Их короткий роман

– Вы мне угрожаете, мистер Христакис? – возмущенно спросила она, уперев руки в бока. Ей вдруг захотелось быть выше ростом, чтобы не смотреть на Лукаса снизу вверх.

– Просто предупреждаю, – бархатным голосом отозвался он. – Если вы разочаруете меня, а тем более Лариссу, ваша фирма больше не сможет заработать денег нигде в мире.

Богатство и репутация одного из самых блестящих и безжалостных бизнесменов в мире давали ему огромную власть, и Белль не сомневалась, что раздавить ее маленькую компанию ему не труднее, чем растоптать муравья.

– Так вы идете или нет? Я не могу ждать весь день, когда вы примете решение.

Он уже сидел в лодке и протягивал руку, чтобы помочь ей сесть. Белль злобно подумала, что была бы рада послать его куда подальше, но проблема в том, что ей действительно нужен этот заказ – если она не выплатит кредит банку, ее фирма обанкротится и без всяких действий со стороны Лукаса.

На высоких каблуках и в узкой юбке она не могла сесть в лодку без помощи. Она нехотя наклонилась вперед, чтобы взять его за руку – и вскрикнула от неожиданности, когда Лукас, не в силах больше терпеть ее нерешительность, схватил ее за талию и спустил с набережной в лодку. За несколько секунд, которые она провела в его объятиях, ее мысли совсем спутались, а от близости его мускулистого торса и мощных бедер к ее телу у нее запорхали бабочки в животе.

– Спасибо, – ледяным тоном произнесла она, – но я бы отлично справилась и сама, мистер Христакис…

– Ерунда, – прервал он ее на полуслове. – На этих каблучищах вы похожи на новорожденного жеребенка. И зовите меня Лукас. Моя сестра очень хотела, чтобы я привез вас на Ауру, поэтому нам лучше называть друг друга по имени… Белль.

От того, как он произнес ее имя, по спине Белль побежали мурашки, а от улыбки, тронувшей уголки его чувственных губ, перехватило дыхание.

– Держите свою шляпу, а то ветром унесет! – Лукас снял элегантную кремовую с черным шляпу с головы Белль и замер от восхищения, когда шелковистая волна золотых волос ниспала почти до ее талии. Он был прав, предположив, что она блондинка – на солнце ее волосы отливали платиной. Оттенок не был похож на естественный, но, поскольку Белль была такой миниатюрной, что доходила Лукасу лишь до середины груди, он без труда мог рассмотреть ее макушку сверху – темных корней не было видно.

Ветер бросил Белль в лицо несколько прядей, и Лукас, не в силах сдержаться, протянул руку и откинул волосы с ее щеки. Сердце Белль замерло, когда она, посмотрев в темно-серые глаза Лукаса, обнаружила, что они утратили холодный стальной блеск и теперь горели таким огнем желания, что Белль, к ее стыду, захотелось, чтобы он прижал ее к себе и накрыл ее губы своими с той безудержной страстью, которую она угадывала в нем. Как ее могло так сильно тянуть к нему, если он обладал всеми теми качествами, которые она ненавидела? Это не более чем физическое притяжение, отчаянно уверяла себя Белль, всего лишь животное чувство, которое она не в силах контролировать.

Белль обернулась на остров Кеа, оставшийся далеко позади, и вдруг ее захлестнула паника: ее жизнь уже никогда не будет прежней после того, как она ступит в личные владения Лукаса Христакиса.

Глава 3

– Большая часть этого берега Ауры покрыта лесами, – объяснил Лукас, когда они приблизились к острову.

Белль отметила красоту темно-зеленых кипарисов, выстроившихся вдоль берега как безмолвные часовые, охраняющие остров. Пляжа не было; серые утесы спускались к морю, образуя естественную гавань, в которой был построен деревянный причал. Издалека море казалось бирюзово-синим, но, когда Лукас посадил лодку на мель, вода оказалась настолько прозрачной, что Белль увидела косяки рыбок, сновавших в ней серебристыми стрелами. Любуясь ими, она перегнулась через борт и опустила руку в воду.

– Какая прелесть! – пробормотала она, перекидывая свои длинные волосы через плечо.

Лукас едва сдерживал желание запустить пальцы в шелковистые светлые пряди, силясь сосредоточиться на привязывании лодки к причалу.

– Как сын рыбака скажу, что хорошего улова из них не получится – всего пара пригоршней.

– А мне вообще было бы жалко их есть, они слишком красивые, – засмеялась Белль, забыв о своем недовольстве высокомерием Лукаса. Она оглянулась вокруг, впитывая в себя красоту пейзажа – ярко-синее небо и такое же море, обветренные серые утесы, которые при ближайшем рассмотрении оказались усыпаны крохотными розовыми цветочками. – Божественное место, – сказала она.

Лукас нетерпеливо фыркнул. Появление Белль Андерсен на острове неминуемо приведет к неприятностям. Он должен был последовать своему первому порыву, когда увидел ее хрупкую фигурку на набережной, – развернуть лодку и уплыть. Вместо этого он привез ее к себе домой. Он редко удостаивал женщин, в том числе своих любовниц, такой чести. Аура была его личным царством, островком мира и покоя, где он мог расслабиться и отдохнуть от работы. «Теперь же я чувствую все что угодно, но только не покой», – иронически думал он, протягивая Белль руку, чтобы помочь ей подняться на причал, и чувствуя легкий цветочный аромат ее духов. Он был возбужден с тех пор, как посадил ее в лодку на Кеа и почувствовал прикосновение ее сосков к своей груди.

