Точки и линии

Михара позвонил в воздушное агентство "Нихон"[12 - Нихон (япон.) – Япония.]. Справился, сколько времени идет автобус от саппорского аэропорта Титосэ до города.

– Примерно час двадцать минут. А в городе от автобусной станции до вокзала десять минут ходьбы, – был ответ.

Следовательно, Ясуда приехал в Саппоро примерно в 17.30. "Маримо" прибывает в 20.34. Целых три часа свободного времени. Что же он делал в Саппоро?

Пальцы Михары снова заскользили по строчкам расписания поездов на Хакодатской железнодорожной линии. Есть почтовый поезд, отправляющийся из Саппоро в 17.40. Он приходит в Отару в 18.44. Далее. Та же линия, только движение в обратном направлении. Экспресс "Маримо", выходящий из Хакодатэ в 14.50, прибывает в Отару в 19.51. Между этими двумя поездами перерыв более часу, точнее час семь минут. Ясуда мог спокойно дождаться "Маримо" и сесть в поезд, чтобы ехать обратно в Саппоро. Сразу же после посадки показывается Инамура.

Теперь ясно, почему Ясуда впервые появился в вагоне Исиды только тогда, когда проехали Отару. Он не стал попусту тратить время в Саппоро. Прибыв в город на автобусе, быстрым шагом за десять минут дошел до вокзала и как раз успел к отходу почтового поезда. Незначительные отрезки времени – десять минут в Саппоро, час в Отару – Ясуда использовал с максимальной выгодой. Тот же прием, что и на Токийском вокзале. Михару поразила гениальная способность Ясуды пользоваться временем.

Михара подошел к столу инспектора, показал расписание и все объяснил. Его голос еще дрожал от возбуждения.

– Молодец, докопался! – Касаи посмотрел ему прямо в глаза. Слова прозвучали резко, отрывисто.

– Молодец, прекрасно! – повторил он возбужденно.

– Итак, алиби Ясуды рухнуло. Или, может быть, вообще странно говорить о его алиби? – через некоторое время сказал инспектор.

– Почему же странно? Все факты, делавшие невозможным присутствие Ясуды на месте самоубийства, теперь не имеют значения, – возразил Михара.

Действительно, таково было его убеждение.

– Следовательно, если это не невозможно, он мог присутствовать при самоубийстве… – Касаи постучал костяшками пальцев по столу.

– Разумеется, – решительно ответил Михара.

– Тогда тебе придется объяснить, по какой причине, – инспектор снова уставился на Михару.

– В данный момент я не могу этого сделать, – Михара мучительно сдвинул брови.

– Хочешь сказать, что многое тебе самому еще неясно?

– Да.

– Например… алиби Ясуды еще не полностью опровергнуто…

У Касаи было сложное выражение лица. Михара понял.

– Показания заведующего сектором Исиды?

– Н-да…

Их взгляды встретились. Это продолжалось несколько секунд. Касаи первым отвел глаза.

– Исидой можешь не заниматься, – сказал инспектор, – я беру его на себя.

– А кроме этого, есть и другие нерушимые преграды, – продолжал Касаи. – Что поделаешь с пароходными бланками? Это тебе не показания свидетелей, в которых можно усомниться, а железное вещественное доказательство.

Да. Именно поэтому тогда на вокзале в Хакодатэ Михара почувствовал себя раздавленным. Но, как ни странно, сейчас такого чувства не было.

Действительно, перед ними еще была крепкая стена вещественных доказательств.

Но это больше не подавляло.

– Ну что ж, – сказал Михара, – с вашего позволения, попытаюсь опровергнуть и это. Тут Касаи впервые улыбнулся.

– Какой энтузиазм! Совсем другим стал, чем тогда, когда вернулся из командировки на Хоккайдо. Ну ладно, давай действуй.

Когда Мнхара хотел уже отойти от стола, Касаи, слегка приподняв руку, остановил его.

– Да-да… Исида-то хотел оказать услугу Ясуде, а кончик хвоста и увяз…

Вот как бывает…

Михара считал, что выдумка Ясуды относительно его поездки на экспрессе "Маримо" теперь опровергнута. Остается только доказать это. Он набросал на бумаге план действия.

"Выяснить, кто абонировал место в самолете, вылетевшем из Фукуоки 21 января в 8.00, и в самолете, вылетевшем из Токио на Саппоро в тот же день в 13.00".

Однако… Михара задумался. Ясуда говорит, что 20 января в 19.15 он выехал из Токио с вокзала Уэно экспрессом "Товада", отправляющимся в Аомори.

Следовательно, 20-го он был в Токио. Ясуда ведь мог предположить, что это дело будут расследовать. Значит, он все продумал и не мог отсутствовать весь день двадцатого. Кто-нибудь да видел его в Токио. Или служащие его конторы, или еще кто-нибудь в другом месте. А если он выехал в Хакату после полудня поездом, то не мог бы успеть к тому времени, когда произошло самоубийство.

Значит, и в этом случае он воспользовался воздушным транспортом.

Михара снова взялся за расписание движения самолетов. Последний самолет из Токио на Фукуоку вылетает в 15.00 и прибывает на место в 19.20. Очевидно, Ясуда до двух часов побывал где-нибудь в Токио и сообщил кому-нибудь, что уезжает вечером с вокзала Уэно. Потом он исчез. Ничего странного тут нет, все очень правдоподобно.

Михара попробовал записать поезда и самолеты, которыми мог воспользоваться Ясуда.

20 января.

Токио, аэропорт Ханэда, самолет в 15.00 – 19.20, Фукуока, аэропорт Итацуки (затем он останавливается в гостинице в Фукуоке и отправляется на Касийское взморье).

21 января.

8.00. Аэропорт Итацуки, Фукуока; 12.00, аэропорт Ханэда, Токио.

13.00. Аэропорт Ханэда; 16.00, аэропорт Титосэ, Саппоро.

17.40. Выехал почтовым поездом из Саппоро; 18.44, прибыл в Отару; 19.57, выехал на экспрессе "Маримо" из Отару; 20.34 прибыл в Саппоро (и встретился с Каваниси в зале ожидания вокзала).

21, 22 и 23 января прожил в гостинице "Марусо" в Саппоро и вернулся в Токио.

Вот и все. Все точно. Но вдруг, пока Михара перечитывал свою запись, у него возникло одно сомнение.

Почему Ясуда просил Каваниси ждать его в зале? Ясуде было бы гораздо выгоднее, если бы Каваниси видел, как он сходит с поезда. Значит, тут есть какая-то причина. Такой осторожный и хитрый человек, как Ясуда, ничего не станет делать зря.

Михара долго над этим думал, но так и не смог ничего понять. "Ладно, выясним после. Теперь посмотрим, как доказать, что Ясуда был в Хакате".

Снова пришлось писать: