Ревизор: возвращение в СССР 47
Надо с отцом посоветоваться, тут же решил Витька, шагая обратно к аудитории и потрясённо качая головой.
«Ничего себе новости», неожиданно для себя он повторил мысленно ту самую фразу, что от Лёхи Сандалова услышал, когда ему рассказал, что уходит из МГУ. Как-то застряла она у него в памяти, получается. Но все-таки, как же Регина смогла попасть сюда на учёбу?
***
Куба, Варадеро
Приехавшая утром со стрельбища «Волга» подхватила нас без всяких вопросов вместе с Дианой и с Фирдаусом.
Быстренько добрались до стрельбища. По приезду сразу подошёл к одному из инструкторов, единственному из всех говоривших на русском языке уточнить, будут ли проблемы, что сегодня нас четверо. Хуберто велел к этому инструктору обращаться по любым вопросам, когда его самого тут нет. А его как раз и не было.
Тот белозубо улыбнулся и мотнул головой. Затем добавил, что это вообще не проблема и что мы можем вчетвером хоть каждый день приезжать при желании.
Ну а дальше прошли на стрельбище. К моему удивлению, Диана тут же схватила автомат Калашникова. Нравится ей, похоже, именно этот автомат. Интересно даже, почему?
Правда, тут же вспомнил, что она в Италии с ним сотворила год с лишним назад, а потом еще и в Латинской Америке он ей пригодился, и все вопросы отпали…
А Галия вот вообще ни разу Калашников в руки не брала. Сказала, что она на него в школе достаточно насмотрелась. Либо снайперская винтовка, либо с десяток разных пистолетов – вот её главное увлечение на стрельбище.
Удачно, кстати, вышло, что мы к этой стрельбе подошли после того, как жена долго интенсивно плавала. Хорошо руки потренировала и укрепила.
Хотя, с другой стороны, и из-за того, что дети годовалые, и их таскать приходится часто, тоже не будешь обычной субтильной барышней, которая только чашечку кофе поднять-то и может.
Так что на вид моя жена достаточно хрупкая, а с силой у неё всё в полном порядке.
Фирдаус, пожав плечами, за мной пошёл, чтобы из снайперской винтовки стрелять. Глаза нашего инструктора, правда, в этот момент были обращены совсем не на меня, а на Диану, и смотрел он на неё с каким-то прямо-таки детским восхищением. Похоже, этот парень сохнет по красивым блондинкам со всей страстью своей романтичной кубинской души.
Да, теперь полностью понятно, что Диана сюда может приезжать, когда ей вдруг захочется, без всякого дополнительного разрешения со стороны Хуберто…
Каких-то эксцессов я со стороны инструктора абсолютно не опасался. Более чем уверен, учитывая принадлежность этого полигона, что дисциплина тут строжайшая, ничего лишнего этот инструктор себе позволить не способен. А смотреть – пусть смотрит. Ничего страшного. Диане не привыкать как красивой девушке.
Мне в этот раз предложили по движущейся мишени пострелять. Ясно, что не по живой, просто мишень тащили по особой системе верёвок с блоком.
Настрелялись мы за этот день в полное свое удовольствие.
Галия, уже наученная опытом, ничего со слишком большой отдачей в руки не брала. Так что обошлась без синяков.
А Диана, конечно, уехала с большим таким синяком на плече, но абсолютно не жаловалась, была проведенным временем полностью довольна.
Посмотрев на ее стрельбу и увидев невозмутимую реакцию на полученные синяки, инструктор совсем поплыл. С таким выражением лица провожал нас, что мне аж смешно стало. Словно всю жизнь думал, что идеальных женщин не бывает и тут вдруг встретил ее во плоти.
– Не зря сюда к вам приехали, – сказала Диана мне, когда ехали обратно в отель. – Океан и стрельбище – великолепное сочетание. Давай в таком режиме проведём следующие четыре дня.
– Только так: океан и стрельбище, никаких экскурсий куда-нибудь в ту же самую Гавану? – спросил Фирдаус, делая отчаянные глаза и пытаясь подать мне сигнал «sos». – Мы же никогда раньше не были на Кубе, и не факт, что снова сюда когда-нибудь приедем.
– Ой, да зачем эти экскурсии? – махнула рукой Диана. – После Рима, в котором здания, которым пару тысяч лет, чем нас в этой Гаване смогут на этом фоне удивить, сам подумай?
Ну, в принципе, если из такого подхода исходить, то Диана была совершенно права. На фоне Рима подавляющему большинству регионов мира удивить особо нечем. По Риму это верно, – я и свои собственные впечатления прекрасно помню по той же самой Колонне Траяна и другим архитектурным памятникам. Глядя на всё это, действительно чувствуешь, насколько скоротечна человеческая жизнь… Ну ладно, смысл мне философствовать на эту тему, учитывая, что с моей скоротечной жизнью всё обернулось чрезвычайно необычно и интересно.
Так что к расстройству Фирдауса мы с женой в целом Диану поддерживали. Таскаться часами по жаре на экскурсиях большой охоты не было.
На стрельбище мы в тот день достаточно долго задержались. Приехали сильно уставшие, примерно к половине второго.
Генерал с Валентиной Никаноровной тут же нам детей скинули и махнули в Гавану.
Нашли они, конечно, едва только спросив на рисепшене, целую кучу экскурсий. Местные жители, у которых имелись свои машины, были готовы в этом всегда помочь редким постояльцам гостиниц. Делились, скорее всего, с администратором на рисепшене. Ну так это дело обычное и понятное.
Так что всё, что нам осталось, – это пойти в ресторан, потом вернуться в номер, детей спать уложить, да поиграть потом в преферанс вчетвером в ожидании, пока жара спадёт.
После этого уже пошли на пляж.
Девушки отдельно купались. Мы с Фирдаусом – отдельно. Кто оставался на берегу, тот, само собой, за детьми присматривал.
Едва наши жены ушли купаться, как Фирдаус тут же затеял деловой разговор:
– Мы сюда, на Кубу, с Дианой отдыхать, конечно, приехали и вас навестить. Но ты же, наверное, понимаешь, что я, как бизнесмен, всегда пытаюсь рассмотреть какие‑то новые возможности.
Как считаешь, учитывая, что ты тут уже достаточно серьёзные контакты в этом государстве наладил с первыми лицами, может быть, есть смысл нам и здесь каким‑то бизнесом заняться? Может, сразу и подскажешь, если так, какие‑то направления?
Ну, чего-то такого я и ожидал, конечно. Уж больно задумчиво он на меня посматривал последние часы…
– Ну, что касается «Розы Россы», то ответ однозначно – нет. С учётом блокады любые бизнес‑контакты тут же привлекут к вам внимание американцев, которые начнут преследовать ваши заводы на территории Европы. «Роза Россе» такое специфическое внимание однозначно не нужно.
Но, если создать какую‑то фирму в той же самой Швейцарии… Главное – не используйте ту фирму, которую, как Диана рассказала, на себя в Швейцарии тоже зарегистрировала. Дело уж больно в этом плане специфическое. Надо, чтобы к ней точно ничего не вело. Нужен подставной человек.
Вот тогда по каким‑то направлениям, конечно, работать можно было бы и с Кубой.
Правда, тут главная проблема – по каким, Фирдаус?
Не будешь же ты оптом сахар‑сырец вывозить отсюда и продавать куда‑то, выдавая за продукцию другой страны, чтобы не возникало вопросов по санкциям. Я вот вообще не уверен, что у них есть лишние объёмы сахара‑сырца – они же его в СССР поставляют в обмен на советскую нефть.
Что тут у них ещё есть? Гаванские сигары.
Но лично я в целом такого рода бизнесы не люблю, где на здоровье людей наживаются – рак лёгких и десятки других болезней от интенсивного курения всё же это не шутка.
Но ты, конечно, если хочешь, можешь этим заниматься через швейцарскую фирму. Правда, тогда меня уже в этом табачном проекте двадцатью процентами не привлекай – на этом я деньги не готов зарабатывать. В общем, я лично не вижу, на чём бы ты мог серьёзные деньги сделать, продавая что‑то с Кубы.
У тебя ещё несколько дней будет – походи, посмотри, прикинь. Может быть, найдёшь сам для себя какую‑то нишу…
Мои слова Фирдауса все же не обескуражили. Так быстро сдаваться он не стал.
– Может быть, учитывая, что у них непростые отношения с США и их вассалами, сюда можно какое‑то оружие поставлять выгодно? – сказал он, явно не желая отказываться от вспыхнувшей у него в голове идеи заработать и на Кубе.
