Меня зовут Астрид!

Я так и видела её перед собой – эту Астрид-матриарха. Представляла, как она ходит в белом платье по своему поместью, всеми командует и всем управляет. Следит, чтобы обед подали вовремя, чтобы всегда были деньги на хозяйство и чтобы муженёк не спал в шезлонге на солнышке с непременным бокалом пунша.

Я села в постели, усталость как рукой сняло.

– Хочу, чтобы меня тоже звали Астрид! – потребовала я. – Ну почему вы до этого не додумались, когда я родилась?

– Но у тебя и так прекрасные имена, – удивилась мама. – Ева – это очень красиво!

– А у Бланки вон три имени! – сказала я. – И я хочу три! Хочу, чтобы меня звали Астрид Ева Мэри Ковач.

Бланка застонала – она так делает, если ей кажется, что я слишком упрямлюсь. А она так почти всегда считает.

– Сколько можно! – проворчала она сонно.

– Хочу, чтобы меня звали Астрид! – повторила я ещё более решительно. – Отныне зовите меня Астрид!

– Ева, ну что на тебя нашло! Спи-ка лучше, – сказала мама, обняла меня и поцеловала на ночь.

Но у меня сна не было ни в одном глазу. Я вспоминала всех Астрид у нас в роду. Взять, например, тётю Астрид, я её очень люблю. Она ездит в старом, допотопном автомобиле, носит весёленькие цветастые платья и завивает волосы специальными щипцами.

Или бабушку Астрид, которую я, к сожалению, никогда не видела, потому что она умерла очень молодой. На фотографии, что на мамином столе, она очень красивая.

Ясное дело, меня тоже должны звать Астрид!

Три недели я уговаривала маму и папу. Тётя Астрид сказала, что я должна убедить родителей, и я старалась изо всех сил, хотя Бланка говорит, что я просто ныла. Всякий раз, когда папа и мама были вечером в хорошем настроении, я заводила разговор о новом имени. А ещё когда помогала накрывать на стол.

И наконец они решились. Оставалось только заполнить бланк Налогового управления?[2 - В Швеции, чтобы изменить имя, надо подать заявление в Налоговое управление на специальном бланке.].

– Придётся подписать, – сдался папа.

– Хорошо ещё, что она выбрала Астрид, – вздохнула мама. – Могла ведь и чего похуже придумать!

– Вот именно! – сказала я. – Какую-нибудь Карамбу!

И вот теперь я Астрид. На веки вечные! Мне восемь лет, я живу с мамой и папой, Данте, Юлле и Бланкой на улице Ладугорд, 8, в жёлтом таунхаусе.

Давайте я расскажу вам о своей жизни.

Глава 2

В воскресенье мы с Бланкой сидели за письменным столом в своей комнате и вырезали животных из альбома, который подарила нам бабушка. Потом наклеивали их на отдельные листочки, чтобы получались красивые картины.

Бланка на два года меня старше. К сожалению, мы до сих пор живём в одной комнате, но ждём не дождёмся, когда наш старший брат Данте станет студентом и переедет от нас. Тогда другой мой брат, Юлле, займёт его комнату, а Бланка – комнату Юлле.

Похоже на игру в домино, где, как вы понимаете, я – самая последняя.

– Следи за порядком на своей территории! Какая же ты неловкая! – проворчала Бланка.

Я вырезала льва и так старалась, что нечаянно опрокинула банку с карандашами, и они рассыпались по всем бумагам. Признаю: это было немного неаккуратно с моей стороны. Но у меня просто не получается соблюдать порядок! Бланка этого не понимает, она ведь чистюля. На её половине все заготовки картинок сложены аккуратной стопочкой.

– Очень трудно вырезать гриву, – объяснила я.

Бланка рассмеялась. Когда она в хорошем настроении, с ней вполне можно ладить. Она отличная выдумщица, мы играем в компьютерные игры, складываем мозаику или ставим театр. Но когда она не в духе, то вечно ругается. Меня это просто бесит.

