Бессмертный эшелон
– Зачем?! Зачем? Вы ведь пойдете завтра со мной! – изумилась девочка, но послушно приподнялась на цыпочках, выдвинула тяжелый ящик и, нащупав стопку бумажек и полотняный мешочек, потянула драгоценный груз к себе.
– Убирай за пазуху, слышишь? Софочка, прячь все под пальто: карточки, паек. Пункт выдачи – где гостиница «Астория». Запоминай, детка, запоминай! Говори, что ты внучка академика Заславского.
– Почему вы так говорите?! – Девочка почти кричала от страха, не понимая, для чего соседка-старушка дает ей столько указаний.
А та с испугом прислушивалась к быстрым шагам метронома, несущимся из радиоточки на стене. Его неторопливые удары отмеряли спокойные минуты без немецких бомб, а торопливые сто пятьдесят ударов в минуту предупреждали о приближающейся атаке немецких самолетов. Медленное тиканье все ускорялось и ускорялось, над городом началась очередная воздушная атака, от которой можно спастись лишь в укрытии. Но пожилая женщина вдруг поняла, для чего давала поспешные наставления соседской малышке. Ноги со старческим артритом совсем ее не слушались, а изможденное болезнями и голодом худое тело стало ватным, чужим, отказываясь повиноваться. Вместе с ударами метронома из нее утекала воля к жизни и сила. Наконец и за ней пришла долгожданная смерть, чтобы соединить ее с дочерью, мужем и внучкой. И единственной, кто еще нуждался сейчас в ее заботе, была маленькая соседка, застывшая в дверном проеме.
– Тетя Матильда, бегите! Бомбы! Бомбы, надо в подвал!
– Беги, детка, спасайся, беги! – Крик старухи перекрыл вой сирен и голос из громкоговорителя.
«Внимание, внимание! Говорит штаб противовоздушной обороны! Воздушная тревога! Воздушная тревога!»
Софа не успела сделать шаг от двери, как в спину ее толкнула со страшной силой ударная волна. Она перекинула девочку через голову, прокатила по жестким лестничным ступеням. По голове больно ударил кусок отвалившейся штукатурки, рядом зашуршало, а потом с тяжелым стуком грохнули кирпичи из стены. Софа нырнула под оторванную дверь, зажмурилась что было силы, зажала ладошками уши и открыла широко рот, как учила бабушка, чтобы ударная волна не повредила слух. Всем телом она чувствовала, что взлетает и подпрыгивает на лестничной площадке, которая ходила ходуном от ударов бомб. Даже воздух вокруг вибрировал, отдавал толчками в каждой клеточке крошечного тела ребенка.
Снова застучали жутким дождем кирпичи из обваливающейся стены. Софа сжалась в комочек, придавив к груди тощими коленками мешочек с продуктами, продкарточки и паек. Вой падающих бомб затих – бомбардировщики ушли в другой район города. Девочка осторожно выбралась из-под завала из кирпичных обломков, в темноте нащупала торчащий остов лестницы. Все пролеты скрутило, по краям торчали стальные палки арматур, но по кривым ступенькам все еще можно было подняться в ее квартиру. Но вот вторая половина дома, где жила Матильда и ее семья, превратилась от удара немецкого снаряда в дымящиеся руины.
Софа, сдерживая рыдания, вцепилась в стальные прутья и поползла наверх. С трудом, почти за два часа, ей удалось подняться на один пролет в их квартиру, где среди мусора, усыпанный кусками штукатурки лежал на диване брат. Бледный, весь в побелке с потолка, но живой.
– Минька, Минька, дом развалился! Наш дом! Я так боялась, что осталась одна.
Отчаянно всхлипывая, из последних сил Софа сунула в руку брату кусок хлеба, закрыла глаза и забылась тревожным сном, не в силах вынести весь кошмар войны.
Глава 5
Тяжелые панцеркампвагены VI Tiger выкатились за пределы территории, где расположился гарнизон бронированной техники. Грозная машина – образец боевой техники с пушкой KwK 36 калибра 88 в литой маске в передней части танка, созданная на основе зенитки Flak 18, – ударная сила танковых соединений Гитлера. Помимо пушки, два дополнительных пулемета. Курсовой в лобовом листе под башней и MG-34 в специальном устройстве на командирской башенке.
