Роковой миг наслаждения

Сабрина порадовалась, что на этот раз ее голос звучит нормально.

Она невольно вернулась к тому моменту, когда случился выкидыш. Она носила их ребенка всего четыре с половиной месяца. Представлял ли когда-нибудь Круз, каким был бы их сын, если бы родился? Представлял ли он – как это делала она – темноволосого мальчика с твердым, решительным подбородком и зелеными, как у отца, глазами? Или, может, серыми, как у матери? Боль, жестоко терзавшая Сабрину в первое время после выкидыша, притупилась с годами, но в сердце ее навсегда осталась незаживающая рана.

– Мне нужно поговорить с твоим отцом.

«Балда», – отругала себя Сабрина. Ведь Джон сказал, что Круз хочет видеть графа Бэнкрофта. Причина его приезда не имеет к ней никакого отношения. Десять лет назад Круз предложил ей выйти за него замуж только из-за ребенка. Но она была свидетельницей неудачного брака своих родителей и не спешила с принятием решения. К тому же она была уверена, что Круз ее не любит, поэтому в конце концов ему отказала.

Круз не производил впечатления человека, которого одолевают воспоминания прошлого. На нем был безупречно сшитый серый костюм, выгодно подчеркивающий его поджарую фигуру, и белая рубашка, резко контрастирующая с загорелым лицом. Внешне он соответствовал облику феноменально успешного мультимиллионера, о котором она читала в газетах. Однако же за фасадом благопристойности Сабрина ощущала рвущуюся наружу энергию неукрощенного хищника. Это качество сильно интриговало ее, когда они были любовниками.

Она заставила себя войти в библиотеку, решительно закрыв за собой дверь.

Круз стоял у стола, его лицо, в профиль напоминающее голову хищной птицы, приняло высокомерное выражение, словно Эверслей-Холл принадлежал ему, черт бы его побрал!

Сабрина испытывала те же чувства, что и в детстве, когда ее вызывали в кабинет отца, чтобы она объяснила какой-нибудь свой проступок. Графа Бэнкрофта нельзя было назвать строгим отцом, дети его мало интересовали. Большую часть времени он проводил за границей и порой казался маленькой Сабрине незнакомым человеком, который огорчает ее маму. С его отъездом дышать становилось легче и свободнее.

Вздернув подбородок, Сабрина подошла к Крузу, но тут же пожалела об этом. Она могла поклясться, что он не случайно подвинулся так, чтобы она оказалась в ловушке между его сильным телом и столом. Сабрина вдохнула знакомый аромат его одеколона и узнала марку пены для бритья, которую она подарила Крузу вскоре после того, как стала спать с ним. Неужели он специально ими воспользовался, чтобы помучить ее?

Не желая встречаться с ним взглядом, молодая женщина выглянула в окно и застонала при виде оргии, разворачивающейся на лужайке.

– Ради бога! – пробормотала Сабрина, быстро задергивая шторы.

– Похоже, твои друзья развлекаются на полную катушку, – протянул Круз.

– Это не мои друзья.

Сабрина чувствовала, как пылает ее лицо. Она не считала себя ханжой, но то, что творилось в саду, было неприемлемо.

– Значит, друзья твоего брата? – проявил любопытство Круз. – Это вечеринка Тристана?

– Тристан в университете.

К счастью, ее брат не был похож на Хьюго Ффолкса и его окружение. Трис знал: для того чтобы осуществить свою мечту и стать пилотом самолета, нужно много и упорно учиться. Не считая, разумеется, такой мелочи, как сто тысяч фунтов на обучение. Карусель тревожных мыслей снова закружилась в голове Сабрины. Она обязательно найдет эти деньги, правда, пока не знает как.

– Значит, эти люди – гости твоего отца?

У Сабрины не было ни малейшего желания объяснять, что вечеринки в Эверслей-Холл – мера вынужденная. Никто, кроме нее и менеджера банка, не знал о финансовой катастрофе, которая нависла над поместьем, и ей еще удавалось скрывать от средств массовой информации известие об исчезновении графа.

– Это мои гости, – не моргнув глазом солгала Сабрина. – Некоторые из них просто не стесняются выражать свои эмоции.

Круз скептически взглянул на нее:

– В Лондоне до меня дошли слухи о том, что ты устраиваешь в Эверслей-Холл сумасшедшие загулы. Что думает граф Бэнкрофт, глядя, как его поместье заполонили породистые щенки из высшего общества?

– Отца нет. Он уехал по делам, и я не знаю, когда он вернется. Извини, но больше ничем я помочь тебе не могу.

Сабрина попыталась обойти Круза и вскрикнула от неожиданности, когда он ухватил ее за руку.

– Его нет? – низким голосом повторил он. – Я смотрю, ты не слишком изменилась за десять лет, gatinha[2 - Сексуальная женщина (кошечка).]. Ты по-прежнему считаешь, что можешь отмахнуться от меня, словно я грязь под ногами.