Бланка ловко управляется с ножницами. Скоро её картинка была готова, и она пошла на кухню – показать её маме. Я осталась одна и продолжила вырезать, слушая Веронику Маджио?[3 - Модная шведская певица итальянского происхождения.].

Я была рада побыть в комнате одна: обычно-то у нас в семье не посидишь спокойно. Когда в доме два брата и сестра, тебя ни на минуту не оставляют в покое – прямо мука мученическая!

Вот и на этот раз, только я сделала музыку погромче, потому что она мне нравилась, в дверях появился папа.

– Ева, что ты тут устроила?! – сказал он. И голос у него был совсем не «доброго папочки», каким он обычно бывает.

– Вообще-то меня зовут Астрид, – напомнила я.

– Ах да, я забыл. Но посмотри: у тебя на полу сугробы из бумажек! Не забудь убрать до обеда.

Ну, несколько бумажек и впрямь упали на ковёр, но уж точно не сугробы. В сугробах-то так весело прыгать!

– Это не только я вырезала, и Бланка тоже, – запротестовала я.

Стоит только сказать «Бланка» – и она уже тут как тут, даже если была далеко. Словно у неё не уши, а радары.

– Я за собой всё убрала, – крикнула она елейным голоском ещё с первого этажа.

– Старушка, придётся и тебе за собой убрать, – сказал мне папа. – А потом спускайся в кухню, у нас сегодня рыбные палочки.

Я вздохнула, но принялась за уборку. Вечно мне выпадает уборки больше, чем Бланке, ведь я не такая чистюля. Между прочим, я нашла бумажки, оставшиеся от картинки с леопардом, а они уж точно Бланкины. А мне теперь за ней убирай! Несправедливо. Вообще-то ко мне часто бывают несправедливы просто потому, что я младшая. У Бланки, например, есть собственный мобильник. Данте может делать всё, что и взрослые, ведь ему уже стукнуло восемнадцать. А Юлле позволено целыми днями стучать на барабанах.

Только я вспомнила про Юлле, как он влетел в комнату, размахивая руками.

– Выруби эту гадость, от неё уши вянут! – заорал он и подскочил к динамику, чтобы выключить его.

– Это моя комната и моя музыка, что хочу, то и слушаю! – закричала я.

– Всё равно мы сейчас идём ужинать, – буркнул он и вышел, даже не подумав снова включить проигрыватель.

Ну я и разозлилась! Типичный Юлле! Самый большой зануда в нашей семье, так все считают. Юлле на семь лет меня старше, но по нему никогда не скажешь, в каком он настроении – то вроде добрый, а то как налетит коршуном, если я слушаю музыку, которая ему не по нраву, вот как сейчас. Сам-то он считает, что слушать можно только рэп Кендрика Ламара.

Юлле и на Бланку набрасывается, особенно если мы с ней заходим к нему в комнату, когда у него в гостях какая-нибудь девчонка. Пока он играет на компьютере, его ещё можно терпеть. А в остальное время лучше держаться от него подальше. Мама говорит, что у него сейчас мозги перепрограммируются, потому что он в пубертатном возрасте. Он даже разговаривать нормально не может, только стонет или ворчит.

– А я теперь включу Лале?[4 - Лале Пуркаим (Laleh) – шведская певица и композитор иранского происхождения.], – крикнула я Юлле вдогонку, но он не услышал.

Вот так всегда. Никто меня не слушает. Если вас в семье шестеро, то и словечка не вставишь. Мама хоть и пробует устраивать семейные советы, где каждый может высказать своё мнение, но кончается всегда тем, что она сама всё решает. Такой уж у нас матриархат.

Когда я наконец закончила уборку и спустилась в кухню, все, кроме Данте, уже сидели за столом и болтали наперебой. Даже Юлле, хоть он и набил рот рыбными палочками.

– Проходи и садись, старушка! – пригласила мама.

Ненавижу есть последней.