Унесенные ветром. Любовь в Голливуде

– По сути, это история о девушке, которая храбро переносит все трудности. – Да, точно. Вот что особенного было в романе Маргарет Митчелл. – Она не сдается, с чем бы ни столкнулась. Она из тех, кто всегда выживает. И живет не так, как положено.

Вивьен с радостью заметила, что на лице Ларри постепенно отразилось любопытство. Он вопросительно наклонил голову.

– Звучит и правда захватывающе. Девушка, которая борется за выживание. Которая ищет свой путь.

– Да, точно, – воодушевленно ответила она. – Скарлетт О'Хара – девушка, которая нарушает все нормы приличия, не следует правилам и все равно привлекает. Ее нельзя не полюбить. Я непременно хочу сыграть эту роль.

Ее глаза сияли, и она была благодарна возлюбленному за то, что он позволил ей рассказать о новой любимой книге. Она в спешке поведала ему о шестнадцатилетней Скарлетт, о ее безудержной любви к Эшли Уилксу, о Гражданской войне и ее удивительном побеге из охваченной пламенем Атланты.

– Ты права. Из этого получилась бы потрясающая сцена в фильме, – с восхищением вставил Ларри. – Горящий город на заднем плане, а перед ним карета…

– Повозка, запряженная лошадью, – мягко перебила она.

– Как скажешь. Повозка, в которой люди спасаются бегством от приближающихся войск. От такого у зрителей наверняка бы побежали мурашки. – Ларри вздохнул. – Иногда я завидую, что в фильмах можно использовать эффекты. К сожалению, в этом театр им сильно уступает.

– Но театр – это искусство, – возразила она. – А кино – просто развлечение.

Однако это не уменьшило ее восхищения романом. Скарлетт была столь многогранной героиней, о каких Вивьен почти никогда не читала. Она взволнованно рассказала Ларри о возвращении Скарлетт в Тару, на плантацию ее семьи и о ее запутанных отношениях с авантюристом Реттом Батлером. Именно он, а не Эшли Уилкс в итоге оказался любовью всей ее жизни. Только девушка осознала это слишком поздно: к тому моменту она уже потеряла Ретта.

– Но ведь Скарлетт не вызывает особой симпатии. – Ларри недоверчиво посмотрел на нее. – Она выходит замуж за бедного юношу, хотя совсем его не любит, потом отбивает жениха у сестры, а сама изводится от тоски не по тому мужчине.

– Да, но это не имеет значения. Важно, что Скарлетт делает все возможное, чтобы выжить. Она борется и не останавливается перед условностями. Она не позволяет себя унижать, а бунтует и идет своим путем. Ей все равно, что о ней думают.

– Она прямо как мы с тобой. Мы тоже боремся за нашу любовь вопреки всем условностям.

Он встал и подошел к ней, а затем наклонился и страстно поцеловал.

– Единственное, – сказала Вивьен и закатила глаза, – что правда напрягает меня в Скарлетт, так это ее привычка говорить «фиддл-ди-ди»[7 - «Фиддл-ди-ди» (англ. Fiddle-dee-dee) – выражение, которое часто употребляет Скарлетт в оригинальной версии романа на английском языке. На русский язык переводится как «вздор, чепуха». В отличие от оригинала, единого варианта этой фразы в русских переводах романа и фильма нет, поэтому в этом переводе было решено сохранить английское выражение.].

– Наш дом, – голос Вивьен сорвался; по ее лицу покатились слезы. – Наш дом. Спасибо, Ларри.

– Тебе правда нравится? – Ларри закусил нижнюю губу, как и всегда, когда нервничал. – Если нет, вместе поищем что-то еще.

Вивьен огляделась. Коттедж Дарем был крошечным, но прелестным сооружением XVII века. Низкими окнами он напоминал Вивьен кукольный домик. Больше всего ей нравились обнесенный стеной сад и виноградные лозы: она любила работать руками, сажать цветы и ухаживать за растениями.

– Ларри, – охнув, прошептала она. – Он идеальный. Ты делаешь меня такой счастливой.

За последние месяцы столько всего произошло, упало столько костяшек домино, и наконец они смогли переехать сюда. Сначала Корда снял их в фильме «Двадцать один день», криминальной мелодраме, где и ей, и Ларри было как-то не по себе. Однако продюсер был так щедр, что разрешил им поехать в Данию с театром «Олд Вик». Там они играли «Гамлета» в замке Кронборг – это был впечатляющий и незабываемый опыт. После этого Вивьен и Ларри ясно поняли: они принадлежали друг другу на веки веков. Вернувшись в Лондон, они расстались с супругами и попросили Джилл и Ли о разводе. Те дали твердый отказ, но даже это не могло омрачить радость Вивьен. У них с Ларри наконец-то появился дом. Теперь ей оставалось только получить роль Скарлетт О'Хары, и тогда все ее желания будут исполнены.

