МоБиблия

Улицы, по которым они проезжали, конечно, были далеко не оживленными, но все равно представить себе толпу молодчиков, пробегающих по ним и забивающих насмерть любого, кто попадется на пути, в наше время было крайне сложно. Стас попытался вообразить такую картину, но смог сделать это с большим трудом и наверняка далеко или даже совсем не так, как это было на самом деле.

– Дальше уже Союз развалился, – продолжал Булат, щурясь и всматриваясь куда-то вдаль, – ну и пошло-поехало… 90-е, крышевание, рэкет, общак… Потом уже совсем плохие дела были, вспоминать не хочется.

– С другими ОПГ воевали? – Демид вновь попытался вывести водителя на разговор, когда стало понятно, что тот его вроде как закончил.

– Ну как, – пожал плечами таксист, – разное бывало. Жизнь, конечно, как щас понимаешь, страшная была. Вот как-то году, так чтоб не соврать, в 95-м возвращались с дела на новенькой бэхе… Ну, в смысле, друг рассказывал, что возвращались они как-то с дела…

Стас с Демидом переглянулись, так как прекрасно понимали, что на самом деле стоит за такими историями об «одном друге»: зачастую можно было не сомневаться, что произошедшее в действительности случилось с самим рассказчиком, по какой-то причине не желающим об этом говорить.

– Едут-едут, никого не трогают… – Булат чуть оживился, – как вдруг, ровняется с ними девятка черная, стекла тонированные, ничего не видно… Только чуть окно приоткрылось, а оттуда – дуло калаша! Не, ну ты прикинь, средь бела дня – вот щас подумать, а! Так я за долю секунды сообразил: резко по тормозам… Тьфу ты, друг, в смысле, сообразил… По тормозам, резкий разворот, и газ в пол… Только это и спасло. Те уж не погнались…

– А кто это был, узнали? «Жилка»? «Перваки»? – с интересом уточнил Демид.

– А хер его… не помню уже – давно было… Ну их наказали потом, это точно знаю, – сказал водитель и немного удивленно посмотрел на пассажира: – А ты откуда так много про казанские группировки знаешь?

– Да говорю же, документалки на ютюбе смотрел, – усмехнулся Демид, – Интернет – наше все. А вы откуда так много знаете?

– Говорю же, – ухмыльнулся в ответ Булат, – так, бегал рядом…

Парни ездили по городу около трех часов и слушали редкие реплики таксиста об опасном прошлом спальных районов Казани. Солнце палило нещадно, но в автомобиле установился приятный микроклимат (несмотря на то, что кондиционер по-прежнему работал слабо), и выходить из машины по завершении драйвинг-теста не очень хотелось.

– Держите вот, – водитель сунул клиентам по визитке с логотипом таксопарка и написанным вручную телефонным номером. – Если еще надо будет так покататься – звоните, поработаем.

Парни пожали руку таксисту и отправились в офис. Еще пару часов Стас и Демид составляли и отправляли отчеты о тестировании, а потом, закончив с работой, забросили технику в отель и пошли гулять по городу. Примерно к шести вечера жара спала, и находиться на воздухе стало комфортно.

Они прошлись по пешеходной улице Баумана, наскоро перекусив в каком-то фастфуде, затем вокруг и внутри кремля, завершив прогулку у мечети Кул-Шариф, открытой несколько лет назад и являющейся теперь главным туристическим символом города.

– Это ведь новодел? – спросил Демид, задрав голову вверх и осматривая высокие минареты. – Мне Софья говорила, она же отсюда…

– Ну вроде, – сказал Стас.

– Есть ли в этом смысл – имитировать прежние предметы искусства? Даже такие монументальные сооружения…

– Думаешь, нет?

– Мне кажется, это как-то не по-настоящему. Ну, то есть все ведь знают, что это не та самая легендарная средневековая мечеть. Та была разрушена при взятии Казани. Все знают, что эта построена несколько лет назад…

– Эстетическое удовольствие от созерцания красивой архитектуры это не отменяет, – заметил Стас.

– Ну эт-то понятно… – ответил Демид. – Просто это как с тем парадоксом с кораблем Тесея получается. В той истории в корпусе корабля со временем заменили все детали, и потом стало непонятно, можно ли считать, что это все еще тот самый корабль или нет. Но там это происходило очень медленно, поэтому и не так явно, как здесь. Вот если бы его резко разрушили, а потом из новых досок собрали копию – всем ведь было бы сразу понятно, что это не оригинал, так ведь? Вот и тут то же самое…

– Опять все упирается в основной вопрос философии, – сказал Стас. – Что первично: материя или сознание? С точки зрения материализма, конечно, это полностью другой объект. С точки зрения идеализма, есть образ объекта, идея о нем. И в этом плане новодел очень даже спасает, поскольку поддерживает, подпитывает образ в сознании самим своим существованием…

– А ты, я смотрю, любишь все в пространные рассуждения увести.

– Если дают повод.

– Ну а если короче? – усмехнулся Демид и кивнул в сторону исполинского здания мечети. – Что об этом думаешь?

– Выглядит очень красиво. А ты что думаешь? Если короче.

– Глаз радует, но лично у меня сильных эмоций не вызывает. Искусство, по-моему, должно прежде всего именно это делать. Дергать за струны души.

– Мне кажется, тут больше религия, чем искусство.

– Как посмотреть – архитектура же…

Несколько раз Стас пытался начать разговор о том, чем занимается Демид на работе, но собеседник всякий раз отвечал уклончиво и отшучиваясь, в общем, уходил от темы. Лишь раз он сказал чуть больше, хотя яснее для Стаса его деятельность не стала:

– В двух словах не объяснишь. Работаю над спецпроектом. Очень крутая штука, изменит мир.

На просьбу коллеги рассказать подробнее об этом крутом проекте Демид в очередной раз свернул с разговора.

Побродив еще немного внутри кремля, молодые люди вышли наружу. На город опустились сумерки, в центре включилась подсветка зданий. Силуэт мечети в свете вечерней иллюминации выглядел сказочно и вызывал ассоциации с арабскими историями о ковре-самолете, Шахерезаде и джинах в старых лампах. На противоположном берегу реки Казанки были видны десятки строительных кранов и возводящиеся новостройки.

Вообще, много где в городе попадались ограждения, сообщающие о реконструкции зданий и улиц. Чувствовалось, что прямо на глазах происходит преображение пространства, связанное с надвигающимися событиями мирового уровня: помимо универсиады, Казань должна была принять матчи двух турниров FIFA: Кубка конфедераций и чемпионата мира по футболу. До этих мероприятий, конечно, оставалось еще очень много времени, но власти республики, по-видимому, решили начать подготовку сильно заранее. Парни разговорились об этом на следующий день, когда снова вызвали Булата для тестов и как раз проезжали мимо строящегося стадиона «Казань Арена».

– Так-то – да, вроде неплохо, что все сейчас делают, – рассуждал таксист, – но это ж как обычно у нас в России… Перед иностранцами надо показать, что все тут у нас дорого-богато, и живем мы не хуже, чем в этих ваших Европах…

– А на самом деле? – спросил Стас.

– Да не, – покачал головой водитель, – на самом деле тоже вроде ничего. Ну я не жалуюсь… но вот городом занялись только после того, как универсиаду и чемпионат мира получили. Можно, понятно, думать, что так просто совпало, и рано или поздно и так бы все это отремонтировали, но… – Булат скептически цокнул, качнув головой, – скорее поздно, чем рано.

На этот раз водитель был разговорчивее, очевидно, немного привыкнув к пассажирам, и рассказывал о городе больше и подробнее, чем за день до этого. Те, в свою очередь, поделились некоторыми подробностями своей работы в ответ на вопрос таксиста: «А чего вы там конкретно проверяете-то?» Выслушав объяснения, Булат удивленно поднял брови:

– Реально? Это прям работа такая? Телефоны проверять?

– Ага, – подтвердил Стас.

– Ну то есть там звонить с них, в игры играть?

– Не совсем, – ответил Демид без особого энтузиазма, поскольку, как и любой из сотрудников, уже несколько устал от вопросов подобного рода. – Там не так все беззаботно, рутины много: одни и те же процедуры, отчеты…

– Ну, ясно-ясно, – закивал таксист, – как и везде. Но все равно – вот работа, а! В телефон тыкать! Эх, мне бы в мои годы такую – глядишь, и по-другому бы все пошло.

– По городу кататься тоже неплохо, – подбодрил водителя Демид.

– Это да. Грех жаловаться. Жив-здоров, и на том спасибо.

В этот раз инженеры решили добить драйвинг-тест до конца во всех режимах, чтобы освободить время в последний день, и в результате ездили по городу часов пять. К концу поездки Булат привык к пассажирам настолько, что в беседе с Демидом о бандитских группировках 90-х довольно плохо скрывал свою причастность к этому миру, правда, чем именно занимался, и вообще о каких-то конкретных своих делах в те лихие времена таксист так ни слова и не сказал, хотя Демид пытался вывести его на этот разговор. Между делом парни узнали, что почти все друзья детства водителя, те самые, которые вместе с ним когда-то дрались двор на двор, в итоге закончили не очень хорошо. Кого-то убили в тех же 90-х, кто-то умер от передозировки героином, многие получили большие сроки во время разгрома ОПГ в 2000-х. Среди описанных Булатом судеб его собственная казалась лучшей из всех возможных.

– А один, правда, высоко забрался, – уточнил водитель, – то ли депутат какой-то, то ли чего-то такое… Не в Думе, конечно… Тут у нас, в Казани. Но тот давно от дел отошел и теперь ни с кем из своих старых и знаться не хочет. Ну понятно, такую тень на себя бросать… лучше стереть прошлое из жизни, как будто и не было ничего.

Расставались клиенты с таксистом уже как давние приятели.

– Еще будете у нас – звоните, – сказал Булат, пожимая парням руки. – Телефон у вас есть.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил Стас.