Мир вздрогнет от нашего гнева

На следующий день Лавров проснулся очень рано. Сделав разминку и позанимавшись на спортплощадке, отправился к морю. Купание в морской воде ощутимо прибавило жизненных сил. После завтрака и процедур он снова пошел в спортивный городок и, сидя за шахматной доской, пасуя мяч на волейбольной площадке, постоянно озирался в надежде увидеть Галю. Но той нигде не было.

Неожиданно зазвонил его телефон. Сделав очередной пас, он достал сотовый и под протестующие возгласы болельщиков и своей команды взглянул на дисплей. Звонил генерал Федин. Интуиция подсказала: это неспроста!

– Здорово, Андрей! Как отдыхается у моря? – безмятежным тоном поинтересовался тот.

– Отлично! Что, есть какие-то дела?

– Да, и очень серьезные. Извини, но придется сорваться… В общем, предстоит поездка, и очень далеко, туда, где еще жарче, чем в Сочи. Как относишься к Индийскому океану?

– Нормально отношусь. Надо – значит, поеду. Когда прибыть в штаб?

– Чем быстрее, тем лучше… – Федин неожиданно встревожился. – Слушай, а что это ты так легко согласился? Не случилось ли чего?

– Нет, у меня все в порядке, товарищ генерал. До встречи! – Андрей нажал кнопку отбоя и, уведомив свою команду о том, что вынужден ее покинуть, отправился укладывать вещи.

Узнав, что его сосед покидает санаторий, Николай очень огорчился.

– Андрей, ты чего это надумал отсюда сваливать? Это из-за нее, что ли? – растерянно разводя руками, допытывался он. – Е-мое! Да, может, день-два, и все наладится…

– Нет, Коль, девушка тут ни при чем. – Лавров вскинул сумку на плечо. – Просто меня посылают на другой, более далекий «курорт».

– Постой! – спохватился Глебов. – Телефон свой оставь – вдруг на будущий год сюда приедешь? Созвонимся, встретимся…

Написав на бумажке свой номер и обменявшись с Николаем рукопожатием, Андрей вышел из корпуса и зашагал по центральной аллее в сторону ворот, за которыми виднелась стоянка такси. Неожиданно внутри у него что-то дрогнуло – он увидел Галю, идущую ему навстречу. Девушка тоже заметила Лаврова и удивленно замедлила шаг, выжидающе глядя в его сторону. Он понял, что этой встречи она не ожидала и не очень ей рада.

– Галя, еще раз извините за вчерашнее и не думайте обо мне хуже, чем я есть на самом деле, – приостановившись, чуть заметно улыбнулся Андрей. – Счастливо отдохнуть!

Сопровождаемый ее недоуменным взглядом, он сел в такси, и машина тут же помчалась в сторону аэропорта.

В кабинете генерала Федина Лавров увидел строгого вида высокого мужчину в штатском, лет пятидесяти или даже старше. Войдя и доложившись о прибытии, он интуитивно почувствовал, что гость Федина, скорее всего, из неких чрезвычайно «компетентных» структур.

– Проходи, присаживайся, – пригласил генерал, указав на кресло. – Позволь представить – член совета директоров Рособоронэкспорта Томилин Александр Григорьевич. Ты эти дни в санатории хоть краем глаза в телевизор заглядывал?

– Было дело… – улыбнувшись, кивнул Андрей. – Я так понял, вас интересует, слышал ли я о происшествии в Индонезии с нашими авиатехниками? Ну, об этом в курсе дела. Судя по всему, предполагается командировка именно в эти знойные края?

– Да, придется еще раз побывать в тропиках… – подтвердил Федин. – Тебе сейчас Александр Григорьевич все объяснит.

– Скажите, майор Лавров, – у Томилина был глуховатый, но вполне внятный голос, – сами вы как считаете, наши авиатехники действительно додумались употребить технический спирт с метилом, или это, скажем так, версия, которая устроила всех?

– Думаю, наиболее вероятен второй вариант, – уверенно ответил Андрей, усаживаясь поудобнее, так как уже понял, что разговор едва ли закончится через пять минут. – Я это заподозрил, когда только появилось первое сообщение, от всей этой истории за километр несло заурядной заказухой. Ведь нам что сначала объявили? У всех троих – сердечные приступы. Чушь и бред!