Глава 7

Лос-Анджелес, 1937 год

Нет! Нет! И снова нет! Дэвид разочарованно отложил рукопись. Конечно, Сидни Ховарду удалось уловить суть «Унесенных ветром», сократить запутанный и часто петляющий сюжет и вычеркнуть несколько персонажей, но теперь истории не хватало величия, живости, драматизма. Неужели Дэвиду действительно придется делать все самому? Он не сомневался, что мог бы написать сценарий получше. Только где найти на это время?

Его ждало бесчисленное множество дел. Помимо работы над фильмом «Звезда родилась» и подготовки к съемкам «Пленника Зенды», ему нужно было разобрать стопки писем, посвященных одной и той же теме: предстоящей экранизации «Унесенных ветром».

Поднявшись с удобного дивана, Дэвид уселся за широкий письменный стол. Марселла Рабвин, заменившая Сильвию Шульман, уже предварительно разложила его почту на четыре стопки, снабдив каждую желтой бумажкой:

? Расовый вопрос

? Все знают, кто должен сыграть Скарлетт О'Хару

? Атланта не дает покоя из-за премьеры и другие новости с юга

? Существует жизнь помимо «Унесенных ветром»

Несмотря на плохое настроение, Дэвид рассмеялся. Марселла была не только весьма привлекательной, но еще и мудрой, и остроумной.

Осторожно, чтобы не уронить стопки, он наугад вытащил письмо из вороха бумаг. Опять послание от мэра Атланты. Уильям Берри Хартсфилд уже много раз писал Дэвиду и приглашал его провести премьеру в месте, где родилась и жила Маргарет Митчелл и где, конечно же, происходило основное действие «Унесенных ветром». Потерев лоб, Дэвид поискал сигареты. Многое говорило за то, чтобы впервые показать законченный фильм в Атланте. Без поддержки южных штатов «Унесенные ветром» получили бы низкие кассовые сборы, но… И для Дэвида это было большое «но»: в Джорджии по-прежнему царила строгая расовая сегрегация. Цветных не пускали в одни кинотеатры с белыми. Скорее всего, на премьере не разрешат присутствовать даже цветным актерам. Дэвид покачал головой. «Унесенные ветром» без Мамушки и Присси, без Порка и Большого Сэма – это было просто немыслимо.

Дэвид зажег сигарету и почувствовал искушение предать письмо Хартсфилда огню. Вместо этого он положил его обратно в стопку и занялся следующей дилеммой – нападками движения борцов за гражданские права, Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Эта организация и приближенные к ней газеты уже раскритиковали роман и призвали к кампании против него. После того как Selznick International Pictures купили права на экранизацию, объединение переключило внимание на фирму по производству кинофильмов. После первых прослушиваний отклоненные кандидаты – Дэвид не сомневался, что это были именно они – подали жалобу в эту ассоциацию и заявили, что сценарий представляет рабство в положительном свете.

Дэвид несколько раз созванивался с председателем Союза защиты гражданских свобод, неким мистером Уайтом. Тот требовал от продюсера нанять цветного консультанта. До сих пор Дэвиду удавалось от него отделываться, но, если премьера «Унесенных ветром» состоится в Атланте, он непременно навлечет на себя гнев Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Он так сильно вдавил сигарету в пепельницу, что она раскрошилась.

Время от времени Дэвид чувствовал себя между Сциллой и Харибдой, хотя обязанностей у продюсера и так хватало с лихвой. В конце концов, он просто хотел снять фильм, а политикой пусть занимаются другие.

Дэвид снял трубку.

– Пожалуйста, зайди ко мне в кабинет. Нам грозят неприятности.

Больше он ничего не сказал, ведь мог рассчитывать, что Бёрд тут же появится у него.

– В чем дело? – Рекламному агенту понадобилось меньше минуты, чтобы добраться от своего кабинета к Дэвиду. – Твой тесть опять во все лезет?

Несмотря на то что Бёрд говорил с медленным техасским акцентом, он выглядел взволнованным. Мужчина был чрезвычайно умным – и, по крайней мере, ничуть не менее беззастенчивым, когда к фильму нужно было привлечь внимание публики.

– Если бы, – ответил Дэвид. – С Луисом Бартом я справлюсь. Нет, нам грозит второе «Рождение нации».

– Это же отлично. – Бёрд пожал плечами. – Картина была плохая, но зато принесла большие деньги.

– И привела к беспорядкам. Этого я точно хочу избежать. – Дэвид предложил Бёрду сигарету и закурил сам. – Мистер Уайт требует цветного консультанта.

– Так найми его. – Бёрд снова пожал плечами. – Затраты и так предстоят огромные: одним сотрудником больше, одним меньше – разницы никакой.

– Дело не в этом, – наконец признал Дэвид. – Я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою работу.

– Чего же именно ты боишься?

Черт, Рассел Бёрдвелл отлично его знал.

– Что такой сотрудник избавится от юмора – а мне он в фильме совершенно необходим.

– Присси, – сухо сказал Бёрд.

– Присси, – согласился Дэвид.

Да, возможно, эта героиня выглядела карикатурной, но если выбрать подходящую актрису, она привнесет в «Унесенные ветром» немного легкости. Легкости, в которой эта мелодрама крайне нуждалась.