязательно? А то сходили бы на берег, поплескались, побегали бы. А тут ведь интересного нет ничего.

– Это тебе нет, – отмахнулся Антон. – А для меня это работа. Пошли давай! И вообще, если я тебя с собой взял, то помогай. Смотри по сторонам, вникай, следи за опасностью. Мало ли…

Огр опустил голову, фыркнул и чуть ли не пожал плечами. Хотя это, может, у него холка дрогнула из-за попавшего в шерсть насекомого или травинки. Они молча пошли в сторону дома. Постепенно открылась картина отдельного хутора: жилой дом, два смежных сарая или чего-то на них похожего. Чуть поодаль несколько теплиц со снятой с каркаса пленкой, а ближе к лесу два валявшихся на боку улья. Антон опасливо повел головой и в самом деле увидел неподалеку на цветке пчелу.

По тому, как Огр весь подобрался, Антон догадался, что за углом дома кто-то есть, человек.

Антон сделал несколько шагов и увидел мужчину лет сорока, который сидел на перевернутом вверх дном старом ржавом баке и смотрел в землю. И даже не по рабочей одежде, а по тому, как бессильно опущены руки, Антон понял, что у него беда. А может, и не беда, а хуже – полная безысходность. Однако разговор надо как-то начинать.

– Здорово, хозяин, – приветливо сказал Антон, осматриваясь по сторонам. – Строишься? Хорошее место, вид замечательный на скалы, на реку…

– Да пош-шел ты! – прорычал вдруг мужик и вскочил на ноги. – Глумиться пришел? Контролировать? Добились своего, сволочи! Чего тебе еще надо?

Огр с некоторым недоумением уставился на хозяина хутора и на всякий случай зарычал, оскалив желтые огромные клыки. Слабоват он, конечно, против кавказской овчарки, которая в горах стада пасет и волков рвет. Рыкну я, пожалуй, на всякий случай, чтобы не забывался этот незнакомец.

– Эй-эй, ты что, – запротестовал Антон и чуть попятился назад. – Я же только спросить хотел…

Но человек его реакцию, видимо, воспринял как слабость, как испуг. И это придало ему сил. А может, накопилось в нем ненависти, злобы столько, что начал человек контроль над собой терять. И сейчас он схватил с земли обломок черенка лопаты и развернулся к гостю всем телом со зверским выражением лица. Ни собаки он не боялся, ни молодого крепкого незнакомца.

– Да стой ты! – закричал Антон, пятясь назад. – Я приезжий! Огр, фу! Назад!

Огр и не подумал слушаться. Наверняка он решил, что Антон сам не понимает всей опасности, выкрикивая такие неуместные команды. Какое на фиг «фу», когда в руках у этого типа палка. Вы, люди, хоть понимаете, что такое палка? Да это самая ненавистная вещь в глазах любой собаки. Да будь моя воля, я бы сейчас эту руку с палкой так хватанул зубами, что…

Но мужик, кажется, все же одумался, а может, размеры овчарки остудили. Да и вид оскаленных клыков впечатлял. Мужик посмотрел на гостя, на собаку, а потом со всего размаху ахнул черенком в стену дома и снова опустился на свой бак. Так опустился, как будто у него никаких сил совсем не осталось. Ни стоять, ни сопротивляться, ни жить.

Антон это сразу понял. Наверное, понял и Огр, потому что шерсть на его загривке стала опускаться, и зубы он перестал скалить, все еще недобро глядя на человека. Антон подошел, потрепал собаку по голове и чуть оттолкнул в сторону. Точнее, попытался оттолкнуть, потому что сдвинуть с места эту тушу весом килограммов шестьдесят-семьдесят непросто. Особенно когда туша этого не хочет.

– У вас что-то случилось, – начал разговор Антон. – Вы извините, я, наверное, не вовремя. И я представления не имею, что тут у вас творится. Я просто гулял с собакой…

– Дожимать ты меня пришел с собакой, – с болью в голосе сказал мужчина. – Я что, не понял? Вы мне все доходчиво объяснили. Вон, смотри! Дом пустой, ульи вывез, теплицы разбираю. Год пропал, долги не выплачены… Только вам на людей ведь наплевать.

– Я не тот, за кого вы меня принимаете, – напомнил Антон, – я просто…

– Не тот, вот и иди… Гуляй! Заодно скажи, что я теперь покладистый.

Он встал и ушел в дом, громко хлопнув дверью, отчего в окнах задрожали стекла. Огр отреагировал на это странно. Он зевнул в голос, блеснув слюнявыми клыками, и улегся на траву с видом челове… пардон, собаки, выполнившей свой долг. Ушел, и пусть. А то стоит, орет, палками машет!

– Ладно, пойдем отсюда, – позвал Антон собаку.

Огр посмотрел на него с крайним удивлением. Чего же уходить, когда мы всех разогнали? Самое первое дело пройтись, осмотреть все, обнюхать. Тебе неинтересно, ты можешь не ходить, а я?то…

– Пошли, чего развалился! – прикрикнул Антон. – Видишь, тут все непросто. Беда у человека. Неадекватен он.

Вот тебе и жизнь на красивых берегах реки, думал Антон, поглядывая, как за ним плетется недовольный пес. Из слов, в запале брошенных этим человеком, можно сделать вывод, что его в самом деле согнали с обжитого места. Ладно, выясним. Теплицы, ульи – не у каждого в пригородах такое хозяйство. Кому-то еще приглянулись берега…

Алексей Агапов выключил станок и стащил с рук перчатки. В ушах после нескольких часов работы пилорамы звенело. Всегда так перед обедом или вечером, когда заканчивается рабочий день – стоишь и слушаешь тишину. Пустой цех, запыленные седые стекла на окнах, запах свежего дерева. Этот запах всегда вызывал энтузиазм у Агапова, потому что если есть дерево, если оно пилится, значит, есть заказы, есть работа, есть доходы. Хотя творится непонятное. Работнички его стали вдруг увольняться один за другим. И ведь, главное, самый сезон, самые заработки! И здесь в округе строительство пошло, и в городе ремонты у людей. И всем нужен строительный брус, обрезная доска, вагонка.

Алексей снял спецовку и повесил у входа на гвоздь. Обед, но аппетита у него не было. Просто рабочие ушли на перерыв, и ему надо. Да и Танька там наготовила. Хотя не столько для мужа наготовила, для мужа она не очень старалась, а вот как ее братишка приехал, так крутится и крутится баба… И водочку выставляет на обеденный стол. А может, и к лучшему… Прийти, умыться, хватануть ледяной водки и… Но от проблем не уйдешь. Все это временно – захмелеешь, а через полчаса мысли снова в голову лезут. Да и хмель что-то не берет в последнее время.

Перед дверью дома Алексей на пару секунд остановился со странным чувством, которое стало его посещать в последнее время все чаще и чаще. Не хотелось в дом. Мало того, что на работе начались всякие неприятности, появилось еще и ощущение отчужденности. Как будто разлад с женой, хотя столько лет прожили душа в душу, все делили на двоих: и радость и невзгоды. Что же теперь, откуда эти ощущения? Нервы, что ли, совсем расходились, сдавать начинают?