Особая морская комиссия

В тринадцать тридцать меня по телефону пригласили на ланч, который проходил в уютном буфете на третьем этаже административно-гостиничного комплекса корпорации. При входе в буфет я встретился с Хизер и Алексом. Любезно поздоровавшись друг с другом и выбрав желаемую еду в рабочей зоне, мы уселись вместе за один столик.

– Мисс Лаутон, – начал я разговор, – как протекала ваша работа? Есть ли успехи? Или появилось больше вопросов, чем ответов?

– Разбираюсь понемногу, огромный объем информации, который надо переварить и осмыслить.

– Вам хоть поспать удалось вчера или нет?

– До часу ночи не спала, а потом устала и решила отдохнуть, набраться сил перед новым днем.

Она выглядела элегантно, и это, по-видимому, присуще ей в любых ситуациях. Все-таки что-то было в ней притягательное.

– А я очень заинтересовался этим делом, – вмешался Алекс Пьетро, – заинтригован и потому лег спать лишь в половине четвертого.

– Да вы, я вижу, трудоголик, Алекс! – со смехом воскликнула Хизер.

Наступила долгая пауза, во время которой я подумал, состоит ли Хизер сейчас в отношениях с мужчиной, но спросить об этом напрямую не решился. Мы не были с ней еще достаточно знакомы, и отношения не были настолько доверительными, чтобы разговаривать на такие интимные темы.

После неловкого замешательства Алекс возобновил разговор.

– Знаете, что, коллеги, по-моему, этот заместитель генерального директора «БAO» скользкий тип и явно что-то не договаривает. А у вас не сложилось такого впечатления?

Хизер, одарив нас своей милой улыбкой, ответила:

– Да, я тоже об этом подумала.

Моя заинтересованность все возрастала. Она интеллигента и умна, решительно умна, и ум у нее острый как лезвие бритвы!

– Извините, – сказал я, вставая из-за стола, – уже наелся и, с вашего позволения, пойду к себе. Надо еще изучить пару-тройку важных документов. Ведь завтра рабочее совещание, и хотелось бы на нем сказать что-нибудь весомое.

– Пока, – ответили они одновременно.

Я вышел из буфета и в добром расположении духа пошел к лифту в свой номер…

Вечером, после ужина, проведенного в буфете, я вышел прогуляться на набережную и подышать свежим морским бризом. Интересно, на сколько затянется наше расследование? На две-три недели, месяц, а может, и еще больше?

Но мне почему-то начинало нравиться здесь. Тешило самолюбие то, что меня рекомендовали в комиссию как технического специалиста в морском деле, оценили по заслугам. Имелось и еще одно обстоятельство… Мне было приятно видеть Хизер и общаться с ней. Вечерний легкий ветер навевал на меня в ту минуту нужное настроение, и я почувствовал прилив сил и букет новых доселе неизведанных эмоций.

Вернувшись к себе в номер и послушав немного спокойной музыки в исполнении группы «Yachel», я снова засел за бумаги, потому как не привык выполнять заданную мне работу спустя рукава.

Чуть позже позвонили из морского порта города Суонси от моего работодателя и подтвердили, что у меня оформлена рабочая командировка на неопределенный срок, просили не беспокоиться и уверили в сохранении всех зарплат и премиальных, а также пообещали, что перешлют на мой счет неплохие командировочные.

Сумма была шикарной, если учесть, что я находился здесь на полном пансионе.

Это меня еще более обрадовало, и я продолжил изучать документы, попивая попутно кофе и раздумывая над прочитанным.

Где-то в половине десятого в дверь постучали. Это был Алекс Пьетро.

– Привет, дружище, вы еще не спите? Работаете?

– Да, как видите, весь в процессе.

– У меня к вам вопрос возник как к специалисту. Почему на первом судне по судовому журналу числилось сорок семь человек, а на втором морском транспортном корабле было, кажется, сорок три? Это не мало ли? Вроде морские суда такого тоннажа должны иметь команду в большем количестве? Кажется, не менее пятидесяти семи человек, а то и больше.

– Да, вы правы, Алекс. Морские суда такой грузоподъемности – шестнадцать тысяч тонн – должны иметь команду численностью примерно семьдесят два человека, из расчета девять человек на каждые две тысячи тонн. Но вы же знаете, руководители компаний экономят на заработной плате работников, социальных выплатах и отчислениях в фонды медицинского страхования.

– Понятно, понятно. У меня еще один вопрос к вам. В тех широтах, где были обнаружены пропавшие суда, сейчас возможны вылазки морских пиратов?

– Алекс, морское пиратство сейчас не в чести. Слишком велики штрафные санкции и строга ответственность за пиратство. И это очень дорого стоит избранным, рискнувшим стать на этот путь.

– Ну а всё-таки?

– Алекс, вполне вероятно, что это могут быть конкуренты компании «БAO», которые захотели «подрезать» их транспортный груз. Передел собственности, зон влияния и всё в этом духе. Это уже более правдоподобно для меня. Всё-таки стоимость виски и сигарет в таких объемах будет приличной на рынке. Может быть, вам стоит поискать материалы в печати и Интернете, а также по своим каналам о том, не угрожал ли кто-нибудь корпорации? Не предлагал ли покупку корпорации или ее слияние с другим транспортным холдингом?

– Да, спасибо большое за дельный совет, Уэйн. Я проверю эту версию. Да, кстати, сегодня вечером в наш комплекс вернулся Дин Морган.

– А куда он уезжал?

– Он организовывает для нашей комиссии по расследованию одну встречу, скорее, перелет на вертолете. Позднее сами узнаете.

«Фэбээровская ищейка, язык за зубами умеет держать, выдрессирован, ничего не выведать, ну да ладно, позже всё и так узнаю. Пусть все идет своим чередом».

– Еще вопросы? – спросил я, подводя черту под разговором.

– Нет, спасибо, на сегодня хватит. Уже поздно и мне не совсем удобно вас отвлекать от изучения документов. До свиданья, встретимся завтра на утреннем совещании у Дина Моргана. Готовьте свой отчет.

– Пока, спокойной ночи.

Глава 4

Наступило шестнадцатое мая, и ровно в десять ноль-ноль мы уже сидели на своих местах в переговорной.

Как всегда, первым слово взял Дин Морган.

– Господа, перед каждым из вас лежат папки с фото, выполненными в момент обнаружения морских судов. Первое судно называется «Калипсо», а второе – «Ганимед». И я бы хотел, чтобы мы сегодня начали с изучения этих печатных материалов.

Вспомнив вдруг, что Ганимед является крупнейшим спутником планеты Юпитер в Солнечной системе, я открыл папку и увидел унылое, ужасное и в чем-то даже зловещее зрелище. Посмотрел мельком на Хизер и успел обратить внимание, как ее покоробило от увиденного. Повсюду виднелись следы насилия, брызги запекшейся крови, буквально въевшейся в дерево. На палубе, на капитанском мостике, в рубке, в помещении радиостанции и даже в некоторых местах в трюмах. Ни одной души, все как сквозь землю провалились. Съемка проводилась в дневную пасмурную погоду, что придавало фотографиям еще более печальный и трагичный вид. Грузовые отсеки были пусты, груз куда-то улетучился, но не улетел же он в небо. Мачты и палуба грузового корабля «Калипсо» не имели видимых повреждений. На фотографиях «Ганимеда» заметно просматривались полосы ливня, из-за чего изображение было слегка размыто.

– Вот ужас какой, – воскликнула Хизер, – неужели все члены экипажа трагически погибли? Или это провидение свыше? Ну, не аналог же это Бермудского треугольника в тех широтах, в самом деле?

– Нет, мисс, – ответил Алекс, – всё приземленно и имеет свое объяснение. Чудес, увы, не бывает на этом свете.

– Мы для этого и собрались, чтобы разобраться во всей этой неразберихе и мистике, – заметил Морган.

– Я так понимаю, что транспортный груз украли, или в результате крупной поломки им пришлось пожертвовать и сбросить за борт? – вставил я свое слово.

– Неплохая мысль, дружище! – сказал в ответ Алекс.

Затем поднялся Броджсон.