– Да, как сказала героиня одного детского мультика, вместе только гриппом болеют, – сдержанно рассмеялся Федин.

– Вот именно! Потом заговорили об удушье. Ну… Это еще более-менее правдоподобно. А когда начали утверждать, что авиатехники якобы украли у местных спирт и выпили его… тут уже явно торчат чьи-то уши. Хотя нетрудно догадаться, чьи именно.

– Мы тоже предполагаем что-то подобное… – задумчиво произнес Томилин. – Людей туда посылали не абы каких, все – специалисты, знающие, что такое технические жидкости. Да что говорить! Ведь даже не всякий алкоголик кинется пить первое попавшееся, что пахнет спиртом. Тут наверняка подсуетились наши «заклятые друзья». И подсуетились весьма жестко. Сразу три смерти – это, согласитесь, перебор. Как ни верти, а случившееся – чистейшей воды акция устрашения. Вполне возможно, заказчики этой акции надеялись, что все остальные, испугавшись, запросятся домой, контракт будет сорван, и Россия вынужденно уйдет с индонезийского рынка.

– Кстати, мне думается, что дело Бута – того же поля ягода… – прищурился Лавров. – Не буду утверждать, что Бут свят и безгрешен, но уж и американцы играют очень грязно. Никогда бы не подумал, что их спецслужбы работают на уровне детской игры в «войнушку».

– Да, вы правы, особенно если учесть, что месяц назад при загадочных обстоятельствах в Москве скоропостижно скончался адвокат Бута. – Томилин достал носовой платок и протер им очки. – Кстати, высококлассный специалист по таиландскому законодательству. Он имел все шансы добиться его полного оправдания и освобождения. И тут же последовала оголтелая атака американцев, которые, к счастью, перехитрили самих себя. Они выдвинули столько претензий, что таиландцы были вынуждены начать новое судебное разбирательство. Но, думаю, эти вашингтонские бульдоги в любом случае от своего не отступятся…

– Вон и в Сирии не так давно якобы утонул какой-то крупный сотрудник наших разведслужб, кстати, тоже имел отношение к оборонке… – заметил Федин. – Что-то уж слишком много стало «случайностей».

– Да, сейчас много чего происходит, откровенно говоря, грязного и гнусного, – сокрушенно вздохнул Томилин. – Поэтому и было решено, якобы согласившись с версией коллективного отравления некачественным алкоголем, принять серьезные меры для негласного расследования этого происшествия, чтобы подстраховаться от подобных случаев в дальнейшем. А то ведь завтра там среди наших авиатехников может вспыхнуть какой-нибудь крокодилий грипп, или еще какая-нибудь замысловато названная чушь. Потом попробуй, докажи, что это не случайность, а хитро организованное убийство. Так что, майор Лавров, дело вот какое…

Как далее рассказал Томилин, вместе с людьми, отправляющимися на замену умершим авиатехникам, в Индонезию наши спецслужбы посылают опытного разведчика, хорошо знающего Юго-Восточную Азию. Его псевдоним – Василий Костин. Костин уже работал в Индонезии, правда, на «столичном» острове Ява, под прикрытием представителя торгово-посреднической фирмы. Василий владеет как официальным индонезийским языком Бахаса, так и несколькими островными наречиями. Теперь он едет туда как представитель Рособоронэкспорта, чтобы координировать работы по сборке поставленных самолетов, а также отслеживать потребности индонезийской стороны в тех или иных комплектующих для уже поставленной военной техники.

По словам Томилина, в третьей декаде сентября была запланирована поставка в Индонезию трех вертолетов Ми-35. А еще, кроме всего прочего, намечена работа по созданию и производству беспилотных летательных аппаратов.

– …Как видите, кое у кого есть причины сильно занервничать, – резюмировал Александр Григорьевич. – А тут, к сожалению, Костин перенес серьезную болезнь, и ему требуется помощник – смекалистый, умный, отважный, решительный, способный найти выход из любого, даже безвыходного положения. В общем, нужен человек, – тоже своего рода уникум, – на высочайшем уровне подготовленный физически, и при всем при том интеллектуал, артистичный, с развитой интуицией. Мы изучили ваш послужной список и пришли к выводу, что операция, совсем недавно проведенная вами в Сомали, свидетельствует об одном: вы именно тот, от которого будет зависеть половина успеха операции в Индонезии. Поэтому спрашиваю уже конкретно и однозначно: вы согласны?

– Согласен, – невозмутимо улыбнувшись, ответил Лавров.

– В таком случае будем говорить более предметно. – И Томилин достал из дорогого, обтянутого натуральной кожей кейса пластиковый файл с какими-то бумагами.

Это были материалы обзорного характера по ситуации с поставками наших вооружений в Индонезию, по взаимоотношениям с конкурентами, «поминальник» вероятных агентов иностранных спецслужб, которые могли быть задействованы для провокаций в отношении россиян, и в целом история военно-технического сотрудничества России с Индонезией.

– …Костин отбывает вместе с авиатехниками в Индонезию уже завтра, на транспортном «Иле», который доставит туда очередную «Сушку», – продолжил свои пояснения Томилин. – А вы отправитесь туда своим ходом, как журналист «желтой» газеты «Мега-Фактум». Вы же уже были журналистом? Ну вот, побудете еще раз. Вам придется лететь из Москвы в Джакарту, с пересадкой в Бангкоке. Оттуда на самолете местных авиалиний доберетесь до Макассара. Официальная цель вашей командировки – подготовка рекламных материалов по заказу ряда российских турагентств, решивших более плотно поработать с южным Сулавеси. Северный Сулавеси, что называется, туристами уже истоптан, а вот южный пока остался в стороне.

Определенную сложность, как это сразу понял Лавров, представляло условие определенной автономности его работы – они с Костиным будут общаться только по телефону. О том, что они знакомы и тем более работают в одной «связке», знать не должен никто. В том числе и российские авиатехники. Помимо выполнения тех или иных поручений Костина, Лавров должен быть и его негласным сопровождающим, если у того вдруг возникнет необходимость куда-то съездить, или будет назначена встреча, сопряженная с серьезным риском.

Но в целом и сам Андрей не имел каких-либо ограничений по части сбора информации, организации и проведению встреч с нужными для этого людьми. Единственное, что он должен был строго согласовывать с Костиным, – конкретные акции, наподобие вербовки агентуры, слежки за подозрительными объектами и, как крайность при предотвращении диверсий, – физическое устранение враждебных субъектов.

Вылет намечался через сутки с небольшим – за это время для Лаврова нужно было подготовить все необходимые документы, а сам он эти недолгие часы должен потратить на изучение материалов, предоставленных ему Томилиным, порыскать в Интернете, чтобы более полно изучить Индонезию.

– Ну, что, Андрей, вам, наверное, уже сегодня придется отправиться в Москву… – развел руками Александр Григорьевич. – Я отправлюсь туда немного позже – у меня здесь еще кое-какие дела. Сейчас получите командировочные, и – вперед! Вот адрес квартиры, где будете ждать вылета, и ключ. Туда же доставим вам и новые документы. По бумагам вы теперь – Борис Лебедев. По-моему, звучит…

Пообещав, что они скоро увидятся, Томилин откланялся.

Перекусив в полковой офицерской столовой, Лавров забрал в штабе свою дорожную сумку и, выйдя за пределы КПП, направился к белой «Ауди» со служебными номерами, на которой ему предстояло ехать до Москвы. Водитель с погонами прапорщика дал газу, и машина, заурчав мотором, помчалась по шоссе.