– Нет, Фирдаус, – усмехнулся я, – поверь, вот на этом ты точно ничего заработать не сможешь. Этим вопросом непосредственно Советский Союз занимается, потому что Гавана – ближайший союзник Москвы. Это означает, что уж что-что, а оружие, патроны, запчасти ко всему этому самому стреляющему и взрывающемуся сюда поставляют исправно, и, скорее всего, практически бесплатно.
Оформляется всё это, конечно, официально, в виде кубинского долга, но, поверь мне, в Москве прекрасно понимают, что долг этот взыскать никогда с Гаваны не получится…
– Так, значит, – расстроился Фирдаус, – жалко, а ведь идея‑то была хорошая…
– Хотя вот всё же, знаешь, всплыла у меня в голове одна мысль, – щёлкнул я пальцами, – тебе нужно прояснить вопрос, как тут с фармацевтикой: есть ли нехватка каких‑то лекарств, или существует какое‑то собственное производство чего‑то, что может котироваться на мировом рынке?
Дело это в целом нужное и благородное. Это тебе не табаком или оружием торговать. Тем более что мы уже проложили, помнишь, года полтора назад канал к советским лекарствам? Помнишь ту сделку с обменом на плитку? Как там, кстати, какая‑то дополнительная работа после этого ещё велась?
– Да, отец мне рассказал, что было ещё несколько сделок. Правда, он не вдавался в подробности, сказал, что мне лучше не знать все детали, мол, он сам этим будет заниматься. Вопрос очень специфический, и мне лезть во всё это не надо.
– Не, ну так‑то правильно он вопрос ставит, – согласился я. – Дело то действительно требует постоянной бдительности… Предложи, если найдёшь какую‑то нишу на территории Кубы, своему отцу эту тему тоже для реализации. Но опять же главный вопрос – чем кубинцы за эти партии лекарств будут готовы расплачиваться?
– Так я же, Паша, и хотел вот все эти вопросы поднять здесь, пока ты отсюда ещё не уехал! Пока ты можешь встретиться с кем‑то серьёзным и тут же их все прояснить, – сказал Фирдаус азартно.
Ну вот кто бы сомневался! Я так и понял. Повстречавшись в Москве с японским послом, я его на японские корпорации вывел, вот предприимчивый араб и вообразил, что на Кубе я ему то же самое устрою, раз с Фиделем познакомился… Молодец он, конечно, именно такие люди, что ищут любую возможность заработать, и добиваются успеха в бизнесе… Но придется его разочаровать…
– Нет, с этим не могу согласиться. Тут как раз спешка противопоказана. Эта страна на осадном положении, против неё постоянно ЦРУ и американское правительство всякие зловещие планы строят. И представь, друг, что только они со мной познакомились, и тут же я им привожу бизнесмена из Италии со словами: «С ним можно работать».
Я, вообще‑то напомню тебе, к ним из Советского Союза приехал…
Согласись, что всё это уж больно подозрительно для кубинского руководства будет выглядеть…
Так что это одно из тех дел, которым необходимо дать как следует отлежаться, прежде чем их инициировать. Тем более моя фотография вместе с Фиделем Кастро из кубинских газет никуда уже не денется.
А это означает, что и через полгода, при необходимости, когда уже пройдёт достаточно времени, чтобы тут не думали, что меня сюда прислали с какими‑то планами враги Кубы, я смогу к тому же самому кубинскому послу в Москве обратиться, чтобы он организовал для тебя встречу с кем надо в Гаване.
Но, сам понимаешь, ты к этому моменту должен быть абсолютно готов: знать всю ситуацию по фармацевтике на Кубе, договориться с вашими партнёрами в Москве, бизнес‑модель в целом иметь рабочую, в том числе и понимая, чем готов брать с кубинцев за эти партии товара?
– А, ну да, с этой точки зрения я не подумал, – активно закивал Фирдаус. – Да, это меня иногда подводит, черта такая, что я сразу про деньги и бизнес‑схемы думаю, а все эти политические факторы слабо в учёт беру. Хорошо, что ты мне это подсказал.
– Ну а что ты хотел, Фирдаус? Я как раз живу в стране, где политика прежде всего идёт, и перед экономикой в том числе. Хотя, скажу честно, хотелось бы, чтобы было всё же иногда наоборот. Без правильно выстроенной экономики вся политика однажды к чертям полететь может. Но, увы, у нас в Москве многие этого не понимают. – вздохнул я. – Ладно, это сугубо между мной и тобой разговор на пляже в Кубе. Накипело просто… В Москве мы на эту тему, конечно же, ничего обсуждать не будем больше.
– Да, Паша, конечно, я понимаю, – согласно кивнул Фирдаус.
– Да и, кстати, было бы неплохо, чтобы ты позвонил в ближайшие дни Тареку и попросил его не отсылать Альфредо на Сицилию, пока ты с ним не переговоришь по всем тем вопросам, что мы с тобой обсудили? Хорошо?
Глава 5
Москва, квартира Макаровых
Вечером Витька едва утерпел, дожидаясь прихода отца с работы. Уж больно его эта тема с Региной зацепила. Кое-какие подозрения у него в голове уже появились, но кто ему лучше сможет дать ответ по ним, чем его собственный отец? У него же огромный стаж работы в очень специфическом министерстве, которое невероятное количество сложных дел по всему миру разруливает, как он уже понял с этим кратким эпизодом с Ивлевым и Кастро…
А тут ещё, как назло, отец задержался на работе. Впрочем, Витя к этому давно уже привык, для дипломата это обычное дело. Дальше пришлось ещё подождать, пока отец переоденется в домашнее, помоет руки и поужинает. Всё же Витя понимал, что наверняка он пришёл в такое позднее время очень голодным. Но после ужина он всё же предложил пройти отцу в его кабинет, переговорить один на один.
Витя заметил, когда они туда уходили, как мать с какой-то гордостью улыбается ему вслед, и подумал со вздохом, что она очень положительно, как и отец, восприняла его перевод в МГИМО.
Волновалась, небось, что сын, занимаясь своей карьерой сам по себе после окончания МГУ, в той сфере, где отец незначим, не добьётся в своей жизни ничего хорошего. А вот если МГИМО закончит, то, конечно, тогда отец сможет позаботиться как следует о своём наследнике.
С точки зрения Вити, это было достаточно оскорбительное представление о его способностях. Он вообще был уверен, что не нуждается ни в какой протекции и сам сможет всего добиться, в какой бы сфере ни начал свою трудовую деятельность.
Его очень вдохновлял пример Павла Ивлева. Приехал совсем недавно из провинции, а уже четырёхкомнатная квартира в Москве, жена красавица, и у всех, кто его знает, абсолютно нет и мысли о том, что он может безвестно пропасть после окончания своего вуза. Ивлев ещё долго и много выбирать будет, на какое именно хорошее место податься, такое количество предложений у него будет. Так что Виктор хотел всё сделать точно так же, как его лучший друг. Сам во всём преуспеть, не опираясь на отцовскую поддержку.
Отец выслушал его сбивчивый рассказ со всеми эпитетами в адрес Регины, что он себе позволял без всякого стеснения, в полном молчании.
А когда Витя его спросил о том, как такая специфическая девушка могла попасть на учёбу в МГИМО, тот ответил ему вопросом:
– А ты сам как думаешь, сын?
– Ну, в постель кому-то залезла, к очень влиятельному, – предположил он.
– Возможный вариант, – согласно кивнул отец, а потом, понизив голос, добавил. – Но, к сожалению, есть ещё и другой вариант. Не менее вероятный.
– Какой, отец? – спросил Витя.
– Ну, ей могли помочь люди из Комитета государственной безопасности. Скажи, были у тебя какие‑нибудь подозрения, когда Регина училась, что она может быть с комитетом связана?
Витька удивлённо задумался. Долго думал. К счастью, отец его никуда не торопил. Потом покачал головой и сказал:
– Честно, папа, добросовестно пытался вспомнить, но я же даже и не знаю, как выглядит это самое сотрудничество с комитетом…
– Ну, было ли, к примеру, такое, что вот у этой вашей Регины очень серьёзные проблемы были, а потом – раз, и они моментально испарились, и она ходит и улыбается, как ни в чём не бывало? Такое можешь припомнить?
– Да нет, папа, – покачал головой Витька. – Если бы так оно было, то, по идее, её из комсомола бы не выгнали и из МГУ не отчислили, правда же?
– Ну может и так… Тогда в качестве жизнеспособного варианта можно рассматривать, что КГБ её потом подобрало – после того, как её на улицу отовсюду выкинули. Всё же, судя по тому, что ты рассказал, девушка она достаточно предприимчивая и абсолютно аморальная. Ничего не хочу сказать плохого про КГБ, но боюсь, что такие сотрудники им тоже нужны для определённых задач. Но каких задач – ты, наверное, и сам сможешь понять. Не хотелось бы с тобой это тоже обсуждать.
