Лопасть цавы

– Да брось ты ботанкой прикидываться, – улыбнулся мужчина звериным оскалом. – Времени мало, – Олег резким, грубым движением подмял растерянное тело Ангелины, придавив его своим весом. – А время деньги.

В тот последний раз с ним, Ангелина не чувствовала ничего. Будто ее организм, также как и все ее чувства, заморозил какой-то сумасшедший анестезиолог. Ее просто использовали. Нагло, вероломно, беспардонно.

Вернувшись домой, в порыве безропотного отчаяния, Ангелина чуть было не позвонила жене Олега. Но, рассудительно выпив два бокала коньяка, отказалась от этой мелкой и совсем уж бесполезной идеи. Наверняка, жена догадывалась об интрижках благоверного, и вообще о том, что он за человек. С последней каплей коньяка из второго бокала, в один миг страсть, любовь, уважение и любые другие чувства к этому мужчине, превратились во всепоглощающий гнев. Холодный неконтролируемый поток жидкого азота.

Теперь же, этот незнакомец с лукавыми усиками, разогнал ледяной пар гнева и, из него вырисовалось острое копье решительности. «Да, черт возьми. Я не душонка, – думала другая, разгневанная Ангелина, – и я не прячусь за папиной спиной. Этот урод у меня попляшет!»

– Пошел вон! – девушка схватила незнакомца за лацканы дорогого пиджака. Ее тело, воодушевленное мощью ярости, приобрело физическое всесилье. Она высоко подняла незнакомца и, как тряпичную куклу, швырнула во французское окно. Под оглушительный звон, стекло разбилось вдребезги. Ангелина с ненавистью посмотрела на выброшенного человека, лежавшего сейчас среди крупных стеклянных осколков на ненавистной клумбе. Но каково было ее изумление, когда вместо импозантного брюнета в коричневом костюме обнаружила на траве лишь перевернутое кресло из старинного гарнитура.

Но, задумываться об этом не было, ни желания, ни времени. Шагнув в разбитое окно, Ангелина пошла к гаражу. Завела новенькую Мазду, подарок отца на день рожденье, и со всей вырабатываемой мощью роторного двигателя направила авто к дому Олега. Именно тогда она в первый раз почувствовала себя властительницей, богиней скорости.

Ангелина видела жену своего любовника однажды, на фотографии, в мобильном телефоне. Олег был в душе, когда на прикроватной тумбочке завибрировал смартфон. С экрана, на Ангелину смотрела ничем не примечательная женщина, обнимающая двухлетнего ребенка. Мальчик был похож на отца. У него были глаза Олега, его нос и волевой подбородок. От матери ему достались лишь близко посажанные друг к другу глаза. Тогда на Ангелину близкие Олега не произвели никакого впечатления. Сейчас же девушка четко решила на кого следует излить весь свой яд. Она еще не знала как. Пока. Но, намеренье было безоговорочным и окончательным.

Пытаясь все ускорить, она и не заметила, как за Маздой увязался полицейский экипаж. Лишь перед въездом во двор многоэтажного дома, где жила семья Олега, она немного сбавила скорость, и в зеркале заднего вида мелькнули проблесковые маячки преследовавший ее полицейского автомобиля. Ангелина остановилась. Но не для общения с ментами, а чтобы найти интересующий ее подъезд. Ее взгляд плутал вдоль однотипных входов в каменные коробки. В конце двора она увидела детскую площадку. Даже с такого расстояния, среди оравы малолетних спиногрызов, она различила мелькнувшее знакомое лицо. Точно, это тот ребенок с фотографии в телефоне. «Без сомнений, это сын ублюдка, – выдал воспаленный мозг Ангелины. – А мамаша где? Должна быть поблизости». В тот момент когда, цепкий взгляд девушки почти разыскал на лавочках среди других мам бывшую соперницу, раздался стук в стекло.

Ангелина подняла глаза. У машины стоял розовощекий мужчина в полицейской фуражке.

– Опустите стекло! – потребовал он.

– Чего вам? – раздраженно спросила Ангелина, нажимая кнопку стеклоподъемника.

– Здравствуйте! Сержант Челеби, – представился полицейский. – Предъявите ваши права и документы на машину.

– Да пошел он, толстомордый, – заговорил давешний брюнет в пижонском костюме.

Он сидел на пассажирском сидении Мазды, хотя по всем расчетам, после полета через стекло французского окна, должен был лежать с порезами и переломами в травмпункте. Снова его присутствие ничуть не удивило Ангелину.

– Какие документы, щекастый? – отчего- то рассмеялась девушка. – Я сотрудник суда …

В эту секунду женщина у детской площадки отделилась от группы домохозяек и направилась к пестро разукрашенной качели качалке. Эта определенно была та женщина с фотографии, жена Олега.

– Пока ты тут с ментом любезничаешь, эта сука заберет ребенка и уйдет домой, – сказал пижон. – Или лучше снова папеньке позвонить? Он за тебя все решит. Как обычно …

– А что делать? – спросила Ангелина.

– Девушка, предъявите документы, – настаивал полицейский. – И выйдете из машины. Вам необходимо пройти тест на алкоголь …

Но Ангелина его не слушала. Она слушала брюнета в коричневом костюме.

– Дави! – сказал он, и хлопнул себя кулаком по ладони. Волшебные изумрудно голубые запонки засверкали как стробоскопы на танцполе. – Размажь их обоих по асфальту, чтобы этот урод всю оставшуюся жизнь их соскребал.

