Зачистка под ноль

– Почти правильно, – кивнул Эскулап. – При медитации некоторые мандалы оказывают сильное и не вполне понятное воздействие на сознание.

– И способны трансформировать психику? – осведомился Гермес.

– Вполне возможно.

– Были уже примеры использования аналогичных методик? – Гермес отхлебнул кофе.

– Об этом лучше скажет Виктор Владимирович, – Эскулап кивнул в сторону невысокого сухощавого человека с внешностью бухгалтера надомника. На кончике его носа приютились модные затемненные очки каплевидной формы.

Это был Савицкий, системный аналитик «Пирамиды», отличающийся потрясающей прозорливостью, лучший интуитивист в конторе, в миру – доктор исторических наук, автор ряда блестящих книг по истории Второй мировой войны и куда более интересных закрытых исследований. Псевдоним он себе выбрал «скромный» – Хорс, в честь славянского бога Солнца.

– Не буду углубляться в древнейшую историю Востока. По большому счету никто о ней ничего не знает. Важно, что мифология Востока впитала в себя осколки каких-то древних знаний, которые в чем-то превосходят достижения современной цивилизации. И кому они принадлежали – мы не можем даже предположить.

– Ну да, Атлантида с Лемурией, – хмыкнул Медведь, решивший сегодня блистать широтой кругозора.

– Не надо множить сущности сверх меры. Во всяком случае, общеизвестно, что Восток далеко продвинулся в исследовании глубин человеческой психики. Гипноз, транс, медитация, другие измененные состояния сознания – все оттуда. Но это то, что на поверхности. А что в глубине? Вопрос.

– Еще какой, – поддакнул Эскулап.

– Из серьезных политических фигур первым заинтересовался методиками Востока Гитлер. Это было одно из основных направлений деятельности института наследия предков «Аненербе», фактически являвшегося подразделением СС. Бесноватому Адольфу удалось задружиться с Востоком. Я уверен, что он пытался использовать их методики в работе с массами.

– Не помогло, – хмыкнул Медведь.

– Может, просто не успели довести исследования до ума? Но немецкий народ Гитлеру удалось подчинить своей воле невероятно эффективно. Вообще, Третий рейх оставил много тайн… – Савицкий помолчал, собираясь с мыслями, и потом продолжил. – Следом за нацистами еще многие мировые игроки пытались гоняться за тайнами Востока. Но, поскольку выхлопа не было, интерес и финансирование стали усыхать. А потом восточные духовные нивы стал окультуривать западный обыватель, и все, естественно, превратилось в шоу, балаган и Голливуд. Вроде и говорить особо не о чем. Никакой мистической силы не найдено. Но… Тунчжай, теракт – и там вовсю используются древние восточные методики манипуляции сознанием, которые неожиданно демонстрируют свою высокую эффективность. Что это значит?

– Кто-то все эти годы продолжал искать сокровища Востока, – произнес Русич. – И постепенно подошел к их применению.

– Пока успехи таинственных соперников не ошеломляют, хотя внушают некоторое уважение, – сказал Эскулап. – Но, чую, это их первые шаги. Если этого восточного джинна выпустить из бутылки, суньямский кризис покажется безобидным, как потасовка детсадовцев в песочнице. Процесс будет глобальный.

– Выводы? – испытующе посмотрел на присутствующих Гермес.

– Присвоить проекту «Барьер-два» «зеленый» приоритет, – предложил Медведь.

«Зеленый» – один из высших приоритетов, хотя и не «красный», когда на решение проблемы незамедлительно бросаются все ресурсы «Пирамиды».

Гермес задумался, смотря в опустевшую фарфоровую чашку, на дне которой кофейная гуща нарисовала затейливый узор. Потом легонько хлопнул ладонью по столу.

