Цветы Зла (сборник)

О Гаварни, поэт улыбок томно-бледных,
Не для меня ты дев больничных рисовал;
Я не могу найти средь роз твоих бесцветных
Цветка, похожего на красный идеал.

Но сердцу дороги, глубокому, как бездна,
Вы, Лэди Макбет, дух преступный и железный,
Эсхилова мечта, расцветшая средь льдов,

Иль ты, немая Ночь, ты, дочь Микель-Анджело,
Раскрывшая, во сне склонясь на мрамор белый,
Красы, достойные страстей полубогов.

Гигантша

В те времена, когда могучая Природа
Творила каждый день чудовищных детей,
С гигантшей юною я жить хотел бы годы,
Как при царевне кот, ласкающийся к ней;

Дивиться, как цветет с душою вместе тело,
Растущее легко средь бешеных затей;
Угадывать грозу, что в сердце закипела,
По влажной пелене в зрачках ее очей;

На воле исходить ее младое лоно,
Вползать на верх колен по их крутому склону,
А летом, иногда, когда, от злых лучей

Устав, она в полях раскинется широко,
Спать беззаботным сном в тени ее грудей,
Как мирное село в тени горы высокой.

Запястья

Одежды сбросила она, но для меня
Оставила свои гремящие запястья;
И дал ей тот убор, сверкая и звеня,
Победный вид рабынь в дни юного их счастья.

Когда он издает звук резвый и живой,
Тот мир сияющий из камня и металла
Дарует мне восторг, и жгучею мечтой
Смесь звуков и лучей всегда меня смущала.

Покорствуя страстям, лежала тут она
И с высоты своей мне улыбалась нежно;
Любовь моя текла к подруге, как волна
Влюбленная бежит на грудь скалы прибрежной.

Очей не отводя, как укрощенный тигр,
Задумчиво нема, она меняла позы,
И смесь невинности и похотливых игр
Давала новый блеск ее метаморфозам.

Рука ее, нога, бедро и стан младой,
Как мрамор гладкие и негой несравнимой
Полны, влекли мой взор спокойный чередой;
И груди, гроздия лозы моей родимой,

Тянулись все ко мне, нежней, чем духи Зла,
Чтоб душу возмутить и мир ее глубокий,
Но недоступна им хрустальная скала
Была, где я сидел, мечтатель одинокий.

Казалось, совместил для новой цели Рок
Стан стройный юноши и бедра амазонки,
Так круг прекрасных чресл был пышен и широк
И так был золотист цвет смуглый тальи тонкой.

– Усталой лампы свет медлительно погас;
Лишь пламя очага неверное горело,
Дыша порывами, и кровью каждый раз
Вздох яркий заливал янтарь родного тела.

Маска

Аллегорическая статуя во вкусе Возрождения

Какое дивное пред нами изваянье!
В изгибах тела мощь и нега разлиты
Обильно и цветут в божественном слияньи.
Все дышит чарами чудесной красоты
В той женщине. Она достойна скрасить ложа
Роскошные дворцов, деля на долги дни
Досуг духовного владыки или дожа.

На эту властную улыбку ты взгляни,
Самодовольную и полную истомы;
На этот страстный взор, дар благостных Харит;
На нежное лицо, где сердцу все знакомо
И каждая черта победно говорит:
«Меня призвала Страсть; Любовь венок сплела мне!»
Тот мрамор, царственным величьем одарен,
Безгрешностью своей в нас разжигает пламя.
Давайте обойдем его со всех сторон.

Безбожного творца безумное хуленье!
Глядит лицом двойным, по прихоти резца,