Сто имен

Пит наконец вернулся к обсуждению, но Китти не могла разобрать ни слова. Она подвела Констанс, не говоря уж о том, как она подвела саму себя, хотя к этому она уже почти привыкла, поболит – перестанет. Важнее другое: чего бы хотела Констанс? Окажись она сейчас в этой комнате, каким сюжетом она бы решила заняться? И, задав себе этот вопрос, Китти нашла ответ.

– Придумала! – вскрикнула она, перебив отчет Сары о том, как продвигается статья о причинах повышенного спроса на контрастный лак для ногтей в пору мировой войны на фоне снижения объемов продаж помады.

– Китти, сейчас говорила Сара.

И все поглядели на нее с осуждением.

Китти съежилась на стуле, чуть ли не сползла под стол. После Сары Пит предоставил слово Тревору. Еще два круга дискуссии, ничем из этого Пит, скорее всего, не воспользуется. И вот он снова обратился к Китти:

– Когда мы с Констанс говорили в последний раз, она упомянула идею, которую хотела обсудить с тобой. Не знаю, успела ли. Это было всего неделю назад.

Неделю назад Констанс жила, дышала.

– Нет. Со мной она уже больше месяца не связывалась.

– Ясно. Так вот, она собиралась обсудить с тобой такую идею – обратиться к старым писателям с вопросом: будь у них возможность заняться тем, о чем они всегда хотели написать, что бы они выбрали?

Пит оглядел сотрудников, убедился, что все заинтересовались.

– К таким авторам, как Ойсин О’Келли и Оливия Уоллес, – уточнила Китти.

– Ойсину восемьдесят, он живет на Аранских островах и за последние десять лет не написал ни строчки, а на английском языке ни строчки вот уже лет двадцать.

– Констанс упомянула именно их.

– Ты уверена?

– Да, – повторила Китти, и щеки вновь вспыхнули: с какой стати ее переспрашивают?

– И в чем суть: мы берем интервью о сюжете, на который они хотели бы написать рассказ, или просим их написать этот рассказ?

– Сперва она сказала, чтобы я взяла у них интервью…

– Сказала, чтобы ты взяла интервью? – переспросил Пит.

– Да. – Китти помедлила, не вполне понимая, почему он ее перебил. – Но потом она предложила попросить этих авторов написать те рассказы, которые они всегда хотели написать.

– Получить эксклюзив?

– Наверное, да.

– Писатели такого калибра обходятся недешево.

– Наверное, ради памяти Констанс они согласятся поработать и даром. Возможность написать то, о чем всю жизнь хотел написать, – сама по себе награда. Это же счастье.

Пит все еще сомневался:

– С чего начался этот разговор?

Все в недоумении переводили взгляды с Пита на Китти.

– А что? – удивилась она.

– Пытаюсь уловить связь между этой идеей и нашей задачей – увековечить память Констанс.

– Это был один из ее последних нереализованных проектов.

– Но ее ли это проект? Или твой?

Всем стало неловко, заскрипели стулья.

– Ты подозреваешь, что я пытаюсь запихнуть в мемориальный раздел собственный проект? – Ей хотелось, чтобы голос ее гремел, подавляя Пита, стирая его в порошок, но Китти сама услышала, какой у нее жалкий, слабый голосок, словно она готова признать свою неправоту, словно и впрямь еще и в этом виновата.

– Давайте на этом закончим и разойдемся по своим местам! – прервала напряженную паузу Черил.

Все поспешно вышли, торопясь убраться подальше от неприятностей. Пит поднялся и остался стоять в торце стола, опираясь на него обеими руками, подавшись всем телом вперед. Осталась, к досаде Китти, и Черил.

– Китти, я не хочу давить на тебя, но нужно убедиться в том, что это действительно исходит от Констанс. Понимаю, что ты знала ее ближе, чем все остальные в редакции, но сейчас ты упомянула разговор, в котором никто, кроме вас двоих, не участвовал, и я хочу убедиться в том, что Констанс действительно хотела осуществить этот проект.

Китти с трудом сглотнула, ее охватило сомнение. Только что она отчетливо помнила весь разговор, теперь же растерялась.

– Я не могу утверждать, что она действительно хотела осуществить этот проект, Пит.

– Полно, Китти! – сердито рассмеялся он. – Определись наконец.

– Могу сказать одно: я попросила Констанс рассказать, о чем она всегда хотела написать, но так и не написала. Ей понравился вопрос, она сказала, что это хорошая идея, что мне следует обратиться к писателям, которые уже закончили свою карьеру, и расспросить их, о чем им всегда хотелось написать, а еще лучше – попросить их осуществить свой замысел. Она обещала поговорить с тобой об этом.

– Со мной она не говорила.

Пауза.

– Идея-то хорошая, Пит, – негромко произнесла Черил, и теперь уже Китти была рада тому, что Черил осталась в конференц-зале.

Пит постукивал карандашом по столу, размышляя.

– Тебе она об этом рассказывала?

– Нет.

Он так ей и не поверил. Китти снова сглотнула.

– Она велела мне найти в ее офисе конверт, принести ей в больницу, и тогда она расскажет, о чем ей всегда хотелось написать, но, когда я вернулась в больницу, было уже поздно. – Глаза Китти наполнились слезами, она опустила взгляд. Проявят милосердие? Не тут-то было.

– Ты вскрыла конверт? – спросил Пит.

– Нет.

И снова он ей не поверил.