– Предложение принимается. Проекту присваивается «зеленый» приоритет. Куратором остается Медведь. Оперативный координатор – Русич. Хорс – руководитель группы аналитиков. Людей привлекать по необходимости, при этом особое внимание уделять режиму секретности. Предварительно, основные направления работы. По связям террористической организации «Гнев Всевышнего». Ответственный Русич. Продолжить сбор информации об аналогичных проектах и эксцессах, произошедших в мире за последнее время. Ответственный за аналитику Хорс. Очертить круг субъектов – религиозные общины, монастыри, где могут храниться указанные методики…

Четкие формулировки Гермеса просились на бумагу – в них была штабная конкретность. Через пару минут уже выстроился план действий, охватывающий большинство аспектов проекта.

– Разрешите одно дополнение, – поднял руку Савицкий. – Мне видится крайне важным отслеживать интерес третьих лиц к восточным артефактам, прежде всего религиозным предметам и рукописям. Восточная традиция строится на этих источниках. Наш противник обязательно будет гоняться за ними. Они ему нужны как воздух.

– И это не должно остаться вне нашего поля зрения, – кивнул Гермес. – Принимается.

Глава 5

Карающий меч

Утренний холодок бесцеремонно пробирался под камуфляж. Внизу, где зеленеют покровы густых лесов и полей, сейчас царило тепло. Но в горах, на высоте три тысячи метров, было зябко.

Предводитель горного оперативного отряда командир третьего ранга Хан Кай смотрел на открывающийся вид, и его давно зачерствелая душа пела на возвышенной ноте – настолько красивы были утренние горы, яркие витражные цвета зеленых холмов и голубых озер, первозданная белизна вознесшихся вдали заснеженных вершин. Возникало ощущение, будто весь мир у тебя на ладони. Протяни руку – и дотянешься до соседней скальной гряды. Проведи ладонью и ощути бархатную мягкость леса, покрывшего холмы справа. Щелкни пальцем – и разлетится на мелкие кусочки приютившаяся на каменистом склоне небольшая, с серыми от древности и непогоды стенами, пагода буддистского монастыря.

Хан стиснул кулак, будто бы сжимая в нем похожий на картинку монастырь, и приказал:

– Рассредоточиться. Скрытное передвижение. Соблюдать осторожность. Первыми идут Дильнур и Хтайк.

Красоты красотами, но они сюда прибыли вовсе не для того, чтобы любоваться пейзажем. Они – карающий меч.

Началось все с того, что несколько дней назад генерал Чэнь Вэй решил напомнить о себе правительственным войскам. Пехотные части регулярной армии взяли под контроль несколько поселков в нейтральной зоне, которая издавна была яблоком раздора между правительством Королевства Суньяма и отрядами «Справедливого пути Суньямы». В ответ генерал приказал наглядно продемонстрировать, кто в этой части страны хозяин. И командира Хана направили на акцию возмездия. Задача была простая – организовать засаду на дороге, где, как по собственному двору, раскатывали теперь колонны королевских Вооруженных сил.

– И чтобы ни один «железноголовый» не ушел от заслуженной кары, – повелел генерал. «Железноголовыми» называли армейцев за их покрашенные в зеленый цвет каски, давным-давно приобретенные у китайцев.

Командир Хан, бывший капитан правительственных войск, по праву считавшийся в боевых отрядах «Справедливого пути» лучшим мастером диверсий, организовал засаду по всем правилам военного искусства. Выбор позиции – дорога сужалась между гор, и маневр был затруднен. Маскировка – даже птицы не должны были заметить ждущих в засаде бойцов. Зоны огневого поражения перекрывали все пространство боя. Он на своей шкуре прочувствовал истину, заключающуюся в том, что хорошая организация любой вылазки – главный залог успеха. Война не любит дилетантов и бездельников-пустозвонов. Они долго не живут.

Пришлось ждать целых четырнадцать часов. Боевики с миром пропустили большую колонну с бронетехникой, которая была им не по зубам. Не обратили внимания на всякую мелочь – одну-две машины с солдатами – не для того преодолено столько трудностей. И, наконец, дождались хорошей добычи – колонны из нескольких грузовиков, джипов и двух египетских колесных бронетранспортеров «Фахд».

Успех засады зависит от первых мгновений. И Хан их использовал на все сто!