Витька поморщился: всплыли очень неприятные воспоминания о том, как Регина прижалась к нему и, по сути, предложила ему себя в обмен на молчание. А особенно он был недоволен своей реакцией… Словно тело его предало в тот момент…
– Меня больше всего волнует, папа, что, когда я в МГИМО переводился, вовсе не думал, что буду учиться рядом вот с такой вот крайне аморальной девушкой. – сказал он. – Это как‑то несправедливо, с моей точки зрения. Я ожидал, что там построже критерии будут для отбора студентов…
– Привыкай, сынок, – улыбнулся Макаров‑старший. – Жизнь вообще штука очень несправедливая. Ты разве не видел людей, которые без рук, без ног живут?
Так что присутствие в одной группе с тобой Регины, согласись, по сравнению с этим всего лишь пустяк. И тебе не стоит по этому поводу по‑барски морщить лоб и говорить о том, как жестоко судьба с тобой обошлась.
– Ну, это тоже верно, – согласился Витька, устыдившись. После такого сравнения он сам себе сразу показался совершенно претенциозным и капризным.
– Вот же ты мне рассказывал сам про Маресьева, которого твой Павел Ивлев в Берлине встретил, – продолжил рассуждать отец. – Вот с ним жизнь действительно обошлась несправедливо. Но ты же знаешь его историю… Помнишь, что он вовсе не ныл, а вместо этого стиснул зубы и спас сначала свою жизнь, а потом преодолел все препятствия на пути к своей любимой профессии.
Так что, если хочешь чего‑то добиться в жизни, поступай как Маресьев. И уж ясное дело, не переживай вот по таким вот мелким вопросам.
Главное – держись от этой девушки максимально далеко. Уверяю тебя, ничего хорошего близкие отношения с ней тебе принести не могут, учитывая, что ты мой сын. Она всё, что ты ей расскажешь, может в комитет понести, если это они её подобрали. Ну а если спуталась с каким‑то богатым мужчиной, то и ему тоже это может разболтать. А мы же не знаем, кто он. Если смог после такого, что с ней в МГУ случилось, в МГИМО её пропихнуть на второй курс, то явно это кто‑то очень влиятельный.
Не нужно ему знать лишнего ни обо мне, ни о тебе. Понимаешь?
– Понял, отец, спасибо, что разъяснил, – поблагодарил его Витя. – Но мог бы и не волноваться вообще по этому поводу – эта девушка мне глубоко противна…
– И что, не потребуешь от меня, чтобы я использовал своё влияние для того, чтобы эту твою Регину отчислили из МГИМО? – усмехнулся Макаров-старший.
– Нет, отец, и в мыслях не было. Да, мне брезгливо рядом с ней будет учиться, но ты прав. Мне надо привыкать к тому, что жизнь несправедлива и не всё будет так, как мне хочется. Буду надеяться, что это самое большое разочарование от учёбы в МГИМО, что у меня ещё когда‑либо будет в его стенах, – улыбнулся в ответ Виктор.
– Правильно, сынок. Тем более мне рискованно было бы этим заниматься. Я потом проблемы мог бы получить. А даже в моей должности мне лишние проблемы ни к чему… Тем более с КГБ, если это его хвост торчит за всей этой историей…
***
Куба, Варадеро
– Хорошо, позвоню отцу прямо из номера в гостинице, – кивнул Фирдаус. – Слушай, такой ещё вопрос по вчерашней теме, что мы с тобой обсуждали… А как нам людей в эту структуру по безопасности, что мы оформим как швейцарскую фирму, лучше набирать? Может быть, какую-то готовую фирму этого профиля купить, чтобы там уже были какие‑то администраторы, и просто перевести их в штат этого нового юридического лица? А то, сам понимаешь, я в этом не разбираюсь, отец, само собой, тоже. Брат мой – однозначно тоже. Кто будет решать, кого именно нам нужно в штат набирать и на каких основаниях? Соревнования по стрельбе устраивать, что ли, среди претендентов?
Взгляд его светился интересом, а все мои тезисы он аккуратно помечал в блокноте, с которым он и на пляже не расставался. Явно целенаправленно готовился к этому разговору…
Тут я, конечно, крепко задумался. А ведь правильно Фирдаус вопрос‑то поднял, но и ответить на него непросто.