– Не говори ерунду. – Она попыталась высвободиться. И не называй меня так. Я не твоя gatinha.

Круз обращался к ней так, когда они были любовниками, но его тон был саркастичным, и Сабрина почувствовала себя задетой.

От его голоса и сексуального акцента по телу женщины побежали мурашки. Она старалась не пожирать Круза взглядом, но не могла глаз отвести от его скульптурно вылепленного лица и особенно от чувственного рта.

– Я не считала тебя грязью, – прошептала Сабрина.

– Когда мы в первый раз увидели друг друга, ты вздернула нос и не обратила на меня внимания, – напомнил Круз.

– Мне было восемнадцать, и я была до боли наивна. Монахини, учившие нас, никогда не говорили, что существуют красивые мужчины, которые могут заставить женщину чувствовать… – Она осеклась и залилась краской под изучающим взглядом Круза.

– Чувствовать что? – мягко поинтересовался он.

Сабрина мгновенно узнала хищный блеск в его глазах, инстинктивно попятилась и ударилась о край стола.

– Ты знаешь, что заставлял меня чувствовать. – Она проклинала свой охрипший голос. – И я не слишком долго тебя игнорировала. Ты об этом позаботился.

Она стала его подружкой через неделю после приезда. Сабрину затопили воспоминания о знойных днях, когда они занимались сексом в тени каучуковых деревьев, и жарких ночах, напоенных сладострастием. Круз забирался к ней на балкон, и они любили друг друга под звездами.

Прерывистое дыхание Круза подсказало Сабрине, что он тоже вспомнил, как они утоляли всепоглощающее желание. Но секс – единственное, что их связывало. Десять лет назад они бросились друг другу в объятия со всей силой страсти, бурлившей в молодой крови. Они были словно два химических реагента, чье соединение привело к взрыву.

Сабрина встревожилась – эта непонятная химическая реакция началась снова. Она видела, как потемнели оливково-зеленые глаза Круза.

Она постаралась собраться с мыслями.

– Для чего тебе нужен мой отец?

– Думается, у него есть то, что принадлежит мне. Я хочу это получить.

Круз смотрел на великолепный бриллиантовый кулон, висевший на шее Сабрины. «Эстрела вермелья» – «Алая звезда» – был одним из самых крупных красных бриллиантов, когда-либо найденных в Бразилии. Алмазы могут быть различных цветов, но самыми редкими являются красные. Когда его отец нашел этот камень, необработанный и неотшлифованный, трудно было предположить, что он стоит целое состояние.

Увидев Сабрину, Круз думал только о ней и не сразу заметил кулон. Ее рубиново-красное платье было подобрано в тон бриллианту, лежавшему в ложбинке между грудями. Шелк облегал каждую выпуклость и впадинку ее стройной фигуры, а в боковом разрезе юбки мелькала длинная стройная нога.

Платье было откровенно сексуальным. Сабрина, со своими пепельными волосами, блестящими волнами спадающими на плечи, воплощала в себе живую фантазию каждого мужчины, в чьих жилах течет горячая кровь. В то же время она была элегантна, ее утонченность ощущалась в каждом движении. Аристократическое происхождение не скроешь.

Ревность затуманила мозг Круза. Для кого Сабрина оделась как роковая женщина? Он посмотрел на ее левую руку, на безымянном пальце которой не было обручального кольца. Что ж, возможно, она не замужем. Разве это что-то меняет? Наверняка она надела это платье, чтобы произвести впечатление на любовника. Перед его глазами возник образ Сабрины в объятиях мужчины. Почему, черт подери, эта картина заставляет его кровь кипеть?

Да, он был ее первым любовником, но вряд ли последним. У нее было тело богини и чувственный рот, который так и просил, чтобы его целовали. На губы Сабрины был нанесен алый блеск, подчеркивающий их безукоризненную форму, а из-за теней на веках ее глаза казались не серыми, а дымчатыми.

Круз извлек из глубин памяти образ невинной девушки, которую он знал десять лет назад. Сабрина была необыкновенно хорошенькой. Она превратилась в ослепительно красивую женщину, осознающую свою силу.

Для него ничего не изменилось. Он не видел ее десять лет, но хватило одного взгляда, чтобы понять: еще никогда он не желал женщину с такой силой, с какой он желал Сабрину Бэнкрофт. Только мысленно назвав ее фамилию, Круз вспомнил и о причине своего приезда в Эверслей и о ненависти к графу.

Он протянул руку и коснулся бриллианта. Драгоценный камень был тверд и холоден, как и его ярость. Круз не забыл, в какое возбуждение пришел Витор, найдя столь редкий камень.

«Вполне возможно, в той части рудника, где я нашел его, есть и другие красные алмазы. Граф Бэнкрофт обещал мне процент от стоимости».

«Не ходи, папа, – умолял его Круз. – Это опасно. Кое-кто из горняков говорит, что опоры в том месте недостаточны крепки».