Десять машин давили широкими гусеницами ломкий оледенелый покров, двадцать четыре катка в металлических бандажах по каждому борту. Только один минус у боевых единиц тяжелого танкового батальона – огромный вес в пятьдесят шесть тонн делает бронированные машины неповоротливыми, мешая быстро передвигаться по пересеченной местности. Под собственной тяжестью «тигры» вязнут в топях, болотистых местах, да и просто в рыхлой поверхности. Но штурмбаннфюрера Шоллера технические сложности не пугали, ему нет надобности пробираться по лесам или бороздить снежные поля, маршрут он выверял заранее по донесениям от абвера, всегда выбирая место для атаки рядом с хорошими дорогами – магистралями или шоссе, где так легко нанести огневой удар и уйти в укрытие.
Только одна неудачная вылазка не давала ему покоя, в тот раз советские танки подчистую разбили всю технику и пехоту, находившуюся в засаде рядом с рокадной дорогой. Они едва успели открыть огонь по юрким советским машинам, как те исчезли в темноте, а дальше началось какое-то светопреставление. Огонь вспыхивал совсем не там, куда целилась гаубица, полыхающие подстреленные танки Красной армии продолжали движение, отстреливаясь и попадая в темноте точно в цель. Тогда Шоллер, перед тем как нырнуть в кусты, бросив разгромленную резервную группу на произвол судьбы, в окулярах бинокля упорно искал опознавательные знаки на танках. Он не привык к поражениям и, лежа в сугробе под свистом пушечных выстрелов и стрекотом автоматов, решил, что непременно найдет это подразделение и разгромит его до последней машины. В мозгу отпечатались белые цифры 007 на борту танка, который был единственный освещен пламенем пожара. Абвер, третий отдел Рейхсвера, порадовал его сегодня депешей с нужными сведениями. Танк под номером 007 управлялся экипажем под командованием лейтенанта Соколова, а все подразделение находилось на расстоянии каких-то пятидесяти километров от оккупированной территории. Поэтому сегодня Шоллер вывел на «охоту» все свои экипажи, прихватив для усиления Panzerjäger I, собранный на базе Panzerkampfwagen I и трофейного орудия PaK. 36. Он обшарит каждый квадрат нейтральной полосы, но найдет этого советского лейтенанта и лично пустит ему пулю в лоб, доказав, что Шоллер – лучший офицер, достойный награды, которую вручает лично фюрер. Густав Шоллер сидел, прижавшись к прибору наблюдения в боевой части танка, а сам в мечтах был уже на парадном построении военнослужащих подразделения СС, подставляя грудь под трехцветную ленту с серебристым орденом.
Они прошли около десяти километров и уже двигались по крайней границе Советской земли, когда вдруг из густой темноты под гусеницы бросилась знакомая долговязая фигура.
В устройство для связи Bordsprechanlage водитель головной машины выкрикнул:
– Стоп всем машинам! Впереди движущийся объект.
«Тигры» покорно замедлили движение, все всматривались в панораму или смотровые щели, пытаясь понять, что за черная фигура так смело движется наперерез немецким танкам. Оптика позволяла рассмотреть детали на расстоянии даже четырех тысяч метров, поэтому Шоллер без труда узнал в свете фар долговязого веснушчатого Дорвельца, что пропал накануне вместе со своей ротой танков во время неудачной атаки на советский эшелон.
– Какого черта! Недотепа Карл, откуда он взялся? – Густав откинул крышку люка своего «штурмтигра» и выкрикнул во всю глотку: – Эй, герр Дорвельц, прекрасная погода для прогулок, не правда ли?
Тот суетливо замахал руками и захромал изо всех сил, спотыкаясь на каждой снежной кочке. Шоллер не стал торопиться и спускаться вниз. Он всегда презирал размазню Карла, который только своим усердием дослужился до чина гауптмана, а не получил его, как Шоллер, блестящими военными победами над русскими. Как все служащие ваффен-СС, он относился к командирам вермахта свысока. Строят из себя всезнаек, орудуют картами, расчетами. А война – это прежде всего безжалостная битва, победа остается за тем, у кого больше хитрости и наглости, а не всяких премудростей при проведении сражений.
– Густав, герр Шоллер, наконец! Я спасен! – Дорвельц с усилием взобрался на борт командирского «тигра». – Я сбежал из плена, пришлось задушить часового руками!
Густав с недоверием окинул нелепую фигуру – тощие ноги, узкое лицо, круглые испуганные глаза. Неужели Дорвельц и правда мог кого-то убить, этот сельский тюфяк? Но гауптман ткнул пальцем куда-то в сторону переплетения дорог:
– Я шел пешком несколько часов, ног не чую от холода. Они сделали остановку на ночь там, рядом с развилкой. Советский командир Соколов уснул, я выбрался из танка и сбежал. Это было кошмаром, я думал, что погибну от холода! Как они живут здесь, эти дикари? Кошмарная страна! У вас в танке есть одеяло и шнапс, Шоллер? Я боюсь подхватить двух-стороннюю пневмонию.
