Загадочная хозяйка Ноттингема

– Не представляешь, как ты меня порадовал, брат Тук, – я легонько стукнула его ладонью по плечу. – Вода и молитвы – именно то, о чём я мечтаю уже вторые сутки.

Монах развёл руками, мол, твои проблемы. Естественно, мои, у него и так полный мешок еды. С голодухи мой нюх обострился, и я чувствую запах вяленого мяса. Можно было бы сварить отличную кашу, если бы не жадность монаха.

– Бог тебе судья, брат Тук, – монах спрятал глаза и, я не поверила своим глазам, покраснел. – Давай выбираться на дорогу. Кстати, а что ты делал в этой чаще?

Глазки монаха забегали, он ещё усерднее стал перебирать чётки и шевелить губами. Я уже и не рассчитывала на ответ, как он выдал новость:

– Удирал от солдат шерифа.

Баллада четвёртая о новой встрече с шерифом

Я испугалась до икоты. Вот это и называется попадос. Я же фехтовала на мечах только в клубе реконструкторов. Опыт десять лет, но там тоже был ненастоящий бой. А здесь настоящий. У меня и меча-то нет, только лук. А что, если меня убьют?

Только сейчас до меня дошла ужасная правда. Я оказалась в страшном месте со страшными людьми. Здесь жизнь человека ничего не стоит. А жизнь женщины тем более. Слава богу, и сейчас без ёрничества, что я попала сюда в мужском платье. Конечно, то, что меня все с маниакальным упорством принимают за Робина Гуда, очень плохо. Но гораздо хуже, если бы приняли за его подружку.

– Ну что ж, монах, – решительно сказала я брату Туку, не чувствуя в себе такой уверенности. – У нас с тобой два пути. Первый – лезть сквозь заросли и окончательно заблудиться. Второй – выйти на дорогу и встретиться с солдатами шерифа.

Монах сделал вид, что молится. Ему-то, может, ничего и не грозит. Слуга господа на особом счету и у бога, и на земле. А вот мне придётся несладко.

– У тебя хоть есть чем защищаться, божий человек? – по легенде, у монаха должна быть дубина или меч. Вот сейчас и проверим, что в действительности он носил.

Брат Тук показал увесистую дубину. Я с тоской посмотрела на свой лук.

Я опять опередила Робин Гуда и встретилась с братом Туком первой. Меня терзают смутные сомненья – а существует ли в реальности Робин Гуд? Что, если я выполняю его функции? Безрадостная перспектива, скажу честно.

– Брат Тук, а может, переждём, пока солдаты пройдут мимо на встречу с Робином, а мы ударим в тыл? – я понадеялась, что такой вопрос не подмочит мне репутацию.

– Я знал, что светлая мысль всё же посетит твой затуманенный еретичеством разум, брат Том, – соглашается со мной монах.

Брат Том! Меня озарило!

– Послушай, брат Тук, а нет ли в твоём бездонном мешке лишней сутаны? – с надеждой спрашиваю я.

Монах посмотрел на меня как на полоумную:

– Я что, по-твоему, с собой весь гардероб таскаю?

– Ну, смена белья по-любому должна быть. Почему бы и сутану не прихватить? – заупрямилась я.

– Я начинаю сомневаться в твоём уме, вольный стрелок Том. На турнире по глупости ты занял бы первое место, – с издёвкой сказал он.

Я обиделась на монаха.

– Сам идиот, – огрызнулась я.

– Я знаю, – подтвердил мои слова монах, совсем не обидевшись. – В монастыре меня научили читать и писать. В отличие от тебя, невежды.

Точно! Я мысленно хлопаю себя по лбу. Учебник истории за шестой класс. Идиоты – монахи, которые умели читать и писать. Остальное население, даже короли, были безграмотными. Я опять села в лужу. Поосторожнее нужно быть со словами.

Мы отправляемся к дороге. Я лезу на дерево, а Тук притаился в кустах на обочине.