– Theos, – тихо проворчал Лукас. Он меньше всего на свете хотел бы влюбиться в эту блондинку, обладавшую ангельской внешностью и невероятно острым языком.

От причала вверх поднималась тропинка, исчезавшая за высоким утесом. Подъем был довольно крутым.

– До моего дома всего пять минут ходу, – объяснил Лукас, подхватывая оба чемодана Белль, – но тропинка местами неровная. – Он взглянул на новенькие блестящие черные туфли Белль и поморщился. – Вы справитесь? Разумнее было бы сменить обувь на более удобную.

Разумнее! Как же Белль ненавидела это слово. Оно ей напоминало ее юношеские годы и бесчисленные споры с Джоном на тему ее одежды, обуви и макияжа.

– Я не допущу, чтобы моя дочь одевалась как проститутка! – кричал Джон, краснея от гнева.

Это была его любимая фраза. Он конечно же уже тогда – в отличие от самой Белль – знал, что она ему не дочь. Она была для него вечным напоминанием о неверности ее матери, и Джон вымещал на ней свою обиду. Каблуки высотой больше дюйма были под запретом, так же как и короткие юбки и узкие джинсы – словом, все современные наряды, которые носили сверстники Белль.

– Ты будешь делать так, как я говорю, потому что я – взрослый, а ты – ребенок.

После каждой подобной стычки с Джоном в душе Белль поднимался протест, и теперь надменное выражение на лице Лукаса вызвало у нее то же чувство.

– Я всегда хожу на каблуках, и для меня это не составляет никакого труда, – спокойно ответила она. – Вот увидите, я без проблем осилю эту тропинку.

Гордо держа голову, она развернулась, зацепилась каблуком за пучок травы у края тропы и споткнулась – от падения ее спасла только молниеносная реакция Лукаса, тут же бросившего чемоданы и схватившего ее под руку.

– Да я уже вижу, что вы скачете по горам ловко, как молодая серна, – сухо заметил он. – Попробуем еще раз – осторожнее. И лучше наденьте шляпу. – Он бесцеремонно нахлобучил шляпу ей на голову. – Солнце сейчас самое жаркое, и вы с вашей светлой кожей рискуете обгореть до цвета вареного рака.

Не дожидаясь ответа, он подхватил ее чемоданы и пошел впереди нее по тропе, не оборачиваясь. Белль сделала глубокий вдох и осторожно пошла следом, смотря под ноги, чтобы не упасть. Тропинка поднималась к вершине утеса, и на вершине Белль остановилась, чтобы полюбоваться пейзажем. С одной стороны расстилалась сверкающая синяя гладь моря, испещренная островами, ближайшим из которых был Кеа. С другой стороны пейзаж Ауры составляли в основном серые скалы, зеленая растительность, высокие, стройные кипарисы и густые оливковые рощи, под которыми простирался яркий красный ковер из весенних маков.

– На острове живет много людей? – спросила она Лукаса, замедлившего шаг, чтобы Белль могла догнать его. – Внизу, в долине, виден поселок.

– Много лет назад здесь было небольшое поселение, в основном рыбаки. Мой отец родился на Ауре. Но на Кеа гавань больше, и постепенно все уехали, оставив Ауру необитаемой – пока я не купил ее три года назад.

– Так в этих домах никто не живет?

– Сейчас в поселке живет моя прислуга со своими семьями. Многие дома были в плохом состоянии, но у меня есть бригада строителей, которая постепенно их реставрирует. Здесь также есть церковь – в ней Ларисса будет выходить замуж.

– Надеюсь, церковь большая, – ответила Белль. – Ларисса говорила мне, что на свадьбу приглашены сотни гостей.

Лукас поморщился:

– Да, у ее жениха множество родственников, с половиной которых Ларисса не знакома. Церковь очень маленькая, поэтому во время церемонии большинство гостей будут размещены на площади, на которой стоит церковь, а празднование состоится на вилле – там места намного больше.

Белль удивленно посмотрела на Лукаса. Интересно, каких же размеров его вилла?

– Неужели в вашем доме найдется место для ночлега такого количества гостей?

– Боже упаси!

Выражение ужаса на его лице при мысли, что в его доме будут ночевать гости, было почти смешным и в то же время делало его чуть более человечным в глазах Белль.

– Большинство гостей будут ночевать в Афинах или на Кеа. Я заказал несколько вертолетов, на которых гости прилетят на Ауру, а некоторые из них поедут на лодке.

– Это мне кажется полным кошмаром. Не легче ли было бы устроить свадьбу в Афинах?

Лукас пожал плечами:

– Возможно. Но Ларисса хочет выйти замуж именно здесь, и я готов горы свернуть, чтобы у нее была та свадьба, о которой она мечтает.

Не может быть никаких сомнений в том, что он обожает свою сестру. Не слишком ли строго она его судит? Может, он не такой уж и деспот, каким она его себе представила?

Дальше они шли молча. Тропа стала шире, и теперь Белль шла рядом с Лукасом. Виды, открывавшиеся с вершины утеса – как море, так и пейзаж самого острова, – были великолепны, и Белль ничуть не удивляло, что Ларисса хотела бы сыграть свадьбу в таком красивом месте – но сейчас мысли ее были заняты не Лариссой, а ее братом.

– Вы сказали, ваш отец родился здесь, на Ауре, но вы сами, как я понимаю, нет?