– Где формула?
– Арман! – выдохнула Вероника.
Увидев отчаяние, застывшее в его глазах, и ощутив железную хватку его пальцев, Мари перестала спорить, она смогла только испуганно прошептать:
– Она… она у меня в голове. В тетрадях только краткие заметки. Но… Арман, все полетело к чертям! – Она посмотрела на зиящую в столе черную дыру. – Мне очень жаль, но удобрение оказалось неустойчивым к воде.
– Это не просто жаль, – с жаром воскликнул Арман и, развернув ее, подтолкнул к окну. – Я-то уж было подумал, что твои чудачества наконец принесут нам хоть какие-то деньга, а они принесли только беду. – Не обращая внимания на разбросанные по полу тетради, он повернулся к Веронике и схватил ее за руку. – Чем дольше мы будем спорить, тем большей опасности мы подвергаем себя. Нас ждет экипаж. Вылезай в окно. Живо!
Вероника мгновенно выполнила его приказ.
– А что за опасность? – только спросила она. Мари нерешительно переминалась с ноги на ногу.
– Арман, я останусь. Я не могу никуда ехать. Я должна…
Но она не успела договорить. Из дома донесся шум, кто-то колотил в наружную дверь. Послышались крики, а затем раздался грохот.
Там выламывали дверь.
Арман побледнел. Схватив Мари за локоть, он потащил ее к окну, за которым их ждала Вероника.
– Вылезай! Быстро! Бегите к карете!
Больше убеждать ее не пришлось. Мари не знала, что за люди ломились в их дом, но опасность, о которой говорил Арман, стала вполне реальной.
Выбравшись наружу, они бросились к стоявшему в нескольких ярдах от дома изящному ландо. Арман усадил сестер в коляску, а сам прыгнул на место кучера.
– Арман, Бога ради, объясни наконец, что происходит? – потребовала Мари, перебравшись через приспущенный кожаный верх и усаживаясь рядом с братом. Арман щелкнул кнутом, и лошади – пара превосходных гнедых жеребцов, взмыленных и нетерпеливо гарцующих – сорвались с места.
Они помчались в темноту, в сторону крутых холмов, вместо того чтобы свернуть на окружную дорогу.
– А к-к-куда мы едем? – спросила Вероника, когда их тряхнуло на ухабе.
– Вероника, помолчи! – Мари, полуобернувшись, двумя руками держалась за дверцу ландо. От бешеной скачки у нее перехватило дыхание. – Арман, коляска развалится от такой тряски…
– Нам нужно держаться в стороне от дорог. Там полно людей, встречаться с которыми нам совсем не стоит.
Он посмотрел назад, словно желая проверить, нет ли за ними погони, и Мари обеспокоенно проследила за его взглядом. Погони не было. Пока.
– Каких людей? – прокричала Мари, из-за свиста в ушах не слыша своего голоса.
Арман взмахнул кнутом, подгоняя лошадей и бросил виноватый взгляд на Мари, которая едва удерживалась на месте.
– Нашелся один господин, которого страшно заинтересовало мое – то есть твое – изобретение, – прокричал он. – Он предложил за него кругленькую сумму. Ему нужен был только образец…
– Что? – Мари задохнулась. – Арман! Скажи, ты не отдал его? Если отдал, то мы должны немедленно вернуть его! Возникли сложности…
– Я знаю, Мари. Все знаю. Но этот человек…
Сзади раздался выстрел. Арман, неистово закричав, стегнул лошадей.
– Что это? Там стреляют? – в ужасе закричала Вероника. – В нас стреляют!
И в ту же секунду прогремело еще несколько выстрелов. Арман обернулся и напряженно всмотрелся в темноту.
– Стреляют не в нас, – заверил он сестер. – Я нужен им живым. Они палят друг в друга.
Мари, открыв рот, смотрела на него.
– Ст-т-реляют? – заикаясь, проговорила она. – Стреляют! Арман, кому ты отдал образец?
– Он сказал, что он королевский министр, а что за министр, я не спрашивал. Какая разница! Будь он даже министром королевского ночного горшка, я бы все равно продал ему образец. В конце концов, нам нужны деньги. А потом, позже, я узнал, что он министр королевского флота…
– При чем тут флот? Зачем флоту удобрения?
Выстрелы звучали, не прекращаясь, один за другим, и где-то совсем рядом. Вероника, забившись в угол коляски, отчаянно визжала.
– Мне кажется, он прослышал о полевых опытах, – прокричал Арман. – Я отдал ему тот образец, который был у меня, а через несколько дней он вдруг объявился снова и потребовал продать ему все. Взывал к патриотизму. Говорил, что грядет расцвет Франции. Пугал меня непрошеными гостями, имея в виду англичан. Потом дал мне охрану и пистоль. Сказал, чтобы я был осторожен.
Коляска угодила в рытвину и накренилась так, что все трое едва не выпали.
Перепуганная Мари вцепилась в сиденье.
– Арман, не гони лошадей! Мы же перевернемся!
– Ты не знаешь этих людей. Они способны на все. Когда они рассказали мне, как они использовали твою смесь, у меня волосы встали дыбом. Они…
Сзади раздался мощный грохот. Это был явно не выстрел. Скорее это походило на взрыв.
Мари посмотрела назад, туда, где остался их дом. В небе полыхало красное зарево.
– Огонь! – закричала она, охваченная гневом и страхом. – Они подожгли наш дом!
Арман тихо выругался.
– Болваны! О чем они думают! Там же лаборатория! Он рванул поводья, но лошади, не слушаясь, неслись во весь опор.
– Ложитесь! – закричал Арман. – На пол! Закройте головы руками!
Но они не успели.
Грохот невиданной силы прокатился в ночи – словно мир разорвался на кусочки.
Мари не слышала своего вопля. Только почувствовала взрывную волну. А еще увидела небывало яркое свечение, озарившее ночную мглу. Она видела его сквозь ладони, прижатые к векам плотно закрытых глаз..
Потом, когда к ней вернулся слух, она услышала ржание обезумевших лошадей. Ландо стремглав неслось вниз по холму, затем, на полном ходу зацепившись колесом за огромный булыжник, опрокинулось на бок. Мари испытала головокружительное чувство полета, ощутила удар о землю, а потом жгучую боль в голове.
Больше она ничего не чувствовала.