– Брат Тук, – позвала я его как можно тише с дерева, – брат Тук.

– Ну чего ты орёшь? – пробасил с набитым ртом монах.

Вот гадёныш, жрёт тайком. Нет, чтобы поделиться с товарищем. Голодный желудок поёт серенаду возмущённому разуму, а кишка кишке жалобные песни. Как с такой какофонией сидеть в засаде? Я сглотнула слюну, цыкнула на гордость и жалобно попросила монаха:

– Брат Тук, дай чего-нибудь поесть, пожалуйста, – я молитвенно сложила руки на груди и чуть было не упала с ветки.

Монах сжалился, протянув мне кусок хлеба. Я благодарно ему улыбнулась. Вонзила зубы в такой долгожданный завтрак. Ничего вкуснее не пробовала. Да, голод не тётка. Скоро начну дождевых червей есть и не морщиться.

Хлеб я проглотила мгновенно. А есть захотелось ещё больше.

Чтобы заглушить мысли о еде, я стала раздумывать о том месте, где оказалась. Меня волновал вопрос несоответствия моих знаний об эпохе с тем, что я наблюдаю. Почему сэр Гай Гинсбор оказывается ещё и шерифом Ноттингемским? Я решила осторожно расспросить брата Тука.

– А, что брат Тук, король Ричард уже вернулся из Палестины? – начала я светскую беседу, растянувшись на ветке дерева и свесившись вниз головой.

– Я тебя что, слишком сильно приложил головой? – поднял на меня голову монах. – В Палестину воевать за гроб Господень отправился Джон Безземельный, брат Ричарда. А он сам, не в силах сдержать воинственный характер, с упоением воюет с соседями.

Переварить услышанную информацию я не успела, как услышала приближающийся стук копыт. На дороге показались солдаты шерифа с моим черноглазым соблазнителем во главе. Я захотела рассмотреть его получше. Вчера видела только его глаза. Вытянув голову, я поползла по ветке, не замечая ничего вокруг, кроме рыцаря во главе кавалькады. Ветка подо мной поломалась, и я по закону подлости полетела вниз.

Знатно приложилась о землю, вышибив дух из лёгких. Не знаю, сколько я так провалялась. Очнулась лежащей на земле. Больно-то как. Первое, что я увидела – чёрные глаза рыцаря, склонившегося надо мной.

– Опять ты, – с каким-то наслаждением произносит он.

– Опять я, – подтвердила я его опасения.

Сделала попытку встать, но ноги меня не удержали и я, пошатнувшись, упала в объятия шерифа. Такая тенденция начинает мне нравиться.

– Сэр Гай, мы ещё долго будем возиться с разбойником? – загоготали, словно стая гусей, солдаты.

Рыцарь оторвался от созерцания меня и посмотрел на говорившего. Одного взгляда сэра Гая было достаточно, чтобы солдаты уняли свою весёлость, а говоривший проглотил язык.

– Дик, ты вздумал давать мне советы? – в голосе Гинсбора было столько льда, что можно было заморозить Ноттингем вместе с Шервудским лесом.

– Простите, сэр рыцарь, я забылся, – у Дика дрожит голос. Видимо, крут шериф Ноттингемский.

– Если тебя сегодня не убьют разбойники, то по возвращении в Ноттингем получишь двадцать ударов плетью, – ласково пообещал ему сэр Гай.

– Да, сэр, – Дик был не рад, что полез со своими советами.

– Вяжите этого, – рыцарь кивком показал на меня. – Нет, дайте верёвки, я сам.

– Ты меня опасаешься, сэр Гай? – прошептала я, добавив в голос немного игривости.

Рыцарь вздрогнул. Я чувствую, как он напрягается. Руки как бы невзначай прогулялись по моей груди и ничего не обнаружили. У меня сейчас даже не нулевой размер. Сэр Гай удивлённо посмотрел на меня. Я невинно улыбнулась.

– Ты же вчера был девушкой, – тихо сказал он мне на ухо.