Через пять часов они свернули в сторону Шереметьева, и вскоре Андрей уже поднимался на лифте новой девятиэтажки. Войдя в квартиру под номером триста пятьдесят девять, он задержался на пороге, внимательно осматривая свое временное жилище. Квартира была обставлена хоть и не эксклюзивной, но достаточно фасонистой мебелью, в углу, на специальном столе, стоял компьютер. Сбросив с плеча сумку, Андрей подошел к окну, открыл створки настежь и, подставив лицо ветерку, молча смотрел на угасающую вечернюю зарю, на видневшиеся вдали подмосковные пейзажи…

Глава 2

Сидя в комфортабельном кресле многоместного авиалайнера и слушая приглушенную разноязычную речь соседей по салону, на которую накладывался шум турбин, Лавров вспоминал перипетии своей недавней поездки к Черному морю. А в это время металлическая «птица» все больше и больше отдаляла его от Волги, от Москвы, от всего того, что близко и знакомо. В принципе, Андрею было не привыкать к дальним странствиям по миру. Но все равно всякий раз, улетая далеко от России, он чувствовал легкую ностальгическую грусть, от которой наверняка никогда не избавиться даже самому прожженному путешественнику, способному годами быть вдали от дома.

Позапрошлым вечером и минувшим днем он штудировал бумаги, полученные от Томилина. Из них он и в самом деле почерпнул немало интересного. В частности, узнал, что военно-техническое сотрудничество бывшего Союза и Индонезии началось еще в начале пятидесятых, когда голландская колония стала независимым государством. Советский Союз, против которого в ту пору уже вовсю велась «холодная война» НАТОвским блоком и рядом других военных блоков, которые в пятьдесят первом для контроля за Индийским океаном организовали АНЗЮС, включивший в себя Австралию и Новую Зеландию, заключил ряд соглашений с Индонезией.

Когда в пятьдесят седьмом американцы узнали, что СССР строит на территории Индонезии стратегический аэродром для своей дальней авиации, они разожгли на Суматре мятеж, подбросив сепаратистам около полусотни военных самолетов. Но индонезийская авиация уничтожила аэродром сепаратистов. В плен был взят американский летчик. Разразился дипломатический скандал, после чего Индонезия закупила в СССР самые эффективные истребители той поры – МиГ-17 и ильюшинские бомбардировщики. Впавшие в истерику американцы начали грозить Индонезии прямым военным вторжением. В ответ на это Советский Союз развернул в Индонезии несколько баз ВМФ и ВВС.

К шестьдесят пятому году индонезийская армия, получившая девятнадцатые и двадцать первые МиГи, туполевские бомбардировщики и милевские вертолеты четвертой и шестой модели, стала самой мощной в своем регионе, что позволило окончательно покончить с сепаратизмом. Но в шестьдесят пятом все так замечательно начавшееся вдруг внезапно оборвалось. С одной стороны, экономика Индонезии не выдержала собственной гонки вооружений, вызвавшей жестокий экономический кризис, а с другой, о чем почему-то умалчивают многие историки, Союзу здорово подгадили «братья навек».

Уже в ту пору одержимые идеей доминирования среди стран придуманного ими же «третьего мира», да еще и немало раздраженные успехами Союза в Индонезии, которую они считали «своим огородом», китайцы закулисно спровоцировали мятеж маоистских группировок, нацеленный на свержение президента и правительства. По замыслу «революционных повстанцев», предполагалось создание коммунистической республики Индонезия – разумеется, под неусыпным оком Китая. Но этот мятеж заранее был обречен. Скорее всего, он и организовывался лишь для того, чтобы, по-восточному мило улыбаясь, подставить Союзу подножку. И этот план сработал.

Генерал Сухарто совершил военный переворот и сместил тогдашнего просоветски настроенного президента Сукарно. Маоисты были разгромлены, а страны соцлагеря общим чохом, и в первую очередь Советский Союз, были объявлены виновниками «коммунистического мятежа». И на долгие годы, почти до конца девяностых, Индонезия стала вотчиной американцев. Теперь же маятник индонезийских интересов вновь качнулся в сторону России. И вновь началась скрытая от глаз непосвященных борьба за влияние, за то, кто именно будет партнером Индонезии, в том числе и в вопросах военно-политического сотрудничества. Борьба незримая, без пушечных залпов и танковых прорывов, но тем не менее ожесточенная и непримиримая…

Когда Лавров накануне отъезда уже заканчивал изучение материалов, в дверь квартиры кто-то позвонил. На пороге стоял сухощавый, подвижный мужчина средних лет с быстрым умным взглядом.