Песнь Великой Любви. Саломея. Воин света

Она взглянула на Бунгло, но тот был спокоен.

– Кого они сопровождают, арестованных, что ли? – проговорил про себя Захарий.

Вдруг они услышали громкий голос всадника, который ехал последним:

– Господин, он уже мёртв!..

Караван остановился.

Господин, – тот, который возглавлял шествие, – слез с осла и подошёл к тому, кто его звал. Тот тоже слез с осла, на котором остался не вьюк, а человек, висевший на спине осла как вьюк.

Господин повелел сбросить его на землю. Потом нагнулся и долго проверял безжизненное тело.

– Он мёртв, господин… Он уже со вчерашнего дня мёртв, но я не говорил тебе, не хотел огорчить.

Господин привстал.

– Да-а-а, мёртв… – злобно сказал он. – Обманули меня, мерзавцы, продали мне больного раба… – и он выругался, и погрозил кому-то.

– Господин, прикажешь бросить его в канаву?

Господин стоял в нерешительности.

– Он же был художником… какой был хороший товар… продал бы его в Риме за большие деньги… Какой товар!..

– Господин, он уже не товар, а мертвец… Кто купит мёртвого раба, каким бы художником он ни был!

– Чему ты меня учишь? Сам не понимаю, что ли? – закричал господин гневно. – А если он оживёт, я же потеряю товар?

– Господин, – робко сказал тот, – он второй день как мёртв, не оживёт он больше… Тащить мертвого раба в Рим…

– Замолчи, говорят тебе… Не оживёт, не оживёт… Много ты знаешь… Говорят, ожил человек… Умер, положили в гробницу, а на третий день ожил… Иисусом Христом его звали…

Господин закрыл глаза ладонями, видимо, молился. Потом приказал всем всадникам:

– Хорошо… Бросайте его в канаву… А может быть, похоронить?

– Зачем его хоронить, господин! Бросим в канаву и поедем…

– Потому, что был художником… Человеком…

– Пока мы выроем могилу, Солнце сядет, и мы застрянем на полпути…

– Бросайте… – согласился господин.

Трое потащили мёртвого к обочине дороги и бросили в канаву. Потом все сели на своих ослов. Рабы в кандалах все это время сидели на дороге и грустно наблюдали, как поступают с мёртвым рабом.

– Пошли! – закричали на них сидевшие на ослах и ударили их плетями. Те привстали, и караван двинулся.

Когда, погруженный в свои грустные думы господин подошёл к перекрёстку дорог, он неожиданно для себя увидел огромного медведя и заорал от страха.

Бунгло стоял перед ним на задних лапах, как гора, и не давал дорогу.

– Убейте его… убейте его… – кричал до смерти перепуганный господин, но ни один из трёх всадников не осмелился вынуть свои кинжалы из ножен. Рабы же, скованные в кандалах, с интересом смотрели на огромного медведя и на тех, кто стояли рядом.

– Господин, – обратился к первому всаднику Иорам, – нас не надо бояться… Освободи этих рабов и медведь ничего тебе не сделает!

– Что?! – заорал господин. – Освободить рабов?! Кто вы такие, что против закона идёте?.. Разбойники… Сопляки… Я вам покажу… Убейте медведя! – грозно приказал он оторопевшим всадникам, но те не сдвинулись с места.

Тогда господин, который даже мёртвого раба не хотел потерять без выгоды, спрыгнул с осла, обнажил кинжал и бросился на медведя. Но тот ударом правой лапы выбил из его рук кинжал, который острием вонзился в землю. Господин схватил кинжал, но вынуть его из земли не смог.

– Господин, освободи рабов и иди с миром, – сказал Иорам спокойно.

В это время господина, тщетно пытавшегося выдернуть кинжал из земли, Бунгло взял, как маленького ребёнка, и посадил себе на шею. Господин сперва не понял, что с ним произошло. Потом, догадавшись, сверху закричал своим сопровождающим:

– Безмозглые, что вы стоите… Убейте медведя!

Те, наконец, решили показать свою храбрость и с кинжалами бросились на Бунгло. Но с их кинжалами произошло то же самое, а «храбрецы» распластались на земле.

– Господин, – сказал Иорам рабовладельцу, сидевшему на шее Бунгло, – сними с них кандалы, и ты пойдёшь с миром…

Господин заплакал от злости и бессилия.

Рабы, их было семь, взирали с какой-то недоверчивой надеждой на большого медведя, на Иорама и на своего хозяина.

– Нет у меня ключей от оков, рабы мои, не сниму кандалы… – плакал господин.

– Они, конечно, твои, господин, – терпеливо объяснял Иорам, как бы успокаивая его, – но прояви милость и подари им свободу… Бог тебе воздаст…

Бунгло спустил с шеи господина и нежно прижал его к груди, как маленького ребёнка, погладил лапой, успокоил, облизнул.

– Господин, – продолжал Иорам, – мы не насильники… Ну что же, раз так, отпустим тебя с твоими рабами… Но не хочешь ли ты стать Божьим человеком и найти для себя путь в Царстве Небесном?

Услыхав последние слова, господин в лапах Бунгло как-то разом изменился, сразу успокоился и, глядя сверху в глаза Иораму, спросил:

– Что ты знаешь о Царстве Небесном?.. Ты и о Христе тоже знаешь?

– Мы расскажем тебе обо всём, что знаем, если захочешь, но порадуй сердце своё благим делом…

– Спусти меня на землю! – сказал господин Бунгло, и тот покорно выполнил его просьбу.

– Вот, господин, ты свободен, мы тебя не держим и рабов твоих не забираем… Можешь идти со своими слугами и рабами!

Но господин не спешил.

– Ты говоришь, что расскажешь мне о Христе…

– Да.