– Размазать!? – хохотала Ангелина.

Девушка надавила на педаль газа. Гоночная машина со звериным визгом тронулась с места и понеслась на детскую площадку. Резво перелетев через невысокий бордюр, Мазда летела по зеленой, ухоженной лужайке. В лобовое стекло Ангелина уже видела удивленное выражение лица женщины в бесформенной синей блузке. И любопытные глаза мальчугана, вырывающегося из ее рук к качелям. До столкновения оставались несколько секунд.

– А эти? – Ангелина заметила в зеркале заднего вида полицейского, неуклюже бежавшего за машиной.

– Да брось ты, – махнул рукой пижон. – Папенька отмажет. Скажешь, машина сломалась. А эти подтвердят. Да все менты в городе подтвердят. Поверь мне, старому, мудрому Самаэлю.

– Даааа!

Что произошло дальше, Ангелина так и не поняла. Отрезвляюще взорвалась подушка безопасности. Мазду развернуло и резко остановило. Белая вспышка и резкая боль в шее. Пришла она в себя в больнице.

2.

Porsche продолжал набирать скорость. Из акустической системы, заглушая звук мотора, неслось: «I'm a firestarter, twisted firestarter\ You're the firestarter, twisted firestarter». Ангелина обожала эту древнюю песню. Вызов нормам и правилам под звуки промышленного перфоратора. Прелесть.

– Ууу, I'm the bitch you hated, filth infatuated – дааа! – прокричала она в такт орущей системы. – Дай глотнуть!

Сидевший на соседнем сидении мужчина послушно протянул ей откупоренную, початую бутылку коньяка. Ангелина не помнила, как его зовут и кто он такой. Они познакомились с ним вчера, или позавчера, в отделе алкоголя в супермаркете. С тех пор они пили вместе. «Чувак так себе, не стремный, – как-то утром решила Ангелина, – при лаве, тусит по-взрослому. Пойдет. Да какая разница!?»

Латану

Последнее время, Ангелина предпочитала одиночество. Уже несколько месяцев вечера она проводила в своем собственном обществе, успевшим стать любимым. Тусовки – чопорные, скучные разговоры, вынужденная любезность, лживые комплименты – ни о чем. Потерянное время. Умнее собеседника, чем она сама не было на целом свете. Новые знакомые, из сослуживцев, напрягали. Профессиональные лицемеры, лгуны и карьеристы принимали только собственные правила общения. Этакий кодекс бомонда. Вне правил умели лишь приторно льстить, пытаясь затащить в постель, или использовать ее как-то по-другому. Хотя даже эти липкие и неприятные попытки тоже были частью свода правил элиты. Других собеседников не было. Система их выплевывает. Ангелина справедливо воспринимала этих знакомых одним словом – фу! Общение же со старыми знакомыми, с друзьями детства, было еще хуже. Эти, не стесняясь лезли в ее карман за халявой, без условностей и угрызений что-то просили, требовали, короче, так же пытались использовать, только грубо и бесцеремонно. Общение с этими глупыми, зачастую необразованными, деградированными людьми стало для Ангелины физически противным. Кроме, пожалуй, Лены. Но и это общение пришлось прекратить.

Девушки были знакомы с детского сада. Общие кружки, репетиторы, школа. Родители давали своим отпрыскам все самое лучшее. Но не ради детей, конечно же. Ради соперничества и утверждения статуса в том обществе, в котором они жили. Лучшие репетиторы, лучшая школа. Так или иначе, Леночка стала подругой Ангелины.

После школы судьба разлучила их. Лена получала образование в одной благополучной стране, Ангелина в другой. Вначале девушки продолжали часто общаться в интернете. Потом реже, еще реже, и так пока окончательно не выпали из жизни друг друга. И вот полгода назад произошла их случайная встреча.

– Геля?! Геля, это ты? – услышала Ангелина знакомый, но позабытый голос.

Она сидела в удобном кожаном кресле и листала какой-то глянцевый журнал. В холле салона было прохладно и приятно пахло дорогим аэризатором. Ангелина приехала чуть раньше назначенного времени. Ожидание уже начало немного раздражать. Она подняла недовольный взгляд и ахнула. Перед ней стояла ее школьная подруга, самый близкий на свете человек.

– Ленка!? Ленка! – девушка радостно вскочила и кинулась к подруге с распростертыми объятиями.

– Геля!

Обе девушки с трудом сдержали непроизвольное желания крепко, по-сестрински, обняться. В последний момент, навязанное правило, заставило охладить пыл. Взявшись за обе руки, они фальшиво расцеловались, продолжая друг другу сладко улыбаться.

–Лена, привет! С ума сойти! Это ты! Прекрасно выглядишь!

– Да, – рассмеялась женщина, – это я! Ты тоже изумительно выглядишь!

– Брось, – кокетничала Ангелина. – Распустила себя. Времени ни на что не хватает. Ты вот, умница …

– Ангелина Викторовна, – раздался любезный голос из-за стойки регистрации, – мастер освободилась. Ждем вас.

– Да, да, – коротко обернувшись ответила девушка. – Как ты? Где ты? Сто лет тебя не видела!

– Я, отлично. Просто супер. Не поверишь …

– Стой, – остановила ее Ангелина. – Ты что вечером делаешь? Давай нормально встретимся, посидим …

– Давай. Где, когда?

– Сегодня? – с нескрываемой надеждой спросила Ангелина.

– Супер, – обрадовалась Лена. – Скажи где. Андрюшка меня привезет!