Цветы зла

Как тайна, сладкий аромат.

    Перевод Эллиса

XII

Прежняя жизнь

Я прожил много лет средь портиков широких,
Что в бликах солнечных торжественно горят;
Как в сумраке пещер базальтовых, глубоких,
Я полюбил бродить под сенью колоннад.

Волной колышима, лазурь небес далеких
И догорающий в моих зрачках закат,
И полнозвучный рев и звон валов высоких
Одной гармонией ласкали слух и взгляд.

Я прожил много лет, покоем восхищенный,
Среди лазури волн и пышной красоты,
С толпой моих рабов, нагой и умащенной;

Зной охлаждающих широких пальм листы
Заботливо рабы над головой качали,
Но тайных ран души, увы, не облегчали.

    Перевод Эллиса

XIII

Цыгане в пути

Пророческий народ с блестящими зрачками
В путь дальний тронулся, влача своих детей
На спинах, у сосцов отвиснувших грудей,
Питая алчность губ роскошными дарами;

Вслед за кибитками, тяжелыми возами,
Блестя оружием, бредет толпа мужей,
Грустя о призраках первоначальных дней,
Блуждая в небесах усталыми глазами.

Навстречу им сверчок, заслышав шум шагов,
Заводит песнь свою из чащи запыленной;
Кибела стелет им живой ковер цветов,

Струит из скал ручей в пустыне раскаленной,
И тем, чей взор проник во мглу грядущих дней,
Готовит пышный кров средь пыли и камней.

    Перевод Эллиса

XIV

Человек и Море

Свободный человек, от века полюбил
Ты океан – двойник твоей души мятежной;
В разбеге вечном волн он, как и ты, безбрежный,
Всю бездну горьких дум чудесно отразил.

Ты рвешься ринуться туда; отваги полн,
Чтоб заключить простор холодных вод в объятья,
Развеять скорбь души под гордый ропот волн,
Сливая с ревом вод безумные проклятья.

Вы оба сумрачны, зловеще-молчаливы.
Кто, человек, твои изведал глубины?
Кто скажет, океан, куда погребены
Твои несметные богатства, страж ревнивый?

И, бездны долгих лет сражаясь без конца,
Не зная жалости, пощады, угрызений,
Вы смерти жаждете, вы жаждете сражений,
Два брата страшные, два вечные борца!

    Перевод Эллиса

XV

Дон Жуан в аду

Вот к подземной волне он, смеясь, подступает.
Вот бесстрашно обол свой Харону швырнул;
Страшный нищий в лицо ему дерзко взглянул
И весло за веслом у него вырывает.

И, отвислые груди свои обнажив,
Словно стадо загубленных жертв, за кормою
Сонмы женщин мятутся, весь берег покрыв;
Вторят черные своды протяжному вою.

Сганарелло твердит об уплате долгов,
Дон Луис указует рукой ослабелой
Смельчака, осквернившего лоб его белый,
Мертвецам, что блуждают у тех берегов.

Снова тень непорочной Эльвиры склонилась
Пред изменником, полная тихой мольбой,
Чтобы вновь сладость первых речей засветилась,