Свидетелей не оставлять

– Виноватым сделать невиновного – у них это быстро. Да дело даже не в полиции. Я вообще сомневаюсь, что они труп нашли. Просто чечены эти там, за границей, круто себя поставили. А мне на пулю нарываться не резон.

– Потом что?

– Потом Жанна ушла к Владику, бегуну этому хренову. Они фирму открыли. ТОО «Жанна». На мои деньги. А меня побоку.

– Все деньги заграбастали?

– Все не все, но…

– Ты это просто так оставил?

– А что делать? Пообещал я им небольшой шторм на девять баллов. Жанна такая сучка, у нее тоже есть чем на меня надавить. Полаялись, поматюгались. Они мне согласились отступного дать. Разошлись.

– Чем ты теперь занят?

– Ничем. Куда идти? На завод? Заводы все закрываются, своих не знают куда девать. Да и у станка стоять не собираюсь. В продавцы? В охранники? Тоскевич… Да и вообще пахать неохота. Я в спорте за десятерых отпахал… Так и живу. Проживаю остатки.

– У меня тоже пусто. С сегодняшнего дня.

Хлопнули еще по полрюмки. Брендюгин тоже начинал пьянеть.

– Бабки почти вышли, – пожаловался он. – Скоро зубы на полку… Слушай, Глен, может, в крутые пойти? На большую дорогу? Сколько с таким кулаком, – он продемонстрировал свой кулачище, – тугриков наколотить можно?

– Мысль неглупая.

– Да ладно, я шучу.

– А я нет.

– Не шутишь? Серьезно, что ли?

– Серьезно.

– Ну, тогда давай еще по одной.

После первых рюмок Глен еще контролировал себя, но теперь совсем опьянел, язык стал заплетаться, появилось это дурацкое желание излить душу. Раньше такого с ним не было. А сейчас он выложил Брендюгину о себе почти все.

– Глен, дружище, – пьяно всхлипнул Брендюгин, выслушав исповедь, – эх, если бы я там был… Я бы их всех… В бараний рог…

– Суки… Слушай, а тебе того чечена не жалко было, которого ты угрохал?

– Мне? Эту обезьяну? Я бы его еще раз угрохал. И всех остальных обезьян.

– Правильно. И мне их не жалко. Я их убью… Пальцы, суки, оттяпали. Убью.

– И правильно. И убей. И поделом.

– И того козла, который на меня сегодня со своей шоблой накинулся, – тоже убью.

– И правильно. И убей.

– Убью.

Брендюгин, конечно, не заметил, что, произнося эти слова, Глен протрезвел. И говорил вполне серьезно…

* * *

«УВД на железнодорожном транспорте. Сводка происшествий за оперативные сутки.

В 0 часов 30 минут в полосе отчуждения железной дороги, под мостом, на шестом километре западной линии обнаружен труп неизвестного мужчины двадцати – двадцати пяти лет на вид, с множественными телесными повреждениями, характерными для железнодорожной травмы.

На место происшествия выезжали: начальник уголовного розыска ЛОВД Ломакин, СОГ в составе старшего оперуполномоченного УР Бабакина, эксперта-криминалиста Вострякова, судебно-медицинского эксперта Павлова…»

– Чего ты кипятишься? – Павлов снял резиновые перчатки и почесал щетинистую щеку.

– Я к тебе, Терентий, уже третий день хожу, – возмущался Антон Бабакин. – Все-таки труп. Это тебе не хухры-мухры.

– От кого я это слышу? Зеленка! Через эти руки прошло столько жмуриков – ты до стольких и считать не умеешь. Столько шуму из-за одного несчастного тела.

– Нужно решение принимать по проверке!

– Ну, так принимайте.

Павлов, как обычно, был слегка навеселе. Судебный медик и должен быть таким – слегка поддатым, болтливым, циничным. Сколько Антон повидал этой публики – всюду она такая. Работа обязывает. Павлов страсть как не любил бумаготворчество. Он гораздо лучше владел скальпелем и электрической пилой, чем авторучкой и пишущей машинкой. Заключения он порой писал месяцами. Немало имелось проверочных материалов, а то и уголовных дел со справкой: «Заключение находится у судебно-медицинского эксперта. С его слов, характер телесных повреждений следующий…»

– Сегодня материалы должны быть у прокурора. С заключением судебно-медицинской экспертизы!

– Какую ты церковно-приходскую школу заканчивал? Экспертиза назначается после возбуждения уголовного дела. Для вас же возбудить его – мука мученическая. Вам для этого труп с финкой в сердце нужен. Да и то будете сомневаться – а не мог ли он сам на нож упасть восемь раз? Не любите вы, сыщики, работать.

– Зато ты обожаешь. Где акт?

– Сейчас сделаем.

Павлов стянул халат с пятнами крови, ловко бросил его на стоящий в трех метрах от него стул. Они прошли в кабинет. Там Павлов открыл холодильник и вынул мензурку с медицинским спиртом, соленый огурчик. Выпив и закусив, сказал Антону:

– Садись за машинку. Заключение печатать будешь.

– Ну-у, вы совсем здесь обнаглели! – заартачился тот.

– Тебе же нужно. Я могу и подождать.

Антон, вздохнув, уселся за машинку.

– Печатай. Судебно-медицинский эксперт Т. П. Павлов, рассмотрев материалы…

Антон печатал быстро, почти так же, как Павлов надиктовывал. Через полчаса эксперт предложил:

– Передохнем?