В первые минуты боестолкновения удалось угомонить большинство врагов. Зачадили подбитые бэтээры. Опрокинулся легкий грузовик, и еще два весело пылали вместе с трупами солдат. Но часть «железноголовых» сумела организовать огневой отпор, ушла из сектора плотного огня и, огрызаясь очередями, стала отходить вверх в горы.

Отлично помня волю генерала, что умереть должны все, а также зная, к каким плачевным для здоровья последствиям приводит игнорирование указаний лидера «Справедливого пути», командир Хан приказал добить поверженных врагов и организовал преследование. Всех – значит, всех!

Двоих армейцев уничтожили у подножия горы. Они отстреливались до последнего, но их было слишком мало. И патронов у них было мало. Но все равно им удалось ранить четверых и убить еще двоих бойцов «Справедливого пути». Не страшно. У генерала много бойцов. Хуже было, что еще троим «железноголовым» удалось все-таки уйти. Те, погибшие, прикрыли их.

Связи не было, войсковая рация, которая добивает до главной базы «Справедливого пути», продырявлена шальным осколком и восстановлению не подлежит. Следовательно, невозможно договориться об эвакуации или запросить дополнительных указаний. И командир принял решение – идти до победного конца.

Плутать в горах и искать канувших неизвестно куда троих королевских пехотинцев было заведомо проигрышным занятием. Но Хану повезло. На третий день в горной деревне сочувствующий «Справедливому пути» местный забойщик скота нашептал, что в буддистском монастыре к югу от поселка Тумана появились чужие.

До монастыря было по местным меркам рукой подать – не больше полусуток хода по горным дорогам. Здесь можно рассчитывать только на свои ноги или на вьючных животных. Но бойцам было не привыкать выбивать башмаками дорожную пыль и полировать подошвами камни.

И вот они здесь. У цели. Дело за малым: выковырять из-за крепких монастырских стен троих «железноголовых». И наказать монахов за оказание содействия врагу. И Хану совершенно наплевать, что Будда требует от своих слуг оказывать помощь всем страждущим. Они – пособники проклятого режима короля Наинг Тхуна, а с пособниками обычаи предписывали действовать предельно жестко. Чтобы и они, и их дети с внуками надолго запомнили справедливую кару, да еще послужили бы назиданием другим.

Монастырь отгораживала от превратностей внешнего мира высокая каменная стена, покрытая серой штукатуркой. Она могла бы послужить препятствием, но тяжелые ворота из покрытого красной краской дерева были гостеприимно распахнуты. И передовые бойцы, незаметно подобравшиеся как можно ближе под прикрытием деревьев и кустарника, резво рванули вперед. Простодушные буддистские монахи в оранжевых балахонах, выгуливавшие коз и волов на пастбище у монастыря, не только ничего не успели сделать, но и вообще даже вообразить, как надлежит поступать в подобных случаях.

Вскоре бойцы уже взяли ворота под контроль. И держали на мушке монахов в монастырском дворике.

– Стоять! – истошно заорал Дильнур – боец-уйгур, не слишком хорошо знавший местный язык. – Или я стрелять!

Тут подоспели основные силы. Хан неторопливо и важно прошествовал в ворота, по обе стороны от него двигались двое боевиков, водящие из стороны в сторону стволами китайских автоматов Калашникова и всем своим видом выражавшие готовность открыть стрельбу на поражение.

Во дворе возвышалось здание главного храма с позолоченной крышей и красными стенами, окруженное божественными статуями. По его ступеням навстречу командиру спустился настоятель монастыря – он был одет в такие же одежды, как и монахи, но его пожилой возраст и властная, уверенная манера держать себя говорили о его старшинстве.

– Кто ты? – спросил он, испытующе глядя на Хана. – Почему ты ступаешь на территорию монастыря в обуви? Зачем ты оскверняешь место нашего духовного труда?

– Я командир специального отряда «Справедливого пути Суньямы», – гордо оповестил Хан. – Мы пришли за грязными «железноголовыми», которых вы скрываете от возмездия.

– Здесь никого нет! Здесь только молящиеся и ищущие истинный, а не ваш справедливый, путь! – нервно воскликнул худой монах средних лет, лишенный левой руки. – Уходите отсюда. Не гневите богов!