– Как?! – Его торопливую речь прервал крик Шоллера, глаза у штурмбаннфюрера налились кровью, он схватил Карла за грудки. – Еще раз скажи его фамилию!
– Лейтенант Соколов! Он командир советских танков, разбил мою роту, а меня взял в плен и вез, чтобы отдать на расстрел советским убийцам.
– Какой у него номер написан на танке?
– Семерка, – Карл затаил дыхание: «Неужели так легко? Офицер Шоллер, только услышав фамилию русского командира, готов был броситься в наступление».
И действительно, Шоллер буквально силком затолкал Карла в люк и сунул в руки карту:
– Покажи, где они встали? Ты знаешь координаты?
– Я… я не помню точно, я ведь говорю, долго шел пешком, было совсем темно.
Шоллер вдруг вцепился в отвороты шинели Карла и взревел зверем, тряся гауптмана, будто безответную тряпичную куклу:
– Чертов Дорвельц, сельский недоумок, если ты не вспомнишь их место расположения, клянусь, я пущу тебя в расход. Нет, ты сдохнешь в сыром подвале гестапо в своей крови и моче! – Он ткнул растерявшегося Карла лицом в карту. – Показывай.
– Не надо гестапо, умоляю! Я не могу показать на карте, но я покажу дорогу по памяти. Надо пересечь поле, пройти по дороге на запад до развилки. Все время прямо и прямо, перед поворотом на развилку есть небольшой лесок. Там в лесу, сто метров в глубину, и стоит рота из десяти советских танков! – Карл, изображая страх, прижался к стенке танка и прикрыл лицо ладонями, ожидая нового удара.
Но эсэсовец уже отдавал приказ по связи, мгновенно забыв о недотепе Карле:
– Всем экипажам команда: вперед полкилометра, на дороге поворот направо и по прямой двадцать километров, колонной по трое полный ход!
«Тигры» выстроились в походном порядке по три машины в ряд, и, воя двигателями, покатились через поле, переваливаясь по мерзлым валам из снега. Позади всех в тылу колонны катилась старая САУ, которую Шоллер приготовил для усиленного огня по русским. В полном молчании Карл тихо шептал:
– Умоляю, Густав, не надо гестапо, я ведь показал путь. Они все спят в десяти машинах, дрыхнут как убитые, часовой мертв. Я ведь помог тебе, Густав, мы учились вместе, прошу тебя, не отправляй меня на верную смерть.
– Заткнись! – процедил сквозь зубы офицер СС. Он неотрывно смотрел в оптику прицела, нетерпеливо отсчитывая километры до цели.
Вот наконец показалась развилка дорог, где второстепенное шоссе раздваивалось на две грунтовки: одна из них вела в соседнее село, а вторая – к разрушенному элеватору, что торчал черной обугленной свечкой в поле.
«Тигры» на скорости полетели по второй грунтовке и свернули к рощице из хвойных деревьев. В мощную оптику Шоллер уже видел свои цели – стволы орудий торчали из-под веток, а сами машины были укрыты лапами сосен. Ни одного огонька, никто не среагировал на шум моторов. Взбудораженный предстоящим боем, Густав повернулся к хныкающему Дорвельцу и тряхнул того за воротник:
– Бегом в самоходку, пошел! Приведи мне командира Соколова! Ты, чертов предатель, ты должен искупить свою трусость!
– Хорошо, хорошо, я все сделаю! – Дорвельц изо всех сил заторопился по скобам к люку.
– Экипажам приготовиться! Огонь по моей команде!
Штурмбаннфюрер Шоллер решил немного подождать, пока недотепа Карл притащит ему русского командира. А потом откроет огонь, покажет русским, на что способны его «тигры».
Ухнул выстрел, от которого он подпрыгнул и закричал в эфир:
– Идиоты, кто открыл огонь? Отставить! Выстрелы по моему приказу, придурки!
Но загремели новые выстрелы, и он в оптику увидел, как загорелся соседний от него «тигр»…
– Вперед, на малых, – скомандовал Соколов, и две «тридцатьчетверки», лязгнув гусеницами, пошли на малых оборотах из своей засады, подбираясь ближе к «тиграм».
Бой с тяжелыми бронированными машинами для маневренных «тридцатьчетверок» успешен на небольших расстояниях, и Соколов поставил главной задачей для танкистов как можно ближе подобраться к противнику. Первые два выстрела они произвели с вершины небольшого склона, оба бронебойных снаряда попали в цель. Загорелся танк в центре колонны, так что огонь осветил оставшийся строй по его бортам. Из открытого люка бросились врассыпную черные силуэты германских танкистов, спасаясь от возможного взрыва боезапаса.
– Короткая, – выкрикнул Бабенко в эфир.
Танки плавно затормозили, давая возможность башнерам навести прицел. Соколов крутил ручки, нащупывая дулом танковой пушки офицерский танк.
– Огонь по целям! Ориентир – немецкие танки по правому флангу! Надо перекрыть им отступление по дороге!
Целью он выбрал две машины с краю цепочки, чтобы подбитые «панцеры» стали горящим препятствием для своих же товарищей, перекрыв выход к дороге на снежной колее.
Выстрел и еще один! Германский «тигр» закрутился на месте, вздрагивая от ударов снарядов. В башне зачернела пробоина, оттуда повалил смрадный едкий дым. Небольшая САУ немцев вдруг резко развернулась и бросилась наперерез немецким «тиграм».
«Тридцатьчетверки» задним ходом ушли с линии огня, откатившись от края возвышенности, чтобы противник не видел их за линией склона. Марк отправил в казенник очередной бронебойный снаряд и замер, вопросительно глядя на своих товарищей. Логунов и Омаев прильнули к приборам наблюдения.
– Руслан, пять градусов выше, бей под башню!
– Они стоят к нам кормой, там только боеприпас. Лучше по каткам, потом обойдем с фланга и в корпус добьем!
Но когда они вынырнули для следующего удара, в танковом строю немцев горели уже новые машины. Германская САУ ушла в сторону и с расстояния револьверного выстрела в двести метров палила по бортам своих же машин.
– Самоходку Дорвельц захватил! – догадавшись, в чем дело, выкрикнул в ларингофон Омаев.
Он прижал лицо к панораме и увидел, как наверх поднимается копоть, застилает белизну полянки. Попадание! Крайние два танка встали поперек дороги, заперев проход к дороге. Снова в атаку!
Левой рукой Соколов направлял орудие семерки вверх-вниз, а правой настраивал горизонталь прицела. Сноровистый Бочкин уже громыхнул бронебойным снарядом о стальные стенки казенника. Нужный уровень и поворот найдет.
– Вперед!
Танк выскочил на линию обстрела. Огонь! Вокруг все качалось от движения, и Алексею приходилось плотно прижиматься к нарамнику, чтобы поймать фокус прицела.
Внизу заполыхал еще один танк, растекаясь черным бензиновым пятном по белому снегу. Пламя расползлось по луже из горючего, охватывая огненным кольцом машину. Внутри, крича, заметался танкист, который выбрался через нижний запасной люк, но теперь не мог найти выход из огненного плена. Второй танк споткнулся о неожиданное препятствие, клюнул на ходу передком, чиркнул огромным стволом по корме горящего «тигра» и подставил борт под выстрел Омаева. Тот открыл огонь и попал в немецкую машину! Танкист вырвался из стены огня, с протяжным стоном упал на землю и покатился в судорожных попытках погасить пламя на пропитанной бензином форме. Остальные четыре «панцера» нашли проход и за командирским танком гуськом стали выходить на дорогу. Вслед им размеренно стреляла САУ, но у Дорвельца никак не получалось попасть в движущиеся цели.
Соколов отдал команду смещаться по левому флангу, чтобы сохранить огневой рубеж. Еще есть возможность для пары выстрелов.
– Огонь по головной машине!
Танк под управлением Бабенко плавно выкатился к спуску, рядом показалось орудие второго экипажа.
– Дорожка! – предупредил механик. Алексей нажал на педаль пуска орудия, гильза с грохотом вылетела из отбойника, и внутренности машины стали заполняться едким пороховым газом. От дыма слезились глаза и першило в горле, но оставшиеся танки противника уходили в темноту. Последние метры для выстрела, а потом они станут невидимы в прицеле. САУ, где Дорвельц, стараясь не смотреть на мертвые тела танкистов, торопливо пытался нагнать их, то и дело останавливалась, чтобы послать снаряд вслед уходящим «тиграм», но все снаряды били рикошетом о мощную броню, рассыпая искры над черной линией дороги.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: