Приди, рассвет

– Ты хочешь узнать мой ответ, а потом получить выкуп, так я понимаю? Ну нет, я ничего тебе не скажу. Твое дело грести. Я заплачу тебе серебром и золотом. Но только тронь меня – и если я не заколю тебя на месте, то обещаю: ты умрешь в страшных муках. Умирая, будешь корчиться отболи – исколотый, окровавленный, обожженный, а после смерти куски твоего тела будут скормлены воронам.

– Ты очень надменная и кровожадная, – сказал мужчина.

– Несчастный ублюдок! Как ты смеешь критиковать меня?

– Ты очень уверена в своей мощи. И это заставляет меня думать, что ты сбежала от самого короля. – Он наклонился вперед. – Почему?

Меллиора скрипнула зубами, стараясь сохранить самообладание и досадуя на то, что он разоблачил ее.

Впрочем, победа в бою может зависеть от того, чувствуешь ли ты, когда нужно ударить, когда сделать ложный выпад и даже – когда обратиться к переговорам.

– Зачем тебе это знать? – спросила Меллиора, не желая рисковать и вступать в физическую схватку. – Я могу заплатить очень хорошо, тебе не нужно будет просить выкупа. Ты получишь деньги – и делу конец.

Хотя фигуру мужчины скрывала широкая накидка, ей показалось, что он пожал огромными плечами.

– Так, причуда, должно быть. Я очень любопытен. И я достаточно обеспечен. Не очень нуждаюсь в твоих деньгах.

Меллиора вздохнула.

– Ну пусть тогда это будет просто награда за то, что ты помог мне добраться до места назначения. Ведь я могла бы тебя арестовать и, возможно, повесить за то, что ты приставал ко мне на берегу.

– Очень странно. Мне кажется, ты понятия не имеешь о законах этой земли.

Меллиора тяжело вздохнула, не в силах скрыть раздражение. Он требовал рассказать ее историю. Хорошо, она расскажет ему правду.

– Прекрасно. Если хочешь услышать занимательную историю, ты ее услышишь. Я шотландка. Правда, мой отец не был чистокровным шотландцем, но род матери уходит корнями в глубь шотландской истории. И я, как ты и предположил, подопечная короля. Мой отец недавно умер, и тогда король Давид неожиданно принял решение отдать меня и мою землю ужасному, омерзительному, презренному, рябому, жалкому норманну – своему приятелю и соратнику. Я сказала себе, что этому никогда не бывать!

– Ах, вот оно что... – пробормотал мужчина. Уж не сочувствие ли прозвучало в его голосе? – Понятно...

– Значит, ты меня понимаешь и поможешь мне. И я сделаю тебя богаче, чем ты сейчас, даже если деньги и не столь важны для тебя.

– Куда же ты собираешься плыть?

– Вниз по реке. Там мои родственники.

– Там нет никого, кроме викингов, которые разбили на берегу лагерь.

– Да, я знаю.

– Ты родственница викинга Даро?

– Он мой дядя.

– Тогда ты, стало быть, и родственница Бьорна Холлстедера? – резко спросил мужчина.

– Нет, – ответила Меллиора, несколько удивленная его тоном. – Холлстедеры родом из Дании. Мой отец был сыном норвежского ярла.

– Значит, ты хочешь натравить викингов против короля?

– Нет! Да как ты смеешь предположить, что мои родственники-викинги поднимут против короля оружие? Я просто хочу оказаться в более выгодной для себя позиции, чтобы объяснить королю ситуацию и выразить свои чувства.

– Если ты намерена учинить кровопролитие и мятеж, тебе следует объясниться.

– Я не намерена организовывать ни кровопролития, ни мятежа! Мой отец был викингом, который любил Шотландию, и ему была дорога идея единой Шотландии! Однако ты слишком самонадеян и нахален! С чего бы это?

– Ну, это просто так, – пробормотал незнакомец. Внезапно он переключил все свое внимание на весло. Похоже, он его выкручивал.

– Что ты делаешь? – спросила Меллиора. – Не нужно... Она не успела закончить фразы, как весло выскользнуло из уключины и упало в воду.

– Ах! – проговорил мужчина. – Ты только посмотри, миледи!

– Что ты наделал? – в ужасе спросила Меллиора. Был ли этот человек опасен или просто глуп?

– Весло, – печально сказал он. – Оно вывалилось из уключины.

– Еще бы, болван! Ты сам его и выкрутил! Так всегда случается, если...

– Боже мой! – внезапно воскликнул мужчина.

– Что такое?

– Другое весло тоже вывалилось!

– О Господи, ну можно ли быть таким болваном?! Сидит тут, мучает меня разными вопросами, а у самого не хватает ума удержать весла!

– Миледи, я очень сожалею, но не стоит беспокоиться, – бодрым тоном сказал мужчина и поднялся в лодке. – Я доплыву до берега и добуду другие весла.

– Но на это потребуется время!

– Будь уверена, леди, я вернусь за тобой. И за твоим золотом, конечно. Не огорчайся. Обещаю, клянусь тебе: ты будешь именно там, где тебе надлежит быть.

– Как ты мог такое натворить? Я просто в отчаянии! Дорога каждая минута! Как ты мог! Ты заслуживаешь, чтобы тебя отхлестали словно норовистого коня, выпороли...

– Подвергли пыткам? Поджарили на медленном огне? Колесовали?

– Да, может быть, и так! – распаляясь, сказала Меллиора. В течение всей своей жизни она в обращении со слугами неизменно была добра. Каждый человек хорош по-своему – так ее учили. По заветам Господа, даже самый простой человек заслуживает глубочайшего сочувствия.

Но Господь не предвидел, что ей придется иметь дело с беспросветным болваном. Мало того что он был таким олухом, он оказался к тому же страшно дерзким, позволял себе всякие реплики по поводу ее бегства.

– Переломать кости на колесе, но оставить живым, чтобы затем изжарить, – сердито пробормотала она.

– Миледи, я вернусь, – сказал он.

Меллиора поняла, что мужчина собирается нырнуть в воду, поскольку он сбросил накидку и положил ее на сиденье.

На короткое время воцарилось молчание. Меллиора в некотором изумлении разглядывала незнакомца. У него были роскошные густые, до плеч, темно-каштановые волосы, красивые черты лица. Квадратная челюсть, высокие и широкие скулы свидетельствовали о сильном характере. Глаза, столь внимательно смотревшие на Меллиору, были голубые, почти синие, удивительно большие. И еще обращали на себя внимание красивые, четко очерченные брови дугой.

Как определила Меллиора, он был молод, но выглядел несколько огрубевшим для своих лет. Его внешность произвела на нее впечатление и даже чем-то взволновала. Во взгляде читалась холодная решимость.