Всматриваясь в жизнь

И украл этот смех – город.

Город, засасывающий, как болото, чтобы забрать всю энергию жизни для своих потребностей.

Город, крадущий смех.

На грани

Он смотрел на океан, который ласково плескался у его ног. Чувства заполнили его душу. Он вдыхал аромат соленого ветра, и кислород так наполнил его мозг, что он не мог просто стоять спокойно и ходил вдоль кромки воды.

Музыка наполняла его душу, и необыкновенная радость сопровождала каждый вздох. Он был счастлив в эти минуты – минуты спокойствия.

Когда даже от одной мысли происходило солнечное свечение, озарявшее все вокруг. Он становился мастером, который пришел для проведения любви по всем каналам жизни для всех людей.

Много времени и жизней понадобилось, чтобы принять свое предназначение, которое было так просто. Так просто и лежало на поверхности. Только сознание было погружено в сон. Сон наяву.

Этот сон продолжался очень долго и принес с собой много страданий. Он видел порой что-то неуловимое во всем происходящем. Оно заставляло его задумываться, но стоял барьер, который не давал возможности открыть то, что было за гранью. Когда он прошел через барьер ценой усилий своего сознания и просто всех специальных курсов, то проявилось главное. Любовь в разных видах и предназначение.

Океан наполнен энергией, которая передавалась ему сейчас, все клеточки его тела наполнялись энергией стихии – энергией воды.

Вода, как основная часть всего творения, всегда была интересной и пугающей одновременно. Пугающей потому, что когда он видел ее очень много, то это была неуправляемая сила, по мнению людей.

Творец создал воду. И в каждой капле росы, и в каждой капле дождя была часть этой огромной силы. Силы, которая давала жизнь и могла разрушить. Хотя и это тоже созидание. Созидание того, что по плану Творца, а что лишнее – просто удалялось. Да, были и те, кто направлял эту силу на созидание, и те, кто направлял на разрушение.

И когда Земля стонала от глупости человека, то океан слышал и помогал – где наводнением, а где и теплым течением. И это давало жизнь там, где ее и не должно быть. И отнимало жизнь там, где она была не в планах мироздания, а как раковая клетка.

Просто.

Он стоял на обрыве, и прибой бросал свою силу, чтобы обработать и создать неповторимый облик утеса. На это место скоро приедут толпы людей и с открытым ртом будут рассматривать это творение. А океан будет посмеиваться над людьми, которые не понимают того, что он создал.

А понимающие будут искать все нити мироздания, чтобы составить всю ткань мироздания воедино. И они проснутся к новой жизни, восхищаясь планами Творца и возможностью в этой жизни увидеть и запечатлеть красоту мироздания и передать ее другим мастерам.

Он закрыл глаза, стоя на краю обрыва. Ветер шептал о любви, которая ждет его за тысячи километров. Он улыбался всему происходящему и думал о том мгновении, кода прикоснется к ее губам, которые подобны кораллу – так же прекрасны и в то же самое время тверды, и через тысячи километров ощущал запах ее кожи. И улыбался, улыбался.

Все происходящее в тот момент имело значение. Значение, что течение жизни постоянно, а не временно. И это ощущение биения пульса жизни придавало значимость, глубину и масштабность происходившему во всей Вселенной, неотъемлемой частью которой был этот океан, шумевший возле его ног.

Он сам, стоя на грани двух миров – воды и суши, ощущал это единство всего творения, которое созидалось любовью, и он являлся проводником этой величайшей силы любви – Силы Творца.

Письмо

Сегодня я был на стрельбе по тарелкам – городское мероприятие, обычно проводившееся в конце осени. Оживление в этот еще теплый день привнесло элемент праздника в сообщество всего города. Результаты были хорошие, и я вернулся в дом в хорошем настроении.

Осенью темнеет рано.

Припарковав машину под навесом возле гаража, я выпустил Джима из авто, и он помчался вокруг дома, радостно лая на птиц, что уселись на ветви сосен. В прихожей на вешалку уже были повешены плащ и шляпа с пером. Фотоаппарат положил на стол и пошел в душ. Теплые струи воды приятно нагрели холодную кожу, и я расслабился. Джим чуть дождался меня под дверью. Он принципиально не хотел залазить в дырку внизу двери – видно, считал ниже своего достоинства, когда я был дома. Я вышел из душа и, подойдя к двери, увидел радостную морду пса, который был мне рад всегда. Это была первая моя собака, и очень мы с ним сдружились. Джим постоянно что-то делал во дворе.

Пошел дождь, и стало темно совсем.

Приготовив еду, я сел за комп, чтобы проверить дела. Дождь все усиливался, и Джим почему-то пошел к двери и, постояв, выскочил наружу из дома. Я поел и налил себе бокал вина – настоящего сухого, из виноградников местных виноделов. Один из знакомых на соревнованиях подружился со мной.

И вот по приглашению я посетил его дом, во время обеда мы обсуждали, в чем вкус жизни. Он задорно смеялся, так как был очень добродушный. Его веселый нрав и смех наполняли его дом. Его хозяйка была мила и словоохотлива.

После обеда мы спустились в погреб, и хозяин показал мне свою гордость – коллекцию вин. Это были прекрасные вина в основном местного производства плюс отдельно его фирменные. Мне понравилось красное вино из сортов замечательного винограда, которое я похвалил.

Хозяин ничего не сказал, только слегка прищурился в ответ.

Через пару дней мне позвонили в дверь.

На пороге стоял юноша, посыльный, он вручил мне коробку. Она была достаточно тяжелая. Я расписался и внес коробку в дом. Поставив на широкий подоконник, я разрезал скотч, и внутри оказались четыре большие бутылки вина. И записка.

В ней говорилось, что это ценителю вкуса жизни, то есть мне.

И приписка: его жена поставила четвертую бутылку сама – видно, гость понравился.

Я посмотрел этикетки и понял, что это просто сокровище – такие вина стоят много денег. А тут я получил аж четыре бутылки! И всего лишь выразил искреннее восхищение делом хозяина!

Дрова в камине ждали со вчерашнего вечера и разгорелись достаточно быстро. Джима не было, и я стал смотреть на огонь. Еще со студенческих лет любил смотреть на огонь в костре.

Есть в этом что-то притягательное и волшебное. Ах да, а что же вино? До Нового года еще далеко. Можно и растянуть удовольствие, в смысле одну бутылку откупорить и насладиться вкусом напитка.

Я вспомнил, как она сидела напротив и крутила бокал, и что-то говорили о вине – и это было интересно слышать, то, чего не знал. Ее рука наклоняла бокал, и она рассказывала о качестве вина. Ее длинные пальцы изящно держали бокал с вином.

Откупорив бутылку и наполнив большой бокал до половины, я пошел к дивану возле камина. Появился Джим и подошел к камину, чтобы согреться. Видно, замерз от дождя. Он обычно это делал, когда без спроса уходил из дома. Ладно, лежи, ты хороший друг. Ты мне очень нравишься.

Я поставил бокал на столик и ощутил сильный аромат винограда, из которого был сделан этот напиток.

В углу гостиной стоит шкаф-сейф, где я храню ружье. Посмотрев на него, я вспомнил эпизоды этого праздника. Я стрелял сегодня хорошо. Приятные мгновения вспыхивали в мозгу. Даже что-то показал. И доволен результатами.

Положив руку на глаза, после глотка прекрасного вина я потихоньку расслабился. Дремота как-то незаметно подобралась в полутемной комнате.

И вот раздались шаги по комнате.

Эти шаги я уже знал. И шуршание одежды, возможно халата или платья. И все четко слышалось на фоне потрескивания дров в камине. Когда в доме никого, кроме меня и пса. Совсем никого.

Осень. Дождь. Стук, стук. Ветер.

И никого, кажется, нет.

Шаги приближались, и все отчетливее становилось ощущение присутствия. Пес молчит.

Может, мне кажется?

Мой верный пес спит недалеко от кресла с другой стороны камина. Значит, это шаги друга. И вот шаги прекратились, не звучат. Появился запах. Запах, от которого хочется жить. Наверное, это вино ударило в голову.

Шорох раздался рядом. Убрав руку, я увидел силуэт человека на фоне отблесков пламени. Свет от камина отражался на одежде, и видно было, что со вкусом одет. Человек улыбался, и я улыбнулся в ответ. Я протянул руку и коснулся пальцев.

Рука, соприкоснувшись, сжала пальцы и уцепилась крепко. Я притянул ее к себе. Это была она, и я увидел, вернее, ощутил знакомые черты возле своего лица.

Черты, которые рассматривал на фото часто в этой затянувшейся разлуке.