– Ты знаешь, – сказал я ему, – если речь пойдёт о плохом охранном агентстве, которое загибается и поэтому его можно купить дёшево… Вы же не будете выкладывать миллионы долларов, само собой… То тут главный вопрос – а нужны ли тебе в штате такой новой важной структуры администраторы, которые умудрились завалить собственный бизнес?
Согласись, что процветающая компания вряд ли захочет быть купленной. Разве что попытаетесь найти что‑то совсем новое, недавно образованное, чтобы бизнес шёл в целом успешно, но у людей ещё не было уверенности в том, что они скоро станут миллионерами сами по себе.
Потому что, да, в такого рода делах кадровый вопрос, как и на заводе, – один из основных.
Кстати, сразу же отмечу один очень важный нюанс… По поводу набора нового персонала в эту контору ни в коем случае нельзя в прессе давать любые объявления о вакансиях. Учитывая, какими специфическими делами эта структура будет заниматься, если итальянские или другие спецслужбы оценят запланированный масштаб, то запросто могут подослать вам своего человека в штат. Который будет потом обо всех ваших делах, связанных с вопросами безопасности, информировать своё начальство.
Так что в плане набора персонала ты должен быть полностью уверен, что на каждого человека, что вы будете брать, вы вышли полностью самостоятельно, а вам его не подвели со стороны.
– Паш, ты сейчас это очень толково, конечно, сказал, – насторожился Фирдаус, – но просто объясни мне… Ты откуда это мог узнать, живя в СССР?
– Слушай, я понимаю, что ты у нас в Москве в основном учился и торговал. Но что ты вообще, в кинотеатры не ходил, детективы не читал советские? Там же все эти темы как раз постоянно и поднимаются – по поводу того, как у вас на Западе всё шпионажем насквозь пронизано. Ну и статей сколько я на английском языке уже в ваших газетах прочитал про шпионаж на Западе в библиотеке… И только пропагандой все это не объяснишь… Помнишь, как говорят на русском языке, что дыма без огня не бывает?
Да вот хотя бы тебе подтверждение – эта недавняя слежка французов за твоей собственной супругой…
Хотел бы ты в штат новой структуры по безопасности взять представителя этой самой французской спецслужбы, уж не знаю, как она там называется, которая хочет подобраться поближе к Диане, вообразив, что она чей‑то там шпион или агент?
Ну а с точки зрения того, кого вам искать надо, то обратите внимание на бывших представителей различных военных структур. Только ищите, конечно, кого‑то из серьёзных подразделений, овеянных славой. По Италии я только и знаю, что у вас там какие-то боевые пловцы есть. По-моему, единственное подразделение в итальянской армии, которое во время второй мировой войны хоть как-то достойно себя показало, хоть и сражалось против наших союзников… Бывших военных смело можно брать. Они обычно не любят всякие спецслужбы, потому что во время своей службы кучу проблем имеют с гражданской полицией и военной полицией. Напились в баре, подрались, они по-простому там развлекаются, а полиция приехала и давай им все веселье портить… Поэтому всякие люди с удостоверениями у них сразу негатив вызывают…
***
Святославль, военная часть
Когда Славка вернулся, наконец, в казарму, был уже вечер. За день он вымотался и порядком продрог, весь день катаясь с командиром то по полигону, то в соседнюю часть, то в город. Даже пообедать получилось фактически на бегу, совсем мало времени было. Так что в казарму он возвращался даже с удовольствием.
По крайней мере тепло, сухо и никто не достает, – подумал он, с удовольствием вытягиваясь на своей койке. – Интересно, скучать буду по службе? – мелькнула в голове мысль. – Да нет, вряд ли, – тут же понял Славка, – хотя последние пару месяцев все складывается довольно приятно.
Поскольку Славка из-за отсрочки пришел служить почти на четыре месяца позже тех, с кем вместе призывался, так получилось, что демобилизоваться в декабре предстояло ему одному. Все его знакомые с осеннего призыва демобилизовались еще в сентябре.
Славка с улыбкой вспоминал, сколько суеты было у его сослуживцев все лето, как они считали дни до приказа, альбомы делали, и все дружно сочувствовали ему. В последние месяцы дембеля по факту уже почти ничем не занимались по службе и в большинстве своем очень гордились этим фактом и своим статусом. Но Славку вся эта суета совершенно не касалась. Будучи водителем командира части, он работал практически каждый день. И никакой предстоящий через несколько месяцев дембель эту ситуацию не менял. Работа у него такая, вплоть